Кто зарабатывает на фальсифакате продуктов? И можно ли с этим бороться?

Непримиримого борца с фальсификатом Игоря Болбата продавцы любого крупного магазина Красноярска узнают сразу. За три года общественной деятельности он попадал в разные истории. Один из крупнейших производителей молочной продукции даже подал на него в суд и выиграл процесс. Но это не останавливает, как его часто называют, местного Дон Кихота. С ним встретился корреспондент «АиФ-Красноярск». Закрытость рождает коррупцию «АиФ-Красноярск», Татьяна Фирсова: Игорь Анатольевич, вы ведёте бескомпромиссную борьбу с фальсифицированными продуктами питания, которые поставляются не только в торговую сеть, но и в школы, детские сады, социальные учреждения, в том числе в интернаты для больных детей и престарелых людей. Ваш девиз - терзать и трясти. Кого? - Тех, от кого зависит питание в бюджетных учреждениях. Как известно, летом этого года случился скандал с больницей № 20. Торги выиграл поставщик, который предложил сливочное масло по цене 217 руб. за килограмм. Но это явно не молочный продукт, а что-то другое. Судите сами: для производства одного килограмма масла требуется 24 литра молока. Значит, себестоимость масла 72% жирности должна быть минимум 370 рублей за килограмм, а килограмм 82% жирности обойдётся производителю в 420 рублей. Увидев подозрительную цену, я обратился к главному врачу, в прокуратуру, Россельхознадзор с требованием расторгнуть договор. В результате это было сделано. Но большинство руководителей бюджетных учреждений говорят, что проверить продукты при их приёмке невозможно. Да и зачем проверять, если есть все необходимые документы: накладная, счёт-фактура, декларация соответствия? Получается, что приняли документы, а не продукты. - А как их проверить в условиях детского сада, школы или медучреждения? - Есть хороший пример Краевой клинической больницы. По распоряжению главного врача Егора Корчагина уже два года продукты проверяют, используя все доступные методы. Например, прежде чем принять картофель, его чистят, жарят и пробуют. Как только в клинике начали это делать, сразу ушли два поставщика. В «Школьном комбинате питания» недавно приобрели люминоскоп, с помощью которого можно проверить в том числе и молочные продукты. После этого двух поставщиков как не бывало. Понятно, что больница не лаборатория, которая может дать экспертное заключение, но у руководителя, согласно внесённым изменениям в законодательство, теперь есть обязанность создать комиссию, которая составит акт внутренней экспертизы качества продукта. С этого года за поставку фальсификата можно привлечь и к уголовной ответственности, уже есть прецеденты. Считаю, что если в бюджетных учреждениях руководители будут заинтересованы в качестве питания, то можно разработать методы, которые позволят определить подозрительные продукты и сдать их на экспертизу. Уверяю, поставщик сразу поймёт, что за суррогат он может получить штраф в 300 тыс. рублей, и желание отпадёт само собой. На одном из совещаний в городской администрации нам рассказывали про сыр, который путешествовал по всему городу. От него отказывались в одном детском учреждении - его везли в другой, и так до тех пор, пока не взяли. Цена должна в первую очередь насторожить руководителя, потому что сыр не может стоить 200 рублей при себестоимости 500 рублей. Один из важных инструментов - общественный контроль, который позволяет исключить нарушения. Где есть общественный конт­роль и публичность, там гораздо меньше нарушений. Закрытость, непрозрачность создают условия для коррупции. Не слушали и не слышали - Как можно требовать качества продуктов питания, когда все закупки идут через 44-й ФЗ, согласно которому в конкурсе побеждает тот, кто даст самую низкую цену? - Да, к этому закону масса претензий, но если кладовщик вместо сливочного масла принимает солидол, то цена не имеет значения. Он его примет и по 600 рублей. Всегда найдутся люди, кто на этом захочет нечестно заработать. А если поставщик выиграл конкурс на поставку масла за 217 рублей, но привёз фальсификат, от него должны потребовать заменить его на настоящее. При отказе такого поставщика вносят в чёрный список, отстраняют от конкурсов, расторгают все контракты, и он в итоге потеряет бизнес. Всё это законодательство позволяет делать. - И такие случаи были в вашей практике? - Немало. Три года назад в одном из магазинов Красноярска увидел масло по 86 рублей за килограмм. Это меня настолько возмутило, что я написал запрос в Роспотребнадзор. Помню даже дату - 9 марта. Четыре месяца ответа на жалобу не было. Тогда я на своей странице в «Фейсбуке» опубликовал пост, предположив два варианта развития событий: государство в лице контролирующих органов даёт бизнесу возможность зарабатывать как угодно, в том числе обманывая людей, или нужно проверить инспектора Роспотребнадзора, который, возможно, недобросовестно выполнил свою работу. Порядка десятка краевых СМИ опубликовали об этом новость, а затем в Красноярск приехала съёмочная группа Аркадия Мамонтова с телеканала «Россия-1». Он снял программу «Пальмовые берега», в которой я тоже принял участие. Но самое главное, что уже через два дня Роспотребнадзор опубликовал на своём сайте, что фальсификат был снят с продажи, и через день этого продукта уже не было ни в одном магазине. И это через четыре месяца после обращения! Затем я создал некоммерческую автономную организацию «Общественный центр по борьбе с фальсификатом», которая сегодня имеет полномочия проводить проверки в детских учреждениях на основании соглашения с администрацией города. Но первые два года, поднимаясь по лестнице домой, всегда смотрел наверх. Ведь когда люди теряют контракты на 23 млн рублей, может случиться всякое. В прошлом году одна из фирм поставила суррогат масла по цене около 150 рублей в ККГУ «Центр питания». Это было одно из 30 бюджетных учреждений, включая детские сады, онкологическую, краевую детскую больницу, куда оно должно было пойти. Я вынес этот вопрос на все уровни, в том числе в Совет Федерации, и добился расторжения всех контрактов. Более того, суррогат сожгли в специальной печи. Меня включили в состав рабочей группы по формированию концепции развития школьного питания, затем я стал членом объединения «Потребители России», вошёл в рабочую группу при Совете Федерации, Общественной палате РФ, ГД. - Это не было попыткой вас нейтрализовать, чтобы стали посговорчивее? - Наоборот, нейтрализовать пытались в течение двух лет с начала деятельности «Общественного центра по борьбе с фальсификатом», делая вид, что его не существует: не слушали, не слышали и попросту игнорировали. Но это была своего рода стадия становления, теперь на всех уровнях, в том числе и на уровне федерации, мне есть что предложить, чтобы улучшить ситуацию. Инициатива идет снизу - В одном месте вы убрали опасный продукт - он тут же по­явился в другом. Похоже на борьбу с ветряными мельницами. - Да, меня часто называли красноярским Дон Кихотом, говорили, что через два месяца всё вернётся на круги своя, но ничего не вернулось. Более того, за эти годы произошли серьёзные подвижки в законодательстве. Например, разделение натуральных продуктов питания и их суррогатов в магазинах. Сыр и сырный продукт лежат на разных полках, масло и спред тоже. На этикетках производитель в обязательном порядке указывает состав продукта, пусть и мелким шрифтом. И потребитель может сделать выбор, что ему купить. Это результат в том числе и активистов нашей и подобных организаций в других регионах страны, к примеру, в Москве - Александра Брожко, Адыгее - Заура Алибулатова. Общественные активисты могут сделать больше, чем чиновники, потому что они проводники от народа к представителям власти, как на местах, так и на уровне федерации. Мы можем и меняем политику государства снизу, так что мой главный постулат: «Один голос может изменить мир», - работает. - Между тем вы проиграли суд одному из крупнейших производителей молочной продукции. Это вас не останавливает? - Был в моей практике такой эпизод. Я проверил люминоскопом молоко для детей, на этикетке которого было написано: «Натуральное». И написал в «Фейсбуке», что это не соответствует действительности. Конечно, мои выводы не являлись результатами экспертизы - это была предварительная оценка, чтобы привлечь внимание потребителей и контролирующие ведомства. Компания на меня подала в суд, судья посчитала, что коль скоро на говяжий жир, который, по моему мнению, был добавлен в молоко, нет ГОСТа на проверку, значит, подтвердить или опровергнуть это нельзя. И получается, что говяжий жир там может присутствовать. Я с этим не согласился и процесс проиграл - суд встал на сторону корпорации, а не физического лица. Теперь буду выплачивать компенсацию в размере 49 тыс. рублей. Но я борюсь за качество продуктов для моих детей - и это самое главное. Досье Игорь БОЛБАТ родился в 1970 году в Красноярске. Окончил Красноярскую государственную медицинскую академию, лечебный факультет. Работал в 96-й медсанчасти, затем занимался предпринимательством, организовал производство бумажных мешков, ферму по разведению кроликов. Сейчас специалист по госзакупкам, общественный деятель.