Эксперт: как политика влияла на самообеспеченность РФ «молочкой»

В рубрике «Колонка эксперта» Национального аграрного агентства – к.т.н. и управляющий Партнёр консалтинговой компании «Агромиля» Дмитрий Мирончиков. - Главная дискуссия этого года в молочной отрасли была вокруг сливочного масла. Хочется в конце года проанализировать эволюцию импорта «молочки» в Российской Федерации.Сначала экскурс в историю. Производство сырого молока в 1991 году в нашей стране составило 51,88 миллиона тонн, при этом потребление оценивалось в 51,5 миллиона. Но фактически на полке присутствовали молоко, кефир, масло, сметана, творог и сыр. При этом надо помнить, что на тот момент практически отсутствовала альтернатива питьевому молоку. В новой России появился выбор: соки, газированная вода, кофе и т.п. В условиях революционных потрясений в экономике производство молока в стране резко снизилось, и к 1997 году сократилось до 34 миллиона тонн. При этом на полках появился огромный ассортимент импортной молочной продукции, в первую очередь из Европы, которую в стране не производили: йогурты, творожные десерты, твёрдые сыры и так далее. Дефолт 1998 года, как ни странно, спас выживших производителей молока, поскольку импорт из-за девальвации рубля стал экономически не выгоден, и иностранные переработчики стали строить заводы в стране и производить современные молочные продукты в России. Соответственно, отечественные переработчики были вынуждены меняться, чтобы конкурировать. Всё это привело к увеличению потребности в сыром молоке. К 2013 году производство молока и потребление молочной продукции оставались на уровне 1997 года, при этом импорт молочных продуктов составил 9,4 миллиона тонн или 25% в молочном эквиваленте (МЭ). При внутреннем производстве сырого молока около 30 миллионов тонн 58% процентов приходилось на сыры и сырные продукты, 14,5% – на масло, 13,5% – на сухое обезжиренное молоко (СОМ), сухое цельное молоко (СЦМ) и сухую сыворотку, и только 5,9% – на цельномолочную продукцию. Ключевыми импортёрами тогда были Беларусь (41%), Финляндия и Украина (по 7% каждая), Нидерланды и Новая Зеландия (по 6%). В 2014 году, после введения продуктовых антисанкций против стран ЕС, США, Канады, Японии, Австралии и Норвегии, существенно изменилась структура импортёров, заставив российских переработчиков искать новые рынки поставок. Мы по инерции помним итальянский «Пармезан», финский «Ольтермани», но, думаю, мало кто вспомнит польское питьевое молоко, литовский творог и эстонские сливки, а они занимали достаточное место на полках магазинов в европейской части. В 2018 году структура импортёров уже была совершенно иной: Беларусь – 80%, Уругвай - 4%, Аргентина и Новая Зеландия по 3%. При этом общий объём импорта сократился до 6,5 миллионов тонн в МЭ благодаря успешной реализации федеральной программы развития молочного животноводства, разработанной в 2014 году при совместной работе Минсельхоза РФ и «Союзмолоко». Стоит отметить, что объём производства товарного молока вырос на 5 миллионов тонн. В 2023 году, в связи с односторонним прекращением сотрудничества со стороны Новой Зеландии и проблемами с морской логистикой, импорт сократился до 6,4 миллионов тонн (менее 20%). При этом фактическим монополистом стала Республика Беларусь, доля которой во всем молочном импорте превысила 86%. «Масляный кризис» 2024 года заставил рынок заново пересмотреть географию партнёров, и сейчас мы в ожидании поступления масла из Индии и Ирана. Важно отметить, что каждое новое потрясение позитивно влияло на продовольственную безопасность страны по молочной продукции, и стимулировало рост производства молока. В данный момент Российская Федерация импортозависима только по маслу. По остальным продуктовым группам мы в балансе, если считать российский и белорусский рынок готовой молочной продукции единым целым.