Западные продукты, которые не прижились в России
Культурное и кулинарное заимствование — нормальный процесс для цивилизованных стран. В начале 90-ых в нашу страну начали завозить колу, картофельные чипсы и еще множество других продуктов, которые у нас не просто прижились, но и стали здесь производиться. «Вечерняя Москва» решила узнать, какие продукты из стран Запада, да и Востока, несмотря на усилия предпринимателей, в России так и не прижились. — Мармит не ест никто, кроме британцев и австралийцев — это такая дрожжевая паста, которую мажут на хлеб, — говорит гастрономический журналист Катя Метелица. — Лакрица — огромное разочарование для многих, особенно учитывая, что в книгах, детских рассказах он описывается, как какое-то удивительное лакомство. Как-то раз с ребенком купили лакричных конфет — он от обиды даже расплакался. Если говорить о восточных продуктах, то в Японии очень популярны ферментированные бобы, которые нам кажутся ужасно противными, ферментированные сливы. Вкус у слив очень необычный, кисло-горько-соленый, и не всем приятен, хотя такое блюдо очень полезно. Сюда же можно отнести дуриан, широко распространенный во Вьетнаме, в Таиланде. Он действительно отвратительно пахнет, но только когда повреждается, немного портится. Если же есть его быстро, никакого неприятного запаха не будет. Эксперт отмечает, что наши вкусовые привычки очень зависят от того, в какой среде мы росли, что ели с самого детства. Например, в большинстве стран считается, что наша гречка — горькая, даже во Франции, где едят блины из гречневой муки. Таким же странным и непонятным считается наш черный хлеб, квашеная капуста. Впрочем, сейчас люди все активнее ищут новые вкусы, пробуют и принимают что-то, что раньше казалось невкусным и неприятным. Никто уже не боится есть сырую рыбу в суши — буквально несколько лет назад это казалось дикостью, никого не пугает рыбный соус, а суп Фо-бо уже практически стал визитной карточкой столицы. Член Гильдии маркетологов Николай Григорьев считает, что на вкусовые привычки может повлиять что угодно: от новой моды до популярного фильма. — В каждой стране есть своя определенная культура питания и свои вкусовые привычки. Например, кленовый сироп в Канаде, арахисовое масло в Америке, жареный кузнечики в Юго-Восточной Азии — кстати, холестерина нет, а белка полно. Где-то люди постоянно едят макароны, где-то рис, картофель, батат. Это складывается исторически в зависимости от территории, на которой живет народ. Конечно, пищевые привычки могут мигрировать, некоторые из них приживаются, хоть и не сразу. Когда в Россию, например, завезли картофель, в начале люди не знали, что с ним делать, что в пищу нужно употреблять клубни и ели ботву, которой, вообще-то, можно отравиться. Так что все это требует времени, культурного влияния, проникновения и всегда связано с некой модой. Например, те же суши-бары – это проявление чего-то современного, молодого, трендового. Мы не ходим в шашлычные, мы едим суши! Так что, помимо всего прочего, это и определенный способ дифференциации и самоидентификации. — От чего зависит, «зайдет» новый продукт или нет? — В свое время в Москве активно пытались продвигать китайские рестораны. В Америке эта кухня очень популярна, в том числе на вынос — американцы легко могут устроить праздничный ужин с коробочками, купленными в ресторанчике под домом. Но у нас это не пошло так, как суши-бары. Существует огромное число предположений, почему японская история зашла лучше, но понять это непросто. Есть очень хороший пример из мира автопрома. У каждой крупной компании были неудачи с новыми моделями, на которые делались большие ставки. Вроде и дизайн отличный, и с точки зрения механики все прекрасно, но ее выпускают на рынок и она проваливается. Есть множество факторов, предусмотреть которые невозможно. Так что существует пробный маркетинг, какие-то нововведения заходят, какие-то нет, что-то возвращается. Например, сейчас я наблюдаю растущую популярность среднеазиатской кухни, появляется все больше хинкальных, сетевым образом возвращается чайхана. — Популярность каких продуктов и блюд сейчас идет на спад? — Не пошла техасская и мексиканская кухня — пытались открывать такие рестораны, но не пошло. Была очень большая мода на гамбургеры, сейчас мы видим, что она идет на спад. До этого были митбольные. Связано это с хипстерской культурой, которая уже отживает свое, с ней уходят барбершопы и повальная мода на кеды Convers. Как долго продержатся вездесущие кофейни? Посмотрим. Как видите, культуру потребления задает огромное количество факторов. У людей стало меньше времени, нет возможности полноценно сесть и пообедать — появился фаст-фуд. Причем, важно не только качество пищи, но и упаковка, чтобы человек не испачкался на ходу, не заляпал джинсы, не измазал руки. Очень популярен стал суп том-ям — я даже видел наборы для его приготовления в супермаркете. Это связано с туристическими маршрутами — люди съездили в Тайланд, поели там этот суп, им понравилось, они хотят еще. Съездили в Северную Африку — выросла популярность блюд, приготовленных в таджине. Это такое глиняное блюдо, накрытое конической глиняной крышкой, в нем определенным образом пропаривается мясо. Так вот теперь вы можете купить этот таджин в Москве. — Что еще влияет на популярность тех или иных блюд? — Пищевые вопросы нужно рассматривать в очень широком культурном контексте. Еда — это ведь не просто питание нашего организма, это образ жизни. Моду на него может задать что угодно — суперпопулярный фильм, ставший культовым, мода но здоровый образ жизни — тут же вокруг куча смузи и фрешей. Мы наблюдаем становление общества потребления. Люди хотят все больше пробовать, им нужны эмоции, впечатления. В Скандинавии есть консервы, сделанные, по сути, из тухлой рыбы. Они воняют ужасно — когда открываешь, нужно в сторону бежать. Если хоть капля рассола попадет на одежду, будешь пахнуть хуже бомжа. Но это считается деликатесом. В Юго-восточной Азии едят яйцо с уже подросшим цыпленком. Это экстремальные вещи, но это эмоции и приключение. Очень важно чувствовать тренд и уметь быстро переключаться. Культура потребления меняется постоянно. Читайте также: Шеф-повар рассказал, где сварили первую порцию борща
