Возвращение эстетики dark romance: почему в ближайшие сезоны мы будем носить розы и гипюр

Давно ли вы прислушивались к подиуму, выбирая, к примеру, сумку или обувь? Несмотря на кажущееся ощущение, что высокая мода стала ниже и доступнее, ваш гардероб формируют совсем не луки с подиумов. Кроссовки и сумку вам, скорее всего, посоветует любимый персонаж из инстаграма. Потеряв суперсилу влиять на умы потребителя, модные дома стараются закрепиться хотя бы в вотчине манифестов — и из кожи вон лезут, чтобы отразить в коллекциях zeitgeist, дух времени. Поиски этого духа приводят дизайнеров к умопомрачительным сочетаниям социальных явлений и шопинга, культурного кода и попсы, феминности и феминизма. На этом фоне возвращение dark romance кажется не продолжением моды на чёрное, а поводом побеспокоиться о том, что происходит в мире. Dark romance — это не только чёрное, красное, чокеры, глянец, фалды, буффы, розы и гипюр, но также заявления о правах и грехах человека, реакция на политические ходы и социальные реформы. Эстетика викторианства и Simone Rocha Художественное и философское направление dark romance появилось в XIX веке, в Викторианскую эпоху, довольно траурную, поэтому характеризующуюся общим упадничеством. Во внешнем исполнении тренд отличался тёмной одеждой, воротниками, рюшами, кружевом и прочими романтичными деталями, а в сфере культуры тёмные романтики адаптировали образы зла в виде Сатаны, чертей, призраков, оборотней и вампиров. Тогда первые адепты этого направления вдохновлялись Средневековьем, готическими романами, уделяли внимание всему трагическому, вселенскому злу и загадкам жизни. Сегодня вселенское зло не всегда сводится к Сатане, а делит позицию с политикой и войнами. У каждой европейской страны была своя терминология для обозначения чувственного устрашающего романа. Во Франции его называли римским нуаром, в Германии — «шауэрроман», что примерно можно перевести как «роман о содрогании». Новая коллекция Simone Rocha для Moncler именно о содрогании. От неё веет какой-то безмолвностью, абсурдностью, что пугает, как молчание ягнят. Даже красные шнурки на нежно розовом дутом платье выглядят устрашающе — как ручейки крови по нежной плоти. Simone Rocha Simone Rocha Simone Rocha Мистика как манифест у Prada и Alexander McQueen Ужас обладает способностью быть зеркалом своего времени. Если в XIX веке Сатана и мистика были основной причиной для того, чтобы испугаться, то сегодня самые драматичные и тёмные коллекции то и дело взывают к темам социальным. Самой манифестирующей из всех коллекций тёмного романтизма в этом сезоне по праву признается Prada. Миучча назвала её «Анатомия романтики» и, будто вооружившись скальпелем и томиком Мэри Шелли, препарировала всё, что вам приходит в голову при слове «романтика». По словам дизайнера, в коллекции присутствуют две силы: опасность и нежность. В этой оппозиции нет типичного противоречия, это попытка объединить хорошее и плохое, сильное и слабое. Коктейльные платья и тяжёлые ботинки, чёрное кружево и накрахмаленные до хруста сорочки, шинельная шерсть и атласные розы. В большей степени драматичная, чем романтичная, коллекция Alexander McQueen, согласно правилам темного романтизма, взывает к корням. Дизайнер Сара Бертон собрала не самые очевидные атрибуты провинциальной Англии — шерсть и традиции, Шарлотта Бронте и Joy Division. В коллекции есть серебряное платье с пуговицами из обломков старого ткацкого станка, разрезанных на блёстки и усеянных бусинами из стекляруса. Журнал i-D по следам самых драматичных показов сезона осень-зима 2019 вспомнил, что в этих коллекциях, так же как и в понятии хоррор, сталкиваются два фактора — первичный пещерный страх, заставляющий бежать, и стремление высокоразвитого индивида исследовать, несмотря на опасность. Где ещё это сочетание вневременности и современности так мило соседствуют? На показе Gucci холодок по спине начинает бежать с самого начала от саундтрека, переносящего зрителя в ужасающую комнату с выключенным светом, от показа Comme des Garçons передергивает в конце, когда модели, как ведьмы в ковене, образуют круг. Но каждый образ — странный, ломанный, франкештейнообразный — хочется рассматривать, каждую нелепицу типа оторванного золотого уха хочется себе. Alexander McQueen Alexander McQueen Alexander McQueen Alexander McQueen Alexander McQueen Prada Prada Prada Prada Мрачные цветы у Dries van Noten, Givenchy и Marc Jacobs Дрис ван Нотен рассказывает, хотел создать цветочный паттерн, который был бы «странным и интересным», но при этом привлекательным. «Сделать что-нибудь пугающее действительно легко, но вещь должна вызывать желание ею обладать, потому что, в конце концов, женщины должны хотеть носить одежду». Ассоциации, связанные с флорой, вылились в поиски красоты разрушения — трещин, плесени, увядания цветка. Получилась яркая красота, но будто из тёмного царства, сложная, завуалированная. Эффект чёрной коллекции при всём том буйстве красок создается за счёт удивительной палитры, которая будто припорошена тленом, закрыта тонкой вуалькой. Красить сажей алые розы для достижения многослойного глубокого эффекта dark romance решили в Givenchy, Marc Jacobs, Rodarte. На траурном фоне они выглядят как обещание счастливого конца. Marc Jacobs Marc Jacobs Marc Jacobs Dries van Noten Dries van Noten Dries van Noten