Пять самых известных конфликтов русских классиков
Владимир Маяковский и Михаил Булгаков Поэт Владимир Маяковский и писатель Михаил Булгаков любили подкалывать друг друга как во время личных встреч, так и непосредственно в творчестве - причем иногда делали это безудержно, не стесняясь в выражениях. Во многом конфликт писателей возник на идеологической почве: Маяковский с "пожаром сердца" идеализировал коммунистический строй, чего нельзя было сказать о Булгакове, которого коллега называл "буржуем". Об авторе "Мастера и Маргариты" поэт писал, в частности, в пьесе "Клоп": "Сплошной словарь умерших слов… бублики, богема, Булгаков". Последний в своих текстах также упоминал Маяковского - например, в очерке "Бенефис лорда Керзона": "На балкончике под обелиском Свободы Маяковский, раскрыв свой чудовищный квадратный рот, бухал над толпой надтреснутым басом…". Кроме того, считается, что именно Маяковский стал прототипом бездарного поэта Сашки Рюхина в "Мастере и Маргарите". А еще до этого создатель "Облака в штанах" едва не сорвал постановку "Белой гвардии" во МХАТе. Он выступил с речью перед единомышленниками, объяснив пагубность идей Булгакова и призвав их не дать спектаклю состояться, - правда, безуспешно. Публике же противостояние Булгакова и Маяковского нравилось. Как вспоминал сценарист Сергей Ермолинский, посмотреть на их совместную игру в бильярд сбегались все: "Еще бы - Булгаков и Маяковский! Того гляди разразится скандал". Хотя поначалу отношения классиков складывались иначе. По рассказам драматурга Валентина Катаева, во время самой первой встречи писатели мило беседовали, а Булгаков тогда даже спросил совета у Маяковского, так как не мог найти подходящую фамилию для одного из своих героев (впрочем, к рекомендации коллеги в итоге не прислушался). "Но все-таки они тогда стояли по разную сторону театральных течений. Маяковский - это Мейерхольд, а Булгаков - Станиславский", - отмечал Катаев. Иван Тургенев и Федор Достоевский Вражда между писателями Федором Достоевским и Иваном Тургеневым тоже началась не сразу, а спустя годы знакомства, когда различие в их характерах стало проявляться все отчетливее. Достоевского считали достаточно закомплексованным человеком, тогда как Тургенев, наоборот, вел себя в обществе как нельзя уверенно - и открыто ругал коллегу за его "беспорядочную жизнь". Первая серьезная ссора между писателями произошла на читке Достоевским романа "Двойник", с которой Тургенев ушел в перерыве, сославшись на занятость. Этот поступок сильно обидел автора, поэтому он на эмоциях заявил, что "затопчет в грязь" всех известных писателей. Затем их общение на время прекратилось: Достоевского отправили на каторгу за принадлежность к политическому обществу. Как вспоминал автор "Преступления и наказания", после возвращения из ссылки он зачитывался новинками Тургенева, что снова их сблизило. Правда, ненадолго: Достоевский уже не скрывал, что является ярым врагом всего европейского, что противоречило позиции Тургенева. Окончательный разрыв между классиками произошел в немецком Баден-Бадене. На заграничном курорте создатель "Игрока" сильно кутил, проигрывал все деньги за столом и лишь накапливал долги. Однажды Достоевский пришел к Тургеневу, чтобы попросить взаймы, но получил от него лишь половину суммы. И уже при следующей встрече писатели поругались навсегда, перестав даже здороваться друг с другом. По словам самого Достоевского, он тогда раскритиковал новый роман Тургенева "Дым", а в ответ услышал ругань в адрес России, что вывело его из себя. При этом Тургенев подчеркивал, что такого диалога о стране у них не было: как объяснял писатель, он бы даже не стал затрагивать подобные темы с человеком, "не вполне обладающим собственными умственными способностями". Иван Бунин и Владимир Набоков Когда Иван Бунин уже был звездой литературы, Владимир Набоков только начинал делать в ней первые шаги. Будущий создатель "Лолиты" боготворил опытного коллегу и писал ему письма, в которых называл Бунина "великим мастером", а себя - "прилежным учеником". Автор "Темных аллей" комментировал труды Набокова и давал советы, отмечая, что тот, несмотря на очевидное подражание другим писателям, выглядит более одаренным, чем большая часть молодежи. Литераторы в то время были знакомы только по переписке и никогда не виделись вживую: Набоков жил в Москве, а Бунин уже отправился в эмиграцию. Однако чем стремительнее развивалась слава Набокова и его литературный талант, тем холоднее становились его отношения с коллегой. В 1930-е он приехал в Париж, где произвел настоящий фурор, а злые языки начали называть молодого писателя соперником Бунина. Больше всего Набокова недолюбливала жена нобелевского лауреата по литературе Вера: в первый приезд автора она недовольно записала в дневнике, что "его тут "принимают". При личной встрече писателей выяснилось, что они совсем не могут найти общий язык. По словам Набокова, Бунин пригласил его в модный парижский ресторан, хотя знал, что коллега терпеть не может подобные заведения. Не по его части оказались и "задушевные разговоры, исповеди на достоевский манер", которые пытался вести Бунин. "К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом. "Вы умрете в страшных мучениях и в совершенном одиночестве", – горько отметил Бунин, когда мы направились к вешалкам…" - вспоминал Набоков. Позднее автор "Лолиты" и вовсе потерял уважение к бывшему учителю, прозвав его "Лексеичем нобелевским" и найдя в нем сходство с "тощей черепахой, поводящей тусклоглазой древней головой". За два года до своей смерти и сам Бунин окончательно открестился от Набокова - и даже заявил, что никогда не приглашал его в ресторан: "Вчера пришел к нам Михайлов, принес развратную книжку Набокова с царской короной на обложке над его фамилией, в которой есть дикая брехня про меня - будто я затащил его в какой-то ресторан, чтобы поговорить с ним "по душам", - очень на меня это похоже! Шут гороховый, которым вы меня когда-то пугали, что он забил меня и что я ему ужасно завидую". Алексей Толстой и Осип Мандельштам Писатель Алексей Толстой и поэт Осип Мандельштам долгое время не были заклятыми врагами, первый даже вступался за коллегу перед редакторами. Однако закончились их отношения печально - рукоприкладством и арестом поэта. Однажды Мандельштам дал в долг другому своему коллеге и соседу по лестничной клетке Сергею Бородину, известному под псевдонимом Амир Саргиджан. Тот не спешил с возвратом денег, что не нравилось Мандельштаму, который и без того слыл довольно эмоциональным человеком. Терпение поэта окончательно лопнуло, когда он увидел, как жена Саргиджана несет корзинку с продуктами и двумя бутылками вина. Он выбежал на улицу с обвинениями к соседям, что те заставляют его семью голодать и при этом пируют с гостями, оставаясь в должниках. Затем в конфликт вступил и сам Саргиджан, ударив и Мандельштама, и его супругу. Спустя некоторое время участники потасовки оказались на так называемом "товарищеском суде", который практиковался в СССР, - председателем на нем был Толстой. Писатель решил, что в инциденте виновны оба соседа и просто обязал Саргиджана вернуть долг, когда у него появятся деньги. Мандельштам такого вердикта не принял, посчитав, что Толстой стал соучастником оскорбления его жены. Через полтора года Мандельштам оказался в Издательстве писателей в Ленинграде, где в тот момент также находился Толстой. Согласно воспоминаниям очевидцев, поэт целенаправленно устремился к коллеге и дал ему пощечину. Вскоре Мандельштама задержали за стихотворение "Мы живем, под собою не чуя страны", о котором донес неизвестный. Ходили неподтвержденные слухи, что причастны к этому могли быть как Саргиджан, так и даже сам Толстой. Сергей Есенин и Борис Пастернак Между поэтом Сергеем Есениным и писателем Борисом Пастернаком однажды произошла драка – прямо в редакции журнала "Красная новь". В тот момент Есенин был подвыпившим. "Королевич (Есенин - "Газета.Ru") совсем по-деревенски одной рукой держал интеллигентного мулата (Пастернака, - "Газета.Ru") за грудки, а другой пытался дать ему в ухо, в то время как мулат - по ходячему выражению тех лет похожий одновременно и на араба и на его лошадь с пылающим лицом, в развевающемся пиджаке с оторванными пуговицами с интеллигентной неумелостью ловчился ткнуть королевича кулаком в скулу, что ему никак не удавалось", - вспоминал об этих событиях Валентин Катаев, признаваясь, что точно не знает реальных причин драки. Сам Пастернак позднее заявлял, что у него с Есениным всегда были нестабильные отношения: один день они могли души друг в друге не чаять, а на следующий - нещадно ненавидеть.
