Игорь Чапурин: я одел Уитни Хьюстон, Шер, Мадонну — и не жалею, что не уехал на Запад

Почему талантливым и признанным российским дизайнерам до сих пор не удается создать индустриальное производство? Надолго ли под запретом стиль а-ля Victoria’s Secret? И правда ли, что будущее модной индустрии исключительно в онлайне? На эти и другие вопросы в интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу ответил дизайнер, создатель и владелец бренда Chapurin Игорь Чапурин. У нас в гостях Игорь Чапурин, модельер, который в представлении не нуждается. Я вначале, если можно, даже не про кризис, не про закрытые магазины, про это многое говорилось в последнее время, а про модную индустрию в России вообще. Мы читаем в красивых журналах, даже не только в российских, и узнаем все больше имен российских модельеров, которые признаны знатоками моды, любителями моды даже на Западе, даже в самых высших светских кругах. Периодически произведения наших модельеров надевают звезды Голливуда, политики, разные известные люди. Тем не менее доля модной индустрии в российской экономике составляет 0,2%. В то время как в США, например, 4%. А в среднем в развитых странах — 2-4%. Притом что имен много, и вы были одним из первых в этой большой плеяде, которая все растет и растет, а если мы зайдем в средний российский торговый центр, то ни одного чисто российского бренда мы, как правило, не найдем. Что-то есть в ЦУМе, что-то есть в отдельных магазинах, но, в общем-то, мы продолжаем ходить в магазины исключительно за иностранными брендами. 20 лет назад, когда ваша карьера очень ярко началась, вы думали о том, что Chapurin может продаваться везде, а не только в отдельно взятых бутиках и отдельно взятым клиентам? Игорь Чапурин: По большому счету все корни, конечно, растут из детства, и не из моего детства, а из детства с точки зрения каких-то определенных дат. В Советском Союзе была огромная история легкой промышленности, это реально была сильнейшая промышленность. Мы можем говорить о художественных ценностях либо бесценностях этой промышленности, но она была, и она была великой, и были потрясающие кадры, выращивалось очень много специалистов. И в 1990-е это все просто уничтожили. Если посмотреть на Москву, Москва окружена огромными промышленными пространствами, которые когда-то, до революции, были фабриками, которые, например, производили ткани. Ни одна из них сейчас ничего не производит, они были проданы, разрушены, реконструированы, и вся эта промышленность была уничтожена. Это все было после 1990-х, в 1990-е, и легкой промышленности не стало. Можно я вам возражу? Когда в 1990-е годы на полках наших магазинов появились просто джинсы, была одна из ярких фраз, недалеких от истины, что США победили Советский Союз с помощью джинсов — и всего, что вместе с ними. Просто советский народ — вы сейчас вспоминаете детство — плевался от произведений советской текстильной промышленности, обуви «прощай молодость» и так далее. Игорь Чапурин: Ты совершенно прав, я и говорю, что художественной ценности в этом не было, но это была промышленность, которая в иной разумной истории развития, которая, например, происходила после перестройки, могла превратиться в некую индустрию, потому что не может ничего зарождаться в пустыне. Легкую промышленность уничтожили, сделали пустыню и ничего больше не произвели. Не происходит ничего: нет ни тканей, ни глобальных предприятий. И соответственно, эти 0,2% обоснованы тем, что ничего нет. Даже если есть талантливые дизайнеры в Европе, в мире, они базируются на тех ценностях, которые создавались столетиями в этой индустрии — в индустрии одевания, в индустрии красоты. В России этого нет. Поэтому дизайнеры, которые рождаются, я могу сказать, что мне никто никогда в жизни не помогал и не помог. Как может один человек победить эту огромную страну и этот мир и сделать так, чтобы каждый человек, приходя в какой-то торговый центр, видел именно, например, только меня? Не только, в том числе вас. Игорь Чапурин: Я образно говорю. И мы все воюем с такими мельницами. По большому счету история с дизайнерами в этой стране — это история про Дон Кихота: либо ты сражаешься и выживешь, либо ты погибаешь. Но в этом все равно нет развития, потому что нет основы. Я реально об этом говорю, мой дед был лучшим специалистом по переработке льна, он открывал большое количество льнокомбинатов по всей стране. Моя мама возглавляла огромную трикотажную фабрику. Мой отец занимался модернизацией, грубо говоря, современного оборудования швейного производства. Я все это знаю. Просто этого нет. И даже когда я после Парижа вернулся в эту страну с большим желанием ее завоевать, я понял, что это невозможно только от того, что для того, чтобы быть адекватным по цене, адекватным по масштабам, ты должен на что-то полагаться кроме своего характера и своего творческого пижонства. Должна быть правильная экономическая основа, которая дала бы возможность всем развиваться. «История с дизайнерами в этой стране — это история про Дон Кихота: либо ты сражаешься и выживешь, либо ты погибаешь» Тогда про личный выбор. Старт вашей карьеры был безумно ярким, и, как я знаю, вам тогда предлагали стать дизайнером, может быть, ведущим дизайнером в Max Mara. И тогда, кстати, ваша одежда продавалась бы по всему миру. Пусть без вашего имени, но ваша. Но вы предпочли стать самостоятельным модельером и вернулись в Россию. Теперь, имея весь тот опыт и взгляд, который вы сейчас изложили, вы не жалеете о том, что тогда вы не пошли в те большие и вечные торговые дома? Игорь Чапурин: Нет, по большому счету оглядываться мне неинтересно, я и так очень много смог сделать в своей жизни как дизайнер, как личность. Я считаю, что наш бренд сделал в этой стране и в мире столько много удивительного, единственное, чего мы не сделали, это не завоевали мир. А во всем остальном — я одел лучших, прекрасных, красивейших женщин: Уитни Хьюстон, Шер, Мадонну — кого угодно. В России тоже миллион прекрасных и замечательных героинь. Это, в принципе, большие победы. Но то, о чем мы говорим, должно было, наверное, иначе развиваться. Если бы я уехал на Запад и если бы принял те решения... Я об этом не думаю. Посмотреть эту публикацию в Instagram Всегда печально когда так легко уходят лучшие( Уитни в CHAPURIN . Этот белый брючный костюм был создан нами для нее специально, для ее шоу в Кремле. В Уитни было много тепла и красивой энергии. Всегда печально когда так легко уходят лучшие. Ее нет с нами уже восемь лет. @annndolgova ты все помнишь, ты с ней больше всего тогда общалась #чапурин #кремль#kremlin #chapurin#уитнихьюстон #whitneyhouston Публикация от Igor Chapurin (@igorchapurin) 12 Фев 2020 в 3:04 PST Я очень плохо, честно скажу, знаю мир моды, но в моем непросвещенном представлении для многих западных дизайнеров, которые себя показали, зарекомендовали, попасть в большой торговый дом с вечным брендом — это прекрасная карьера. И, поработав там, многие из них пытаются запустить свою собственную марку. Проходят годы, десятилетия, эти имена появляются, им удивляются в течение ряда лет, затем интерес пропадает, а Chanel, Dior и так далее, меняя дизайнеров, остаются вечными. Сейчас у нас ведь правда много интересных способных дизайнеров, которых признают. Нынешнему совсем молодому поколению какой совет вы бы дали? Может быть, не надо пытаться все время идти своим путем? А может быть, у каждого свое. Вы делали индивидуальную одежду, и, может быть, с Max Mara вам не по пути просто в силу личного стиля. Но если есть варианты — индустриальные дома или личный кабинет? Игорь Чапурин: У каждого человека своя судьба, и у каждого человека есть шанс выбирать, шанс двигаться куда-то вперед. Очень важно в любом случае любить эту профессию. Я не уехал на Запад не из-за патриотизма. Я не уехал на Запад по той простой причине, что я уже создал бренд, который развивался в этой стране, у меня уже было два «Золотых манекена» — это высшая награда в российской фэшн-индустрии. И я уже открыл свой первый бутик на улице Мясницкая в центре Москвы. Просто мне было чем жертвовать, и я выбрал в любом случае то, чему я очень много сил уделил, и поэтому для меня Запад — это была история некоего приключения. Я полтора года отработал на знаменитейший в 1950-е, но не знаменитый сейчас итальянский бренд Galitzine, это была княгиня Голицына, которая одевала Жаклин Кеннеди, Одри Хепберн, она весь Голливуд одевала. И я три сезона создавал ее первую линию. Именно здесь был особенно трепетный момент, потому что у меня все получалось, и мне предложили переехать в Рим, предложили очень хорошие гонорары. Но я все равно не согласился. Это был второй отказ. Это была после Max Mara вторая итальянская компания, которой я не позволил изменить мой путь. Я не жалею. Поэтому, если говорить о совете для молодых ребят, в любом случае надо прислушиваться к себе, авантюризм должен в моде присутствовать, мода без авантюризма не может жить, и мода без авантюризма погибнет. Поэтому, если есть желание двигаться вперед, то надо делать самые абсурдные поступки, потому что именно они и будут залогом и основой каких-то твоих неординарных действий. Если бы я уехал в Италию, я бы не познакомился с Уитни Хьюстон, Бейонсе, Шер, Еленой Образцовой. С Людмилой Путиной и со Светланой Медведевой. Игорь Чапурин: Тем более бы я не познакомился. Поэтому, чего греха таить, наш путь — это наш путь, и не надо бояться быть самим собой. «Мода без авантюризма погибнет» Я тогда вернусь к первой теме, потому что ваш взгляд на перспективу построения именно индустриальной компании в России по образцу больших международных брендов — вы как-то слабо в это верите, как я понимаю, — не на чем строить. Значит, в России судьба — быть таким художником-индивидуалом. Игорь Чапурин: К сожалению. Здесь есть некая объективная история. Мы можем говорить, что Эмираты родились в пустыне с точки зрения прекрасных городов. Да, но это огромные инвестиции. В России никто не инвестирует в моду. Как минимум государство, как минимум большие корпорации — никто не инвестирует в моду. Поэтому, раз нет основы и нет инвестиций, пока удел тех творцов, которые есть, — быть этими маленькими индивидуальными историями, которые украшают жизнь людей. В любом случае, например, наш бренд выпускает в сезон тысячи единиц изделий. То есть тысячи людей, тысячи женщин счастливы, их жизнь становится более красивой, более современной, более примечательной. Я свою миссию выполняю. Наш бренд — единственный русский бренд, который создал машину. Наш бренд создал от утюга до чего угодно. Мы сделали линию мебели, постельного белья. Мы присутствуем в очень многих историях, но это все на уровне творчества, это все не на уровне индустрии. И это не дает никакого шанса верить в то, что просто так что-то здесь изменится. Не изменится. У более молодых вы видите попытки это создать? В тиражировании, в масштабировании, как говорят бизнес-языком. Вот хорошо пошла коллекция, давайте ее доведем хотя бы до каждого города. Игорь Чапурин: Самое удивительное, что, к сожалению, все меньше и меньше становится дизайнеров, которые занимаются дизайном. Все больше и больше становится людей, которые называют себя дизайнерами. И эту ситуацию рождает то, что общество настолько иногда становится ленивым, что оно перестает одеваться. Худи, свитшоты, футболки, шорты — это становится той неотъемлемой частью гардероба, которая, в принципе, гардероб разрушает, потому что люди перестают следить за собой. Я уже несколько раз понимал, что если я сам надеваю худи, например, то я перестаю держать плечи, я перестаю думать о своей внешности. Я понимаю, что это такой кокон, который завуалирует все наши проблемы, все наши дискомфорты, с которыми мы обычно боремся. И молодежь больше двигается в этот сегмент, который легко продается. Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Igor Chapurin (@igorchapurin) 9 Янв 2020 в 2:22 PST И легко носится. И не нужно ни размера, ни утюга. Кстати, мне это нравится, когда утюг не нужен. Игорь Чапурин: Конечно. И я не говорю, что это плохо. Я не об этом. Я говорю о том, что, к сожалению, новое поколение ринулось активно в это, потому что это очень просто, это очень ясно и здесь дизайн не нужен. Это можно по одним лекалам всю жизнь делать. Да, людям в этом комфортно, им комфортно и на даче, и в машине — где угодно. Но дизайн в этом плане не развивается. Общество без дизайна становится очень скудным, потому что это как общество без литературы. Дизайн — это совершенствование. Дизайнеры всегда видели перед собой задачу делать этот мир более прекрасным, более красивым, более совершенным. Как только дизайнеры перестают этим заниматься, то мир перестает быть прекраснее. «Общество без дизайна становится очень скудным» Раз мы заговорили об этих трендах, это мой непросвещенный взгляд темного человека, но меня расстраивает крах Victoria’s Secret и Agent Provocateur. Тут, собственно, не об одежде, а о нижнем белье, но вы понимаете, о чем я говорю. И куклу Барби мне тоже немножко жаль, может быть, потому, что я устаревший тип, но я вижу, как поколение моей старшей дочери, девушки, женщины одеваются примерно в то, что и я мог бы надеть без всякой проблемы, и фигура там не подчеркивается никак. Это надолго, на ваш взгляд? И вам лично это нравится или нет? Игорь Чапурин: Я думаю, что это надолго, потому что это опять же история про ту лень, о которой я говорю, когда быть красивой — это очень сложно. Быть красивой — это очень хлопотно. Быть красивой — это очень требовательно. Быть такой, как все, — очень легко. Это как раз и главный лозунг — нет красивых и некрасивых. Игорь Чапурин: Безусловно, эта тенденция давно рождалась в Европе. Я недавно поймал себя на мысли, что я в Париже был более ста раз. И я понимаю, что понятие «парижанка», понятие «француженка» стало настолько размытым, потому что они в том числе рождали этот культ безличности, простоты, чистоты, стерильности, и дальше можем перечислять, что ведет к лени, потому что не надо ухаживать за собой глобально, не надо тратить на это время. Время тратится, вполне возможно, на семью, на какие-то другие ценности, но те представления о красоте, которые мы видели, которые рождали наши родители, которые рождала некая индустрия красоты, в которой мы жили, они разрушаются, и, честно скажу, они будут разрушаться. Я не к тому, что все плохо. А в России это подхвачено? Игорь Чапурин: Это подхватывает новое поколение, что не радует. В основном я вижу продолжение линии, условно, Victoria’s Secret. Игорь Чапурин: Но именно новое поколение начинает рождать эту тенденцию, что внешняя нейтральность и независимость дает возможность не заморачиваться ни по какому поводу. И это печально, потому что они будут давать другие примеры своим детям. Но русская нация очень стоическая, и русская нация все равно к красоте относится по-своему, и русским женщинам всегда будет хотеться нравиться мужчинам. А русские мужчины немного варвары, им всегда хочется видеть красивых женщин. И это идет из очень древних времен, потому что слова «красота», «красный», «накраситься»... Так вроде и там тоже так было. Я во Франции в первый раз был в 1985 году, меня, конечно, поразило, как выглядели француженки. А после Лондона в 1993 году я был очень поражен тем, как следят за собой, как стараются русские женщины. Мне кажется, это пришло больше из англо-американской культуры. Там тоже все это было, но куда-то отодвигается, отталкивается и, более того, признается неверным, потому что это дискриминация. Если у тебя такие размеры, ты не то что не должна этим гордиться, это почти стыдно. Игорь Чапурин: Мне кажется, что это все-таки лень, это все-таки некая неряшливость, которая продиктована ленью. Как меняется сейчас гардероб, как меняется внешность людей — это история про «не заморачиваться». «Как меняется сейчас гардероб, как меняется внешность людей — это история про «не заморачиваться» Еще про «не заморачиваться». В ваших интервью вы каждый раз говорите, что онлайн в моде — это явление, от которого никуда не деться, но все-таки одежда класса люкс должна физически, материально продаваться. Онлайн вам интересен или вы это принимаете как просто коммерческую необходимость современного мира, а хотите видеть свой собственный магазин, в котором вы или ваши сотрудники лично с женщиной или мужчиной ходят, смотрят, выбирают, трогают? Игорь Чапурин: История с онлайном двоякая. С одной точки зрения, имеешь огромный выбор, и в одном бутике, может быть, ты этого не сможешь поймать одновременно. С другой точки зрения, ты не видишь и не чувствуешь, а все люди все равно очень тактильные, у нас есть обоняние, у нас есть какие-то качества, которые очень важны при оценке тех или иных моментов. Интернет — это не более чем пустая картинка, которая, как правило, очень отретуширована во всех смыслах. И степень разочарования у людей, которые играют в это, всегда очень велика. Я, например, знаю многих своих клиенток, которые пытались переходить на онлайн, экономя время. И это правильно, потому что реально жизнь несется с такой скоростью, что, может быть, не всегда есть возможность стоять в пробках в большом городе, в мегаполисе, чтобы доехать до какого-либо магазина, а можно даже в рабочее время тихонечко что-то себе заказать. Но результат прихода этого продукта очень многих не радует и не всегда идеален. Поэтому настоящие, реальные примерки, бутики, выбор дают возможность присмотреться, почувствовать, потрогать, и от этого никуда не уйдешь. Посмотреть эту публикацию в Instagram Образы и и их создатели) #chapurin #чапурин #саввинская21chapurin Публикация от Igor Chapurin (@igorchapurin) 27 Янв 2020 в 1:35 PST А экономика не вытолкнет вас всех все-таки в онлайн? Потому что возможность прийти, присмотреться — это дорогие квадратные метры, аренда. Игорь Чапурин: Я честно скажу, мне просто все время хочется в нашем разговоре поймать какую-то суперпрекрасную эмоцию, что все не так, все хорошо, все идеально. Пелевин все написал, к большому нашему удивлению, мы все равно придем ко всему этому. И вполне возможно, что все ироничные истории, которые рождают сейчас иногда ради шутки крупные бренды, что можно купить одежду для Instagram за три копейки, программа тебя быстренько оденет, ты сфотографируешься, и все это исчезнет, — по большому счету мир катится к этому. Поэтому я радуюсь сейчас этой жизни, тем, что мы... Что еще не докатилась, что еще остались последние мгновения? Игорь Чапурин: Я единственный пока и первый русский дизайнер, который создал платье на 3D-принтере. И когда я с этой командой работал, то самая интересная история, которую они мне рассказывали, была о том, как уже в Америке на 3D печатается полностью дом — с канализацией, с трубами. И они с той же гордостью рассказывали, как на 3D печатается мясо, еда, как добавляются какие-то вещи, чтобы в принципе было ощущение, что это мясо — как будто бы мясо. Я к тому, что, к большому удивлению, технологии нас ведут именно к этому. И сейчас то прекрасное время, когда мы еще можем есть все-таки помидоры-помидоры, яблоки-яблоки, ткани-ткани, шелк-шелк, и якобы ничего не предвещает беды, но все равно все уйдет в это. Оно не уйдет быстро, но мне кажется, что к концу XXI века реально ничего натурального уже может и не остаться. Тогда не то что к концу XXI века. Опять же, среди трендов сейчас ткани, которые не используют мех, кожу. Лен пока можно, хлопок можно. Игорь Чапурин: Что любопытно, в 1970-е, когда появился капрон, нейлон, все думали, что человек XXI века будет полностью в синтетической одежде. В XXI век мы пришли с большой любовью к кашемиру, к шелку, к натуральным тканям, потому что наш организм не изменился, он требует комфорта, внимания, заботы. Любая синтетическая ткань не дает возможности дышать, все ненатуральное дает возможность рождения всевозможных аллергенов. Но если говорить о том, куда развивается время, то время развивается именно к ненатуральности. И мы понимаем, что уже очень много всевозможных добавок к еде, каких-то химикатов, о которых мы не знаем. И поэтому я говорю, что мы живем в замечательное время пока еще, мы еще сами живы, пока мы еще с вами не роботы. «Время развивается именно к ненатуральности» Хорошо, вы так эмоционально пока цепляетесь за бутик, за офлайн, за то, что ныне признано как минимум непрогрессивным. Как вы думаете, эта карантинная эпоха, которая так жестко проехалась по магазинам, по торговле и, в частности, по фэшн-индустрии, кроме той, которая рассылается онлайн, может переломить или мы все-таки пока еще выскочим и вернемся к тем привычкам, которые были до нее? Игорь Чапурин: То, что произошло, мне напоминает не более чем хождение в грубой обуви по цветам. Они погибли, но через какое-то время все равно на этом же поле вырастут такие же цветы. Время людей глобально не меняет. Ситуация меняет, время — не меняет. Ситуация изменила нас, что мы более настороженны, более рациональны, может быть даже менее эмоциональны, потому что нервы у нас настолько растрепаны всем произошедшим. Но все равно в какой-то момент люди вновь захотят обниматься, захотят тактильности, захотят быть людьми, захотят делать все те грехи, которые они делали, в плане своих эмоций. И это радует, что человек не машина, у него запрограммировать проблему очень сложно. А все-таки экономика как-то влияет и меняет нас. Онлайн экономически целесообразен, он отбрасывает какие-то эмоциональные составляющие. Хотя, возможно, просто бутик будет стоить очень дорого, и вот прямо разойдется масс-маркет. Да, стандартные кроссовки, наверное, если мне два размера привезут, по картинке я их выберу, а платье, конечно... Игорь Чапурин: Через какое-то время, наверное, бутиков уже не будет, и, скорее всего, технологии выжмут эту ситуацию из... Но тогда мы должны говорить о том, что эти технологии выжмут, например, рынки. Моя мама была крупным руководителем, но по воскресеньям она становилась сентиментальной и шла на рынок и покупала кусочек мяса, какие-то овощи, фрукты. Для нее это был такой процесс, она настолько любила все это. Я знаю французов, которые это любят, итальянцев. Да, конечно, бутики в каком-то формате перестанут быть, я думаю, тогда и это перестанет быть. Все перейдет в коробки с какими-то отправлениями. Очень хочется, чтобы это время не очень скоро наступило. Но, к сожалению, наверное, оно наступит. Как-то мы зашли просто в какую-то пелевинщину. Когда я «iPhuck 10» прочел, я понял, что хорошо, что мы не живем вечно, потому что добраться до этого периода не очень хочется. «Через какое-то время, наверное, бутиков уже не будет» Из футуристических прогнозов сбывается один из десяти, мне кажется. Потом всем кажется задним числом, что все было предсказано, но мы забываем о том, что большая часть предсказанного все-таки не сбывается. Поэтому давайте пока о том, где мы есть сейчас. Некоторое время Alibaba решила подключить конкретно вас к своей линии онлайн-поставок одежды. Говорят, что в Китае интерес к нашей моде и к нашим именам выше, чем на Западе. Как все это развивалось? Звучали сомнения, потому что как раз вы дизайнер люкс-уровня, а там все-таки должно идти что-то бюджетного сегмента и стандартное. Что из этого получилось? Игорь Чапурин: Есть хорошие примеры, на которые когда ты немножко облокачиваешься, понимаешь, почему бы и нет. В свое время, когда Лагерфельд подписал контракт с одним совершенно недорогим производителем одежды, масс-маркет, умноженный на десять, и создал для них коллаборацию, я думал, что Лагерфельд сошел с ума. Мне так казалось, потому что Лагерфельд, который работал на итальянские, французские, на несколько крупнейших компаний и был культурологом красоты, вдруг очутился в компании, в которой все стоит 0,99. То есть ты даже не понимаешь, что это стоит, потому что когда 99 — это придуманная цена. Но это имело ошеломительный успех, и с этой компанией сейчас работают самые знаменитые дизайнеры мира, им за честь сделать эту коллаборацию, и эти изделия молниеносно распродаются. Поэтому я здесь не новатор. В принципе, у меня уже было несколько опытов коллаборации с масс-маркетом, осознанные коллаборации. Я не могу сказать, что они принесли мне огромный доход. Я просто понимал, что мне хочется поймать либо другое поколение, либо другую целевую аудиторию, либо людей вообще с другим достатком и быть для них ясным и близким, потому что, конечно, Chapurin — это лакшери, это люксовый сегмент, но коллаборации дают возможность быть ближе к кому-то. И если говорить про именно этот контракт, он сейчас уже в стадии завершения с точки зрения дизайна, он для меня любопытен именно в этом — мне нравится быть разным. Посмотреть эту публикацию в Instagram Наша новая коллаборация. GLOTSER FINE FURS X CHAPURIN @glotser_furs @annndolgova #чапурин #chapurin#furs#GLOTSERFINEFURS Публикация от Igor Chapurin (@igorchapurin) 9 Фев 2020 в 12:29 PST Сотрудничество с Alibaba работает, дает эффект? Игорь Чапурин: Так как мы еще только на половине пути, я надеюсь, что да, мне хочется верить, это огромнейшая площадка, которая, в принципе, продает все. Если она продает все, то почему бы дизайнеру с большим именем не сделать коллаборацию и сделать свое дизайнерское видение продукта? Дело в том, что мы забываем, как формируется цена. Вообще, что такое кутюр? Люди думают, кутюр — это сложные, замороченные платья. Кутюр — это когда люди вообще не думают о цене. Потому что я иногда просто с изумлением смотрю на некоторые цены наших российских дизайнеров, где топ может стоить 200 тысяч рублей и так далее. Игорь Чапурин: Сейчас не о цене. Кутюр — это уникальные вещи, которые созданы в одном экземпляре. И когда ты в этом сегменте кутюр живешь, то ты избалован своими фантазиями, возможностями. Я работал с тканями, метр которых стоит три тысячи евро. У меня много чего было в жизни. Ты просто получаешь свободу. Сколько будет стоить топ из ткани, метр которой стоит три тысячи евро? На женский топ сколько метров надо? Игорь Чапурин: 50 сантиметров. Поэтому полторы тысячи. Уже 120 тысяч. Игорь Чапурин: Да, но цена правильно формируется, когда изделие, которое делает дизайнер, делается миллионными тиражами. Когда делается миллионный тираж, тогда 0,99 и получается. Потому что это все производится уже автоматически в одном цвете, в одной фактуре, то есть это какой-то завод что-то бесконечно производит. Мы с этого начинали: у нас в стране этого нет, и вы не особо верите, что будет. У нас пока скорее кутюр. Игорь Чапурин: Да, но говоря про Ali и про успех, верю я в него или нет, в принципе это уже дело технологии, как сделать комфортную цену. Если я сделаю хороший дизайн, если приложить к этому хорошие маркетинговые истории и технологии создания невысокой цены, значит, будет недорогой продукт, но сделанный хорошим дизайнером. Посмотрите, какой секрет я рассказал. Я, опять же, ориентируюсь только поверхностно, на словах, но мы знаем, что большая часть модной и даже дорогой одежды шьется как раз в Китае, они пока дешевле. Вас хотят продавать в Китае. Вы что-нибудь шьете в Китае? Игорь Чапурин: У меня за всю историю нашего бренда с Китаем было несколько историй. Первая история — это один из наших парижских показов, который открывала и закрывала мой близкий друг Наоми Кэмпбелл, и эта коллекция через неделю полностью появилась на одной из китайских онлайн-площадок, она была уже в продаже, без нас. Это я про скорость. Это одна история. А что касается производства, вы не шьете ничего в Китае? Вы все шьете здесь? Игорь Чапурин: Вторая история с Китаем: наш бренд зарегистрирован практически во всем мире, и в какой-то момент мы поняли, что нас нет в Китае, и мы начали регистрацию нашего бренда в Китае, и оказалось, что он уже кем-то зарегистрирован. И третья моя история с Китаем: я никогда там ничего не производил, кроме шелковой подкладки. Дело в том, что мы как бренд позиционируем максимальный комфорт для наших клиентов, поэтому в любом изделии мы всегда ставим подкладку из натурального шелка. Итальянский шелк стоит безумных денег, это отражается на цене. Дело не в нашем комфорте, а в комфорте нашего покупателя. Поэтому мы много лет производили нашу подкладку, стопроцентный шелк всех оттенков, в Китае. Это единственное, что меня связывает до сих пор с Китаем. Понятно, что у вас свой путь и вы скорее смотрите не на цену, когда вы что-то делаете, сколько на то, как это будет выглядеть, потому что у вас в основном очень богатые покупатели, которые и за 200 тысяч могут купить. Но если все-таки сейчас какая-то более массовая серия может пойти через AliExpress, здесь уже включаются расчеты, где шить, кто будет шить, люди какой национальности, за какую зарплату — здесь уже другие калькуляторы. Оптимально как бы вы распределили? Есть ли у нас условия, чтобы здесь, внутри страны, делать нечто, что условно по 0,99 будет продаваться, не потому, что это Chapurin или Ulyana Sergeenko или кто-то, потому что имен у нас много, а то, что выйдет на массовую площадку и в том числе по цене сможет быть конкурентоспособным? Игорь Чапурин: Мы очень много живем в мире коллабораций и очень много производим дизайнерской одежды, которая должна иметь очень демократичную цену. И мы около двух лет анализируем рынок производств в этой стране. Вернемся к тому, с чего начали: из-за того, что все было разрушено и в принципе не создано, все кустарное и небольшое очень затратно, поэтому оно стоит дорого. И мы не можем найти зачастую нормальных производителей, которые могли бы по очень комфортной цене производить качественный продукт. Это реально очень большая проблема, и это проблема государственная, потому что нет никаких основ, на что могло бы накладываться что-то разумное. Если говорить о Китае, это ведь огромные фабрики, это современнейшее оборудование, это огромные линии. У нас просто этого нет. Если бы это делалось... Опять же, как формируется цена на изделие: если одно изделие шьют десять человек, оно становится очень дешевым, потому что машинально кто-то рукав делает, кто-то что-то другое, это огромное производство. В нашей стране пока еще это все не восстановлено, и инвестировать в это никто, наверное, пока не хочет, и поэтому говорить о том, что мы можем здесь создать эту атмосферу недорогого шитья, но относительно качественного, — это только при благополучной... Не сегодня. Игорь Чапурин: Это реально не сегодня. Я знаю про китайские производства, потому что у меня было общение с разными компаниями, которые там производят одежду. Это тоже игра в рулетку: если ты контролируешь — будет качество, если ты не контролируешь — не будет качества, но как бы то ни было, ты всегда полагаешься на то, что там будет очень правильная, комфортная цена. И многие европейские знаменитые мировые бренды, отшивая одежду там, все равно все это контролируют. Но именно из-за того, что это превращено в индустрию, это и формирует ту хорошую и комфортную цену, которую весь мир любит. «Я не буду показывать придуманные истории и заниматься клоунадой ради подписчиков» Вы, естественно, как и любой человек моды, присутствуете в Instagram. Сейчас, мне кажется, без Instagram эта отрасль просто уже не существует. Для вас Instagram — это благо, удовольствие, прекрасная возможность общаться со своей аудиторией и привлекать ее или необходимость встраиваться в общий тренд, повинность, так сказать? Игорь Чапурин: Я сейчас задумался, что у меня никогда в жизни не было никаких соцсетей. У меня не было Facebook, меня не было в «Одноклассниках», меня не было во «ВКонтакте». И появлению своего Instagram я обязан Наоми Кэмпбелл, с которой мы летали в Индию, и она мне там сказала: «Ты должен это обязательно иметь. Здесь так красиво, ты должен это показывать». И мой Instagram появился в моем телефоне, когда Наоми Кэмпбелл мне его придумала. Постепенно я понял, что это некое орудие труда. Но мой личный Instagram полностью отражает мой мир. Я не смогу себя изменить, я не буду себя показывать голым, я не буду показывать придуманные истории и заниматься клоунадой ради подписчиков. В моем Instagram есть некий мой внутренний мир. Я буду больше в нем отражать свою любовь к Достоевскому, нежели быть, например, Яной Рудковской и играть в какие-то истории, которые просто надуманы, придуманы и притянуты и, наверное, развлекают какую-то публику. А как инструмент продаж? Игорь Чапурин: Он работает априори, потому что дизайнер всегда был личностью, и дизайнерская одежда продавалась, как правило, параллельно с ассоциацией с дизайнером. Если тебе нравится этот дизайнер, ты одежду покупаешь, но ты накладываешь на себя, что, чего, зачем и почему. Поэтому мой Instagram показывает меня как личность, как художника. В моем Instagram много, конечно, историй про коллекции. Самые первые истории про коллекции появляются именно у меня, и я это делаю из уважения к своим клиентам прежде всего, потому что они первые должны получить эту информацию. Но не могу сказать, что у меня Instagram — это способ манипулирования публикой. Я не говорю, что это плохо, просто это должны делать другие люди. У нас есть рабочий Instagram, у нас есть Chapurin Outlet, который занимается прошлыми коллекциями, у нас есть Chapurin Official, который занимается текущими историями, и есть мой Instagram — igorchapurin, который повествует обо мне как о человеке. Он не скучный совершенно, но он не про моду. Спасибо! Мы тоже беседовали скорее о вас как о человеке — и о моде заодно.