Степанакерт помнит о войне, но не хочет о ней думать
СТЕПАНАКЕРТ, 7 дек – РИА Новости. Миновал почти месяц с момента окончания ожесточенных военных действий между Арменией и Азербайджаном, которые две страны вели за спорные территории непризнанной Нагорно-Карабахской республики. Степанакерт, столица НКР, оправляется от последствий недавней войны. Лидер Карабаха Араик Арутюнян призвал беженцев возвращаться домой и пообещал "решить все проблемы".
Корреспондент РИА Новости поговорил с обитателями Степанакерта, по крупицам собирающими свою прежнюю жизнь, и выяснил, почему не все из них разделяют оптимизм местных властей.
Наше место здесь
Несмотря на то, что бои в Нагорном Карабахе прекратились четыре недели назад, Степанакерт, куда мы въехали по Лачинскому коридору, выглядит пустынным и разрушенным. Куда ни глянь, на обочинах всюду обломки сгоревших автомобилей, дороги – в глубоких рытвинах от бомбардировок. В центре города в жилых домах выбиты стекла, в некоторых квартирах окна затянуты пленкой, едва ли способной защитить от декабрьских холодов. В других на их месте зияют провалы - наглядное свидетельство того, что хозяева до сих пор не вернулись.
Стёкол в окнах 68-летнего Давида Тонояна нет, а в рамах застряли несколько осколков. Пожилой мужчина, седой и очень сутулый, загорелое лицо обильно покрыто морщинами, он осторожно вытаскивает осколки и приклеивает к рамам куски прозрачного пластика. Так он готовит жилище к возвращению родных.
"Я ходил в мэрию, спрашивал, могут ли мне оплатить замену окон. Мне ответили, что могут дать только полиэтилен", - разводит руками Давид.
В солнечную погоду из окна его дома открывается вид на возвышающиеся вдали горные хребты. Именно оттуда, рассказывает мужчина, летели снаряды во время обстрелов, и они с соседями более трех недель укрывались в подвале от взрывов.
"Когда все началось, я отправил детей в Ереван. Для чего им видеть то, что я 25 лет назад видел? Сам я не думал уехать - я прожил в Степанакерте с детства, наше место здесь. Мы с другими жильцами неделями сидели в подвале дома, еду там готовили, ночевали. Грохот артобстрелов был непрерывным. В 90-е мы хотя бы знали, что 20-30 штук - и пока они там перезаряжают свои орудия, мы успевали подняться в туалет на первый этаж. Сейчас же приходилось терпеть до вечера, чтобы сбегать. Воду мы пили из бутылок", - поделился Давид.
Перед домом мужчины вперемешку с осколками стекла лежат стальные обломки ракеты. Он вспоминает, что в предыдущую войну на его улице со всех сторон раздавались пулеметные очереди. Однако на этот раз оружие было намного страшнее.
"Здесь будут жить мои дети и внуки, - собеседник указывает пальцем в глубь своей квартиры. - Скоро они вернутся. Я бы хотел, чтобы сегодня, но, наверное, только через несколько недель вернутся. Главное, чтобы электричество и газ дали, и тогда все наладится. Ведь, если невозможно помыться и не на чем приготовить пищу, для чего возвращаться?"
"Ощущение, будто нас предали"
После перемещения демаркационных линий в Нагорном Карабахе далеко не все его жители знают, с какой стороны находится их дом. Ежедневно в Степанакерт прибывают автобусы с сотнями беженцев, главным образом, выходцами из районов, которые по условиям мирного соглашения отошли Азербайджану. В мэрии ожидают, что в ближайшие недели в столицу НКР вернутся почти 25 тысяч человек. При этом все население города едва превышает 50 тысяч человек.
Жанна Саркисян и ее престарелая мать Анаит только что прибыли в Степанакерт автобусом в сопровождении конвоя российских миротворцев. До этого женщины почти два месяца прожили в Ереване в общежитии для беженцев. Жанна стоит в окружении больших клетчатых, перемотанных скотчем сумок и в отчаянии потирает лоб.
"Мы уехали из Степанакерта 2 октября. Сначала не планировали уезжать - сын воевал, а я не хотела бросать его и сбегать. Но он настоял: "Мама, я здесь не знаю, за себя мне переживать, или за вас". Сына ранили. А мы теперь не знаем, что нам делать и где жить. У нас есть здесь родственники, но остановиться надолго у них мы не сможем", - сетует она.
Раньше Жанна и Анаит проживали в Шуши (в азербайджанском варианте - Шуша) - небольшом городке в 11 километрах от Степанакерта. Расположение превратило его в важный стратегический пункт: он находится на горе, и через него пролегает дорога, соединяющая Нагорный Карабах с Арменией. Именно по этой причине ожесточенные бои за Шуши велись и во время войны в 90-е годы, и сейчас.
Внезапно отчаяние женщины сменяется приступом ярости в адрес премьер-министра Армении Никола Пашиняна. "Шуши невозможно было сдать, ощущение, будто они предали нас. Смотрите, я покажу вам, - Жанна указывает на холмы к югу от Степанакерта. - Вон там, на той горе стоит Шуши. Там похоронены наши предки, дед, бабка. Там у нас осталась трехкомнатная квартира. Мы оставили все и бежали оттуда".
В 1992 году Шуши перешел под контроль Армении, и из него пришлось бежать азербайджанцам. Теперь ситуация противоположная. Попасть в город с армянской части Карабаха уже невозможно.
В своем гневе на армянского премьера Жанна не одинока - ее чувства разделяют многие и в Нагорном Карабахе, и в Армении. Протесты с требованием к Пашиняну уйти в отставку не стихают в Ереване уже несколько недель. В стране многие считают Карабах частью Армении. А в самой непризнанной республике говорят, что Пашинян, подписав недавний договор, продал противнику часть своей родины.
Жизнь после
Как рассказали нам местные власти, за шесть недель массированных обстрелов в Степанакерте было разрушено до половины всего жилого фонда. Сейчас в одних районах нет электричества, в других – газа, водоснабжения и горячей воды. Во всем городе функционируют лишь несколько банкоматов, у которых часто можно заметить очереди из военных и иностранных журналистов. Не работает большинство магазинов, кафе и ресторанов. На главном городском рынке открыты лишь несколько лавок. На улицах гниют непроданные фрукты и овощи.
Одна из главных проблем, с которой сталкивается здесь журналист - отсутствие сотовой связи. По мере того, как вы едете по Лачинскому коридору в направлении Степанакерта, сигнал становится все слабее. В городе же связи нет вообще никакой. Здание единственной телекоммуникационной компании - "Карабах Телеком" - пострадало во время бомбежек в числе первых. Сейчас тут снова начали выдавать сим-карты, очередь за ними выстраивается примерно за час до открытия офиса.
"Во время войны наш офис оставался одним из немногих, что продолжали работу, - говорит с нескрываемой гордостью 32-летняя менеджер Инна. - Только взрывом у нас выбило все стекла, из-за чего холод стоял собачий. Их поставили только недавно. До этого к нам приходили военные и удивлялись, как мы работали в таких условиях".
Неподалеку от их учреждения расположена небольшая кофейня, служившая, по словам местных, укрытием в ходе недавних артобстрелов. А сразу за углом - мэрия Степанакерта, перед которой выстроилась длинная очередь. Люди стоят за продуктовыми наборами: рис, подсолнечное масло, тушенка, сахар, чечевица. Всем, кто лишился крова, бесплатно выдают одеяла. По ночам здесь очень холодно, и в горшках с цветами, которые горожане выставили сразу, как прекратились бомбежки, грунт превращается в лед.
Легковых машин на улицах Степанакерта немного, и за рулем попадаются в основном ополченцы. Один из них, седоволосый мужчина лет 50, соглашается подбросить корреспондента РИА Новости до окраины города. На переднем пассажирском сиденье его старого Mercedes лежит заряженный автомат и несколько полных магазинов, задние сиденья завалены продуктами и собачьим кормом.
Чем больше автомобиль удаляется от центра, тем чаще на обочине попадаются гильзы от артиллерийских снарядов, воронки и разрушенные до основания жилые дома. Водитель читает мои мысли и произносит: "Хорошо, что русские приехали". А затем, будто вступая в спор с самим собой, сердито добавляет: "За Карабах еще можно было подраться. Но то было тогда, не сейчас".