«Другой город мне точно не нужен!»
Михаила Юрьевича Соловьева я застал в гараже МБУ «Спортивная школа олимпийского резерва», где он по обыкновению ковырялся в недрах своего любимого ратрака. Ратрак – это снегоуплотнительная машина, без которой невозможно профессионально подготовить к соревнованиям современные лыжные и биатлонные трассы. Вот и приходится Соловьеву в полном соответствии с древней русской пословицей в июльскую жару готовить свои сани…
– Давайте поговорим обо всем по порядку и начнем – по традиции! – с детства…
— Родился я в Кондинском районе, в деревне, которой уже не существует – Реденькой. В двухлетнем возрасте меня привезли в Ханты-Мансийск. Отец был связистом, мама работала в окружном статистическом управлении. А сам я с пятого класса занимался в этой вот самой спортивной школе.
Получив аттестат о среднем образовании, поступил в Свердловский электротехникум связи, затем служил срочную в рядах Советской армии. После демобилизации пятнадцать лет проработал инженером в окружном производственно-техническом узле связи.
А потом меня потянуло в спорт, в 1994 году отдал детей в ДЮСШОР, да и сам устроился туда же – заместителем директора по административнохозяйственной части. Почти на двадцать лет… Кстати, до 38 лет сам бегал на лыжах, в 1983-м стал мастером спорта по биатлону.
— Середина девяностых – период тотального развала, безденежья, неплатежей. Как спортшколе удавалось выживать в то сложное время?
— И даже тогда нам удавалось расти и развиваться. С 1998 года Ханты-Мансийск стал хорошеть. В 2000-м на территории Долины ручьев образовались страшенные овраги – мы успешно с ними боролись, в 2001-м осуществили капитальный ремонт здания школы, построили современную освещенную трассу. Много чего хорошего смогли сделать за эти годы, что в конечном итоге положительно сказывалось на процессе обучения спортсменов.
Ну, а когда в 2013 году я вышел на пенсию, не стал сидеть дома, а перешел в качестве тракториста на этот вот ратрак. Работа оказалась мне настолько интересной, что первые годы даже не интересовался уровнем своей зарплаты. Платят – уже хорошо. Моя обязанность – подготовка трассы, протяженность которой составляет десять километров при ширине от шести до десяти метров. Чтобы обслужить ее всю, требуется четыре-пять часов.
— Но ведь это сугубо сезонная работа…
— Конечно, как легко догадаться, основной объем приходится на зимнее время, лето – период отпусков, ремонта и обслуживания техники. Порой приходится коечто делать и на прилегающей территории, ведь я в первую очередь заинтересован в том, чтобы трассы были благоустроенными, не расширялись овраги, не падали сухостойные деревья.
— Как налажен ваш производственный процесс зимой?
— Рабочий день начинается в пять-шесть часов утра, до девяти я должен подготовить трассу, и там начинаются плановые тренировки. После их завершения опять приступлю к работе. Готовая трасса должна быть не жесткой и не мягкой, а своего рода «вельветом».
— Какие проблемы встречаются в вашей повседневной деятельности?
— С техникой никаких особых сложностей нет, проблемы возникают лишь с людьми. Долина ручьев в последние годы стала слишком бойким местом, где гуляет много пешеходов и встречаются любители погонять на снегоходах. Пешеходы за одиндва дня затаптывают трассу, а снегоходы ее рвут зацепами. Особенно сложно весной и после выходных, идти коньковым ходом спортсменам попросту невозможно. А когда предстоят соревнования, надо быть настоящим художником, чтобы нарезать трассу правильно, в соответствии со всеми существующими специальными правилами.
— Можно ли как-то бороться с «ходоками» и «ездунами»?
— Вообще-то спортшкола является хозяином территории, она должна устанавливать правила, когда и где можно ходить, а когда – нет. В свое время я неоднократно пытался объяснять людям, что они находятся на территории спортивного сооружения, а в ответ не раз получал грубость со стороны наших невоспитанных граждан. Понимаю, что людям тоже надо гулять на свежем воздухе, поэтому мы стараемся друг другу не мешать. Если раньше выпадало много снега, то я выезжал готовить трассу с вечера, а сейчас бесполезно – все равно к утру затопчут. Лучше уж встану пораньше.
Добивались мы того, чтобы развести спортивную трассу и дорожки для пешеходов, но пока решения не принято. Необходимо вкладывать деньги и в процесс борьбы с оврагами.
— Вы пока не собираетесь уступать свое место молодым и неопытным?
— Если удастся починить ратрак, то еще сезон поработаю, если не получится – уйду на отдых. Знаете, я раньше на работе буквально горел – настолько счастливый был. Хотя если подумать… Вообще-то я и сейчас счастливый, ведь мне всегда хотелось утром бежать на работу, а вечером – домой.
— И кто вас там всегда ждал?
— Жена – Наталья Петровна. Сейчас она на пенсии, а прежде трудилась в связи. Оба сына – Юрий и Алексей – в свое время учились в спортшколе, оба стали мастерами спорта, причем, Алексей – международного класса. У нас четверо внуков: тринадцатилетняя Алина – кстати, она кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, двенадцатилетний Саша (он тоже учится в СШОР), семилетние Павел и Антон. Их я учу читать-писать, готовлю к школе.
— Чем увлекаетесь в свободное время?
— Рыбалкой, охотой, сбором дикоросов. Особенно осенью нравится жить в тайге. Каждый год с сыновьями или друзьями на недельку выбираюсь на Конду, там мы ночуем в палатках, собираем грибы, бруснику, клюкву. Не обходится без приключений, нередко связанных с появлением медведей. Один повадился у нас рыбу воровать: идем в лагерь, мечтаем свежей ухи сварить, глядь – а садки порваны, улова нет, и лишь повсюду следы когтистых лап.
— Чем для вас является Ханты-Мансийск?
— Знаете, когда я приезжаю в другой город, то нередко говорю: «Красивый! Но родной Ханты-Мансийск – лучше!» Я прекрасно помню, каким он был раньше – дощатым, бревенчатым, неухоженным. Сейчас с каждым годом меняется, растет, хорошеет. Душой я к нему прикипел, и другой мне точно не нужен!
Андрей Рябов