«Хочу шить нарядную одежду. И чтобы женщинам было куда в ней выходить»

Заира Гатагажева, создатель одноименного бренда, шьет нарядные платья для женщин. Ее любимые ткани — креп и шелк, она не боится пайеток и леопардового принта. А еще она постоянно экспериментирует со старинными орнаментами своей малой родины, с украшениями, которые носили еще прабабушки, потому что это — красиво. «Хочешь соответствовать — сшей сам» — Я помню, как папа спросил меня, хочу ли я играть для него на пианино и на гармошке. Мне было лет семь, и я очень любила своего папу, поэтому ответила: «Да». И началось! Все играют во дворе — я играю гаммы. Я ответственная, всегда учусь только на «отлично», моя учительница говорит, что мне необходимо продолжать заниматься музыкой. Но я получаю свой красный диплом, и все. К пианино я больше не подойду. Потому что я всегда хотела быть модельером — и больше никем. — Вот прямо с самого раннего детства модельером? Куклам платья шили? — Я еще окончила художественную школу, очень люблю рисовать. Но стать хотела только модельером. У мамы дома хранятся все мои тетрадки с рисунками — по годам. Строго три модели на одной странице школьной тетрадки, еще три — на обратной стороне. Шила, конечно. Сначала куклам, потом себе. С 14 лет ношу только ту одежду, что сшила сама. Весь мой гардероб на выход — собственного изготовления. — Семью тоже обшиваете? — Только женскую половину. Маме шью, сестре, свекрови. Дочке тоже шила платьица, но сейчас ей уже 11, и вкусы поменялись — начались ветровки оверсайз и всякая молодежная одежда. — А почему? Мне кажется, что сейчас можно найти одежду практически на любой вкус. — Для меня это всегда было сложно. У человека всегда есть в голове какая-то картинка, как он должен выглядеть. Поэтому если хочешь максимально соответствовать — сшей сам. — Кстати, о шитье. Не все дизайнеры умеют шить. Но вы выпускница текстильного университета имени Косыгина, как и многие наши звезды из мира моды — Зайцев, Андриянова. Чему вас там учили, расскажите. — Я с большой теплотой вспоминаю свой вуз, в котором получила специальность «Прикладное искусство, художник-стилист». Учили нас на совесть, и поэтому я всегда могу объяснить своим мастерам, какой должен быть крой, какая должна быть строчка. И именно там я придумала первые «победные» коллекции — «Черно-белое кино» и «Башмачок». Первая коллекция была театральная, почти полностью выполнена из атласных ленточек, там было много ручной работы, и именно с ней я победила в конкурсе «Образование и карьера». Кстати, после победы на меня обратила внимание наш декан Татьяна Васильевна Козлова. Когда твой студент выигрывает конкурс — это хорошо для университета, и в дальнейшем она меня всегда выделяла и помогала мне. Во второй коллекции я перенесла конструкцию и визуальное восприятие обуви на платья — и взяла первое место на международном конкурсе «Игла», который проходил в Москве. — Я видела фотографии вашей первой коллекции — она такая театральная и даже где-то эстрадная. Это совсем не похоже на то, что вы шьете сейчас. — Потому что когда ты — студент, нужно, чтобы тебя заметили. Странно было бы выступать с коллекцией «просто одежды», хотя бы и нарядной, и хорошо сшитой. На самом деле я хотела шить одежду для женщин, а не только для актрис или для танцоров. Хотя такой опыт у меня тоже был. Я одевала молодежный ансамбль народного танца «Сунжа». Это была тяжелая работа, потому что мне приходилось летать в Ингушетию на примерки. Но зато какие это были веселые примерки — с танцами! Конечно, там всегда есть с чем работать: надо выдерживать национальный стиль, цветовую гамму, надо, чтобы костюм не стеснял движений и чтобы зритель видел яркие цвета, а не блеклые пятна, сливающиеся в одно. Мне кажется, что я справилась! Руководитель ансамбля Умар Гулиев до сих пор говорит, что мои костюмы лучшие, и просит, чтобы я еще работала с ними. Но у меня детей уже не двое, а четверо (смеется), у меня работа, а теперь еще и ремонт в доме, так что я была вынуждена отказаться, хотя и с большим сожалением. Ингушетия в Париже — После этих студенческих побед вы возили свои коллекции в Париж и Милан. И в них уже была этническая составляющая, которую теперь можно даже назвать вашей фишкой. Расскажите, как вас там принимали? Надо было объяснять «этнику»? И вообще — что запомнилось? — Ну представьте, что вам 20 с небольшим и вашу коллекцию смотрят в Париже! И принимают вас в «Ассоциацию русских художников в Париже»! Это было счастье, но очень нервное: вся эта закулисная суматоха, модели, которые норовят убежать и что-нибудь съесть в вашем платье! Помню, как не разрешала одной девочке-модели садиться, чтобы не измять все. А насчет объяснять… Моя дипломная работа называлась «Ингушская мозаика», и там было много этнического: платье-«башня», платье — ингушский флаг из сеточек. И в Париж я повезла именно этническую коллекцию. Мне хотелось показать мою родину таким образом. И поверьте, люди очень хорошо все понимают, никому ничего объяснять не пришлось. — Мне все же кажется, что этника — это только для подиума. Но у вас я вижу платья с национальным орнаментом, значит, их покупают? — Мне позвонили из представительства Республики Ингушетия в Москве и попросили выступить со своей коллекцией на концерте, посвященном 20-летию образования республики. И вот я так же, как и вы, сидела и думала, что это будет чисто подиумная коллекция, потому что кто это все купит? Но тем не менее обложилась книгами по истории национального костюма, старыми фотографиями и придумала коллекцию для праздника. И все эти платья у меня раскупили почти моментально после показа. А сколько я потом видела платьев «под Заиру Гатагажеву»! Поэтому я и сейчас использую наши декоративные элементы в своих платьях. У них вневременная популярность. Ко мне приходят невесты, приносят «фрагменты» платьев своих бабушек, их пояса и украшения. Можно сказать, что мы даем истории новую жизнь. — Кстати, как к подделкам брендов относитесь? — Нормально отношусь. Ну, нет у человека возможности купить настоящий Louis Vuitton, пусть носит подделку. Хотя подделки «под меня» немножко царапают (смеется). Но потом я думаю — это популяризация нашего костюма, пусть будет. — Вас же приглашали на стажировку в Prada в Милане? Но вы не смогли остаться или не захотели? — Не смогла. Я ждала первого ребенка и, конечно, оставить дом, семью так надолго не могла. — Не обидно? — Когда я после защиты диплома пришла попрощаться к Татьяне Васильевне, она спросила меня, чем я думаю заниматься. Я ответила, что собираюсь замуж, — и она очень расстроилась. Сказала: «Заира, ни в коем случае! Я знаю, как у вас семейная жизнь затягивает девушку!» Но я рада, что все получилось так, как получилось. Много поводов для нарядного платья — А что получилось? Как вы «вырастили» бренд «Заира Гатагажева»? — Ведь все начиналось с декретного отпуска, когда у меня было двое маленьких детей. Одну комнату в квартире я полностью отвела под мастерскую, и в ней я и еще одна мастерица выполняли заказы. Тогда я поняла, что именно хотят носить женщины, мои клиентки. Заказы получала благодаря «сарафанному радио» и очень скоро смогла открыть свой первый шоурум. Это было небольшое помещение на Кузнецком мосту. Оно принадлежало банку, но было совершенно заброшенное, без ремонта, поэтому арендная плата была на удивление невысокой. Мой дядя помог мне привести его в порядок, и вот тогда, можно сказать, родился дом «Заира Гатагажева». Но какой ценой! Я ужасно переживала, не понимала, как надо вести дела, сомневалась, что у меня будут клиентки. Помню, сидела у окна, смотрела на прохожих и плакала от страха, что не справлюсь. Но как-то все устроилось. Сейчас у нас цех в Подмосковье, но образцы и коллекцию разрабатываем здесь, на Чистых прудах. — Кто ваши клиенты? Женщины Кавказа? — 80% моих клиентов — это женщины Кавказа. Остальные — даже не могу сказать, потому что мы отправляем посылки в разные страны. У меня есть магазины в Назрани, Грозном и Черкесске — я хорошо понимаю, для кого я шью. На Кавказе у женщины много поводов надеть нарядное платье: свадьба, Ураза, частые гости дома. Невеста готовит два платья — свадебное и на второй день. Подружки невесты — тоже. И я понимаю, что именно любят наши женщины, какой принт, какой силуэт, длину. — Вы свое свадебное платье тоже сами шили? — Да. У меня было два платья — в первый день национальное «чукхе», во второй — европейское! — Родне мужа определенно было чем гордиться! Скажите, что никогда не выйдет из моды? — Платье. Платья никогда не выйдут из моды. Вот платье из крепа, черное. Его можно надеть и на свадьбу, и чтобы посетить менее веселое мероприятие, а можно на работу. Это «маленькое черное платье», только не «маленькое» (смеется). А вот образец платья с национальным орнаментом. У него совершенно классический силуэт, на нем красивые украшения. Это нарядная вещь, праздничная. А сейчас, после карантина, я даже думаю, что можно сделать коллекцию более повседневных нарядов, ведь люди теперь реже выходят из дома. Вот как это платье на мне — оно простое, но на поясе красивые украшения ручной работы. — Кстати, о карантине. Удалось придумать новую коллекцию во время изоляции? — Знаете, нет. Первое время постоянно переживала за родных, очень было неспокойно. Сосредоточилась на детях. Но теперь догоняем «лето». Хотя и с опозданием. На прошлой неделе сдала две коллекции в работу, благо успела еще до карантина привезти ткани из Италии. — У вас есть пятилетний план развития? Что произойдет с вашим домом моды в стремительно меняющемся мире? — Если честно, я хочу, чтобы ничего не менялось. Хочу шить нарядную одежду. И чтобы женщинам было куда в ней выходить! И чтобы у меня была возможность рисовать. Я это очень люблю.