Суровые русские викинги, рыболовы, первые путешественники – кто такие поморы

Где живут поморы «За лесами и болотами, за вековым бездорожьем, по берегу Белого моря раскинулась земля смелых, трудолюбивых, бесстрашных поморов», – пишет историк Иван Ульянов в своей книге «Страна Помория, или Северная вольница». Между тем поморы – это субэтнос, который не входит в перечень коренных малочисленных народов России: об их этнической принадлежности до сих пор спорят ученые. Поморы селились по побережью Белого моря, Онежского озера и по рекам Онега, Северная Двина, Мезень, Пинега, Печора, Кама и Вятка, вплоть до Урала, начиная с XII века. Люди приходили не на пустые земли: там уже жили карелы, коми, саамы. Как отмечают исследователи, переселенцы были выходцами из Псковской и Новгородской областей. Они стремились к свободной жизни. И действительно, Поморье не было затронуто татаро-монгольским нашествием XIII–XV веков и там не было крепостного права, а кроме того, край развивался долгое время фактически автономно от Москвы. Земледельцы Средних веков превратились в рыболовов-моряков, не только покоривших Белое море, но и исследовавших Северный Ледовитый океан. Среди известных представителей этноса – землепроходцы Ермак Тимофеевич, Семен Дежнев, Ерофей Хабаров. Именно они «застолбили» для русских Дальний Восток и Камчатку. Также поморами были ученый Михаил Ломоносов, скульптор Федор Шубин и святой праведный Иоанн Кронштадтский. Поморы до сих пор живут на берегах Белого моря, на территории сегодняшней Архангельской области и частично в Мурманской области. По данным переписи населения 2002 года, поморами назвали себя 6571 человек, к 2010-му их осталось всего 3113. «Поморская говоря» «В кой годы это было-то; в кой годы много было у нас и близко ягод, а сейгод и цвету даже нет», – этот пример высказывания на поморском языке можно найти в словаре языковеда Ивана Дурова. Поморы говорят скороговоркой, окают, цокают: звук «ч» в говоре произносится как мягкое «ць»: улиця, коцька, доцька, руцей. Также они не знают и звука «щ»: он заменяется двойной «шш». Язык представителей этого этноса еще называли поморской говорей. Кроме того, у поморов были хорошие торговые связи с соседними странами. Их расцвет пришелся на XIX век, когда в Северную Норвегию ежегодно прибывало по 300–400 русских парусников. С норвежскими рыбаками купцы общались с помощью своеобразного смешанного русско-норвежского языка, называемого руссенорск. В нем зарегистрировано около 400 слов. Вера поморов В Поморье в XVII веке устремились старообрядцы, которые не приняли нововведений московского патриарха Никона. Он отменил двуперстное крестное знамение – ввел троеперстие, повелел крестный ход вести с запада на восток, хотя прежде ходили по солнцу. На берегах Белого моря развернулось мощное старообрядческое движение. Соловецкая обитель была его оплотом и сопротивлялась царским войскам почти восемь лет. Называть себя помором тогда стало небезопасно, так как с этим этносом связывали сторонников старой веры, которых сажали в земляные тюрьмы и казнили. Поэтому многие поморы перестали признаваться в своей этнической принадлежности. Со временем была сформирована Древлеправославная Поморская церковь (ДПЦ). Это современное официальное название брачного поморского согласия старообрядцев, не приемлющих священства, или безпоповцев. По данным Министерства юстиции, на 1 мая 2012 года на территории России зарегистрировано 50 религиозных организаций ДПЦ. Кроме того, без регистрации действует еще более 200 общин и групп. За пределами России также имеется порядка 250 общин. Внешность и характер поморов Поморы выглядят довольно суровыми людьми. Их рост – выше среднего, ноги длинные. Как правило, они сухие, поджарые, имеют «дубленую», потемневшую на морском ветру кожу. Поморы – народ спокойный, тихий, но свое дело знает, говорят люди, проживающие рядом с ними на побережье Белого моря. «Они поэтому и уезжали на Север, чтобы жить независимо – сами по себе», – рассказала о своих предках «ФедералПресс» поморка Александра Серухина. По ее словам, представители этого этноса достаточно замкнуты, не любят, когда их фотографируют. «Простые поморы не будут с вами много разговаривать, что-то рассказывать и показывать. Мы даже свои сети, которыми ловим рыбу, не показываем, а иначе рыба ловиться не будет. Не говорим, сколько мы дичи добыли, сколько рыбы поймали. Это можно сказать через десять лет только», – отметила Серухина. Между тем местная жительница подчеркнула, что каждый рыболов фиксирует, сколько, когда и где поймал рыбы. Эти записи передаются по наследству сыновьям и внукам, чтобы им легче было осуществлять промысел. Одежда и жилище поморов Дома строили из бревен. При этом гвоздей и болтов поморы не использовали, так как без них дерево служило дольше. Щели между бревнами заполняли мхом. Поморские дома были аскетичными – никаких выступающих балконов. Окна и двери делали маленькими, чтобы не выпускать из дома тепло. Умельцы украшали дома коньками на крышах – охлупнями и делали ставни на окнах. Печи были без дымоходов, поэтому дым из печи валил прямо в избу. Так он обогревал воздух и выходил через вентиляционные отверстия под потолком. Стены оставались чистыми, а чернел только потолок. Несмотря на ограниченность материалов и инструментов, в деревне едва ли можно было найти два одинаковых дома. Умельцы проявляли фантазию и украшали дома. Основные декоративные элементы – охлупень (конек) на крыше, наличники и ставни на окнах и причелины (резные доски на крыше). Летом поморы носили холщовые рубахи – кабаты, безрукавки – бузурунки, летние суконные шапки – типахи, праздничные поморские атласные рубахи с шейными платками – окутки и подпоясанные ткаными опоясками с киссяма рубахи – пестряди. Поморы первыми в России повязали шейный платок и надели клетчатую рубаху. Возможно, так сказались частые контакты с британскими моряками. Отличительной особенностью зимнего мужского костюма коренных поморов были меховые круглые шапки-шлемы с длинными, до пояса, ушами – цебаки долгоухи. Также они носили совики – одежду с капюшоном, напоминающую по форме птицу сову. Сейчас поморы одеваются так же, как и обычные россияне. Однако у некоторых поморок осталась одежда их предков. Так, жительница деревни Яреньги Маргарита Терещенко, которая руководит своим собственным музеем «Поморская изба», надевает для гостей прабабушкин сарафан XIX века. «У меня есть коллекция прабабушкиных сарафанов. И сарафан, и рубаха, и платок – все прабабушкины», – гордится своим наследством Терещенко. Традиции Поморы, чьи помыслы устремлялись от Британских островов до Японии, по легенде, первыми достигли полярного архипелага Шпицберген. Они были умелыми мореходами: ради хорошего улова добирались до Норвегии и Восточной Сибири. С морем связана вся их жизнь. Поморы строили легкие парусные суда для плавания по северным морям – кочи. Они были маневренными и почти никогда не погибали во льдах. О мастерстве судостроителей рассказывали в песнях и былинах. Однако поморы считали плавание испытанием: достойные возвращались из него домой с победой, а испугавшиеся стихии погибали. О них говорили «море взяло». Море олицетворяло справедливость. Между тем представители этноса верили в высшую силу и часто обращались за помощью к святителю Николаю Чудотворцу. Они были уверены, что он является особым покровителем путешественников и моряков. Недаром существует пословица: «От Холмогор до Колы тридцать три Николы», что говорит о большом количестве церквей, посвященных этому святому в регионе. Поморы отмечают, что Николая почитают и по сей день. «В доме, в машине или в кармашке у каждого помора есть икона этого святого», – рассказала «ФедералПресс» местная жительница. Кроме того, в жилищах у поморов стоят и другие иконы. Они соблюдают православные праздники, хотя и не афишируют это. На праздник Пасхи поморы пекут куличи, однако не несут их в церкви, а освящают сами. В отличие от саамов, у поморов нет шаманов, однако есть бабушки-шептуньи, которые лечат заговорами. «Об этом тоже особо не говорят», – отметила поморка Александра Серухина. Также поморы особенно почитают усопших родственников. Они часто посещают кладбища. Например, на могилки представители старинного этноса приходят в дни рождения и смерти умершего, а также в Вербное воскресенье, на православный праздник Радоницу и в другие памятные дни. «Родственники приезжают на лето, и они идут на кладбище. И перед тем как уехать, они тоже посещают кладбище. Оно содержится в идеальном состоянии. На кладбище идеальный порядок – туда хочется ходить», – рассказала поморка. О традиции приниматься за трапезу всей семьей в одно и то же время рассказала «ФедералПресс» руководитель музея «Поморская изба» в деревни Яреньги Маргарита Терещенко. «Не садились за стол, пока не приходил глава семьи. Во многих семьях это соблюдается», – подчеркнула Терещенко. Такой прием пищи у поморов называется «выть». Женщины отметили, что традиции у поморов могут различаться в зависимости от места их проживания. «Мы, поморы Летнего берега (берег в южной части Белого моря на западном берегу Двинской губы – прим. ред.), отличаемся от поморов Зимнего берега (побережье южной части Белого моря, восточной части Двинской губы и Горла Белого моря – прим. ред.) Даже наши деревни, которые стоят в 17 километрах друг от друга, но там уже есть отличия», – поделилась Серухина. Кухня поморов Поморская кухня строится вокруг рыбы, в том числе и в наши дни, так как поморы продолжают активно ловить рыбу. Из нее издавна готовились супы и пироги. Вообще, поморы себя называют трескоедами. «Треску мы коптим, морозим, солим. Каждый день на столе у нас рыба! Также едим и семгу, навагу, озерную рыбу», – рассказала Серухина. Известное поморское блюдо – уха по-пертомински. Как отметила Терещенко, сейчас это блюдо готовят даже в ресторанах. Этот суп варится из трески, в него добавляется молоко и сливочное масло, что необычно для рыбных блюд в иных регионах России. Поморы варили и такой простой суп: брали кусок мяса и картофель и клали его в чугунок, заливали водой – получался очень вкусный наваристый бульон. Также туда могли добавить еще и квашеную капусту – выходили щи. Традиционным блюдом Летнего берега Белого моря считалось мачко (с ударением на «О»). Оно делалось из подкисшей рыбы, в основном сельди. Ее обжаривали в воде с растительным маслом и добавляли, например, ячневую крупу. Затем ели, макая в получившийся навар хлеб или отварную картошку. От слова макать и образовано название. На десерт поморы готовили «галагадку»: ржаную муку разводили, как клейстер, томили в печи и туда добавляли черные ягоды сиха (воронику), которые в изобилии растут по берегам Белого моря. Кроме того, к чаю могли подать морошку или бруснику в собственном соку, которую хранили в бочках и ведрах. Из напитков самым распространенным был квас, с помощью которого также готовились разные кушанья. Пили и брагу, которую настаивали на ягодах, так как сахарный песок был в дефиците. Поморы сохранили свою самоидентификацию, хотя и не входят в перечень коренных малочисленных народов России. Несмотря на то, что молодежь часто покидает родные края, оставшиеся в них представители поморов продолжают заниматься рыбным промыслом и обеспечивать себя сами. Между тем ученые продолжают спорить об их происхождении, о том, к какому этносу они принадлежат, и даже о характерных чертах народа. Фото: Илья Тимин; Владимир Трефилов / РИА Новости