Шапки по Сеньке, Ахмеду, Гиви. Необычная выставка открылась на Алтае

– Пожалуй, головные уборы – самый яркий и «красноречивый» элемент национальной одежды, потому что они всегда на виду, – считает кандидат исторических наук, доцент классического университета Иван Назаров. Личная коллекция учёного и экспонаты государственного краеведческого музея Алтайского края представлены на выставке «Всё дело в шляпе». Адрес на тюбетейке Наверное, большинство из нас, даже непосвящённых в специфические тонкости народных костюмов, всё же сможет определить, что клетчатый хлопковый платок (арафатка или куфия) – принадлежность араба, тюбетейка в форме юрты – казаха, широкополая шляпа-сомбреро – мексиканца или кубинца. Но, оказывается, шляпы и шапки, кепи и шлемы, тюбетейки и чалмы могут раскрыть гораздо больше информации. Вот, казалось бы, две одинаковые грузинские войлочные шапочки. Только из разных районов страны: одна – из Кахетии, другая – из Сванетии. И верно! Приглядитесь, есть различия: кахетинская более высокая, сванская – более плотная. Особенно разнообразны по локально-географической принадлежности таджикские тюбетейки. Всё дело в том, что в каждой области Таджикистана существуют местные особенности по орнаменту, форме, материалу. То, что нам представляется буйством красок, на самом деле зашифрованный адрес жителя Куляба или Согда, Зарафшана или Вахша... Не только о месте проживания человека может рассказать головной убор, но и о его возрас- те. Как, например, традиционные киргизские войлочные колпаки. Юноши до 15 лет носили такие шапки с неразрезанными отворотами, а вот уже зрелые мужчины – с разрезанными. Головы же аксакалов украшали колпаки с глубокими разрезами и очень большими отворотами. А у казахов принято украшать детские тюбетейки пёрышками совы (и натуральными перьями, и стилизованными вышитыми). Считается, что сова – символ муд- рости, поэтому ребёнок в таком головном уборе будет быстро набираться ума-разума. С миру по шляпе – Появление этнографической коллекции закономерно в силу моей профессиональной деятельности, – говорит Иван Назаров. – Путешествия, научные экспедиции, командировки по разным регионам дают возможность знакомства с культурными традициями разных народов. В основном они сохраняются в национальной кулинарии и в национальной одежде. А головные уборы, пожалуй, самые яркие элементы одежды. Началом его личной коллекции стал тебетей, привезённый в качестве подарка из Киргизии другом и коллегой Дмитрием Александровичем Глазуновым. А сегодня в коллекции Ивана Назарова уже 90 экземпляров. Они «приходят» к учёному самыми разными путями. Например, латышский широкополый цилиндр (он так и называется – «широкие поля») презентовал рижский коллекционер букварей Юрис Цибульс в благодарность за присланную Назаровым алтайскую азбуку. – На этой выставке кроме предметов из моей коллекции можно познакомиться и с головными уборами, которые хранятся в музее, – рассказывает барнаульский историк. – Фонды музея формировались длительное время, сборы осуществлялись на территории Алтайского края. В частности, интереснейшие мордовские женские головные уборы, изготовленные переселенцами в начале прошлого века. Этой выставкой мы хотели актуализировать этнографическую проблематику и в том числе – богатое музейное наследие. Сегодня у представителей разных народов возрождается интерес к своим корням, национальной культуре. Порой традиция изготовления предметов материальной культуры была надолго прервана, и теперь люди вынуждены обращаться и к книжным источникам, и к музейным фондам, чтобы понять, как делать ту или иную вещь. Барнаульский учёный отметил, что опорный университет с этого года начал готовить специалистов в области этнической политики и межэтнических отношений, поэтому изучение традиционной культуры, в том числе в музейной сфере, очень важно, так как даёт старт качественному этнографическому образованию в нашем регионе.