Хватит бабушек

Мех, униформа, спортивные костюмы. Пожалуй, именно эти вещи приходят в связи с российской модой на ум тому, кто мыслит штампами. Александр Шумский отвечает лишь одному из этих штампов — он в тренировочном костюме. Костюм черный, простой, это скорее костюм хипстера, чем малоимущего. И это не костюм для спорта, а мода. Это и должна быть мода, здесь, на Неделе моды «Мерседес-Бенц» в Москве. Шумский основал Неделю моды в 2000 году, когда никакой автомобильный концерн его еще не спонсировал. В то время и сама Россия не верила в российскую моду. Спустя 36 Недель моды Шумский сидит в VIP-ложе в Манеже менее чем в пяти минутах ходьбы от Красной площади. Этот бывший парадный манеж для верховой езды XIX века стал лучшим в Москве местом для проведения мероприятий для многих, в том числе и для Шумского. И вот он сидит на белом кожаном диване и рассказывает. 40 минут он отвечает на вопрос о том, как обстоят дела в российской моде и есть ли вообще в России мода, которая была бы чем-то большим, чем просто одежда. Да, говорит Шумский, но она существует еще не так давно. «В первой Неделе моды у нас участвовали 17 дизайнеров. Больше на рынке и не было, и эти были не так хороши. Сегодня у нас в картотеке 3 тысячи брендов, каждый сезон мы получаем сотни заявок». Однако лишь малая часть из них может попасть на подиум: «большинство ужасны». Конечно, в России есть проблемы и посерьезнее, чем плохие дизайнеры. Только что состоялись выборы, которые президент Владимир Путин выиграл с подавляющим большинством, однако наблюдатели сообщали о манипуляциях. Вдобавок дело бывшего российского агента Сергея Скрипаля, который был отравлен — возможно, Россией. Путин после выборов назвал эти обвинения «чушью», дипломатический кризис с Западом продолжается. Пока в Москве проходили последние показы мод, британская премьер-министр высылала российских дипломатов. В любой другой европейской стране творческие люди, пожалуй, заняли бы определенную позицию. Но не в России. В Манеже политика неактуальна, ни прямо, ни косвенно, ни на подиуме, ни в разговорах в перерывах. Для Шумского это тема второстепенная, для придаточных предложений. Многие из них он в любом случае заканчивает словами: неважно, давайте поговорим о чем-либо другом. Бывают моменты, когда неполитическое кажется почти абсурдным. Когда чернокожая журналистка из США сказала дизайнеру мужской одежды Артему Шумову в магазине ГУМ, что у нее болит живот, он удивленно посмотрел на нее и спросил: «О, из-за русской зимы?» Журналистка в недоумении: «Нет, из-за моего цвета кожи». Что это — равнодушие или просто наивность? Во всяком случае Шумов за день до этого вывел на подиум чернокожего манекенщика, одного из, возможно, шести на этой Неделе моды. «Ведь скучно, когда все выглядят одинаково», — сказал он на это в ГУМе. Для какой-то позиции этого мало. В Москве не так много подходящих площадок: это можно объяснить и тем, что Россия функционирует абсолютно иначе, чем такие классические модные рынки, как Франция или Италия. «У нас нет „Шанели“, нет известных марок — ноль. Когда „Дольче и Габбана“ что-то придумывают или говорят об этом в интервью, то это доходит до миллионов», — отвечает на это Шумский. В российской отрасли моды нет тех, кто создает мнение. Вместо этого есть множество мелких, растущих марок, которым, как, возможно, и Шумову, еще только предстоит показать себя. Шумский считает это одновременно и вызовом и шансом: «В моде важен лишь талант. Небольшая модная марка может, если там присутствует талант, дойти до многих». Талант есть. Он имеется у Шумова с его прямыми фасонами и юмористическими деталями (пришитыми на пальто матерчатыми зверюшками!), так же как и у Анастасии Докучаевой, чья коллекция — последнее достижение моды на всех уровнях.Пуховые куртки, узкие платья и костюмы сшиты из блестящих материалов цветов сахарной ваты, вместо ремней — застежки, как на рюкзаках, на манекенщицах — футуристические очки. Для того чтобы поддерживать таких сильных дизайнеров, как Шумов и Докучаева, в России делается много. Но не правительством. Правда, Шумов упоминает одну экономическую программу, но она направлена только на текстильные фабрики. «В творческой области государство не разбирается», — говорит и Шумский. Об этом заботится Российский совет моды, под чьим покровительством проходит и Неделя моды. Среди прочего действует бизнес-акселератор, который налаживает сотрудничество с компанией Ebay или с wisell.ru, крупнейшим онлайн-магазином моды в России. Шумский лично позаботился о том, чтобы модели российских дизайнеров продавались в том числе и в ЦУМе, другом крупном магазине класса «люкс» наряду с ГУМом. «До 2007 года там не продавалась никакая продукция отечественных марок. В 2008 году их было уже 15. Через десять лет в каждом магазине в России можно найти товар российских дизайнеров». Вот и в ГУМе есть магазин, предлагающий продукцию российских дизайнеров, — один из более чем ста. Он называется «200-я секция ГУМа» как намек на бывшую «двухсотую» секцию — секретный отдел, где покупки могли делать только члены Политбюро и их гости. Согласно легенде, это было единственное место в Советском Союзе, где во времена дефицита экономики можно было достать «Шанель». Маленькая дверь в мир. Новая 200-я секция — как раз нечто противоположное. Русские больше не мечтают о «Шанели», говорит Шумский. Это у них уже есть, по крайней мере у тех, кто может себе это позволить. Они хотят видеть российский дизайн. «У нас в России — бум отечественной моды, что тесно связано с Неделей моды». Еще до того, как «Мерседес Бенц» в 2011 году выступил спонсором, Шумский и его команда сделали много. Они устанавливали по образцу Недели моды в Нью-Йорке палатку на Красной площади или приглашали известных дизайнеров, например, Вивьен Вествуд, которая открывала Неделю моды 2008 года. «Российские дизайнеры могли показывать свои модели на том же подиуме, что и Вествуд. Великолепно!» — вспоминает Шумский. После этого в головах российских потребителей что-то переключилось: «Российская мода вдруг стала крутой. До этого люди были привычными лишь к плохому качеству и плохому дизайну. 80% дизайнеров, которые сегодня добились успеха, начинали на Неделе моды». При этом Шумский имеет в виду коммерческий успех. «У нас не какой-то один стабильный дизайнер, их у нас тысячи. Каждый из них продает не так много. А совместно у них огромные продажи». Сейчас «хорошее время для российской моды», добавляет он. Что он относит прежде всего на счет «патриотического потребления». Русские хотят покупать российские продукты во всех ценовых категориях. Наверное, поэтому на китайских текстильных фабриках все чаще вместо «Сделано в Китае» на товар широкого потребления ставят знак «Сделано в России». Что — здесь подходит одно из придаточных предложений Шумского — является следствием геополитических проблем. Во всяком случае, отрасль от этого выигрывает, по его словам. То, о чем Шумский не рассказывает, можно прочитать в одном документе российского Алтайского государственного университета: желанию получать российскую продукцию противостоит другое желание, а именно — оставить позади и Россию, и ее повседневную жизнь. Шумов, дизайнер мужской моды, живет преимущественно в Шанхае. Одна молодая сотрудница Шумского дважды в год ездит в Берлин на отдых. Она бы охотно переехала в Германию, как она сама рассказывает после показа. Из одной поездки она привезла с собой купленную на блошином рынке военную куртку, на которой вышит флаг Германии. «В Берлине меня все спрашивали, могу ли я надеть ее в Москве. Конечно, могу! Это же куртка, а не политическое высказывание!»