В Гаагском суде впервые были представлены показания одного из обвиняемых по делу о крушении лайнера Boeing MH17 в Донбассе Олега Пулатова. Он заявил, что не служил в армии России в 2014 году и не контактировал с российскими должностными лицами. Он также отметил, что слова про «Бук» в переговорах присутствовали для дезинформации и не знает, кто именно сбил самолет.

Показания Пулатова были записаны на видео и представлены в суде. Это его первое публичное заявление по делу.

Он рассказал, что накануне крушения MH17 был в районе Степановка и Мариновка (неподалеку от места трагедии) и занимался разведкой. Он подчеркнул, что о ЗРК «Бук» ни с кем не говорил, не занимался транспортировкой, не сопровождал ее и никак не связан.

«Бука» я не видел и ничего не могу сказать по этому вопросу. В подразделении моих подчиненных «Бука» тоже не было. Помню, что в нескольких разговорах было упоминание «Бука» в целях дезинформации», — сказал Пулатов.

В то же время он отметил, что «Бук» был у украинских военных, которые развернули вооружение в районе поселка Зарощенское.

Кроме того, Пулатов заявил, что в день крушения самолета он был в районе города Снежный, где занимался хозяйственными вопросами. После этого он ездил по позициям ополчения и нигде «Бук» не видел.

Кроме того, адвокаты обвиняемого, которые присутствовали на видео, представили ему перехваченные переговоры от 11, 16 и 17 июля 2014 года. Он подтвердил, что голос его и отметил, что они с другими командирами уже знали о прослушке своих телефонов.

«Конечно, я офигел, что был раскрыт мой номер телефона. Потом впоследствии мы именно этот телефон использовали как телефон для дезинформации и ввода противника в заблуждение. Нормальные звонки, которые имели важность, производились по другим номерам или с использованием других каналов связи», — объяснял Пулатов наличие переговоров о «Бук», которые опровергают его предыдущие слова.

Что касается слов, что он находится у Снежного на «фуршете» с «игрушкой» в переговорах по MH17, то их значение, по его словам, было следующим: «игрушкой» называли, как правило, «переносное приспособление для решения тех или иных задач» или средство поражения. Кроме того, в переговорах присутствовало слово «коробочка», которое Пулатов объяснил как «трофейная техника», например, танк или машина.

Однако на вопрос, кто именно сбил самолет, он отвечать отказался: «Это очень трудный вопрос, учитывая те факты, которые мы услышали из радиоперехвата. Если я начну рассуждать на эту тему или предполагать, это, по-моему, будет неправильно. В этом должен разобраться суд без того чтобы кто-то оказывал свое давление, или играл на чувствах родственников погибших».

Пулатов подчеркнул, что в 2008 году уволился из российской армии и во время нахождения в Донбассе не контактировал с кем-либо из должностных лиц в России.

Что касается дня, когда произошла трагедия, то он заявил, что после обеда сопроводил танковую колонну в район Сауровки, оттуда боевая техника переместилась в сторону Степановки.

«Это было как раз примерно в 16.20–16.30. После отдачи определенных указаний на КНП [командно-наблюдательный пункт] и получения необходимой информации я направился обратно к танковому подразделению, которое привел на новую позицию. Именно в этот момент, когда я был в машине и начал движение, я услышал нечто, похожее на работу «Стрелы-10» [советский ЗРК], это был определенный шелест», — рассказал он.

«Но в тот момент, когда я выскочил из машины, чтобы уточнить информацию по причинам пуска, мне уже сообщили с КНП, так как это было рядом, о том, что в районе за Торезом упал самолет», — заявил фигурант дела.

Он подчеркнул, что звук не был похож на запуск «Бука»: «Это примерно в сравнительной характеристике как стрельба из пейнтбола или пулемета, это очень большая разница».

«Звук «Стрелы-10» был немножко слева, чуть сзади от меня: если говорить о местности, передо мной была Степановка, сзади меня — Снежное, правее сзади — Первомайское. Это [звук «Стрелы-10»] было в 300 метрах от меня. Если привязать к местности — от Мариновки два километра северо-западнее», — пояснил он.

Пулатов является полковником запаса ВДВ России. Он оказался единственным из четырех фигурантов дела, кто согласился дать показания по делу о крушении MH17 в 2014 году над Донбассом. Ранее судебные слушания были возобновлены после паузы из-за пандемии COVID-19.

Прокуратура Нидерландов отмечает, что перехваты разговоров Пулатова, а также других россиян, обвиняемых по этому делу (Игоря Гиркина и Сергея Дубинского) логически не противоречат и даже дополняют друг друга. Более того, события, которые обсуждали обвиняемые якобы для дезинформации противника, подтверждаются фото- и видеоматериалами, снятыми очевидцами событий 16-18 июля 2014 года в Донбассе.

Интересы Пулатова представляют два нидерландских адвоката из Роттердама и российский юрист Елена Кутьина.

18 февраля платформа Bonanza Media представила четыре документа, связанные с расследованием дела MH17, два из которых принадлежат полиции Австралии. В частности, среди материалов представлена стенограмма беседы немецкого журналиста Билли Сикса с австралийскими правоохранителями по поводу свидетелей, которые видели украинские истребители в день инцидента. Позднее полиция Австралии подтвердила подлинность этих бумаг.

17 июля 2014 года Boeing 777 «Малайзийских авиалиний», летевший из Амстердама в Куала-Лумпур, разбился на территории Донбасса. Все находившиеся на борту 298 граждан из Малайзии, Нидерландов, Австралии, Индонезии, Великобритании, Германии, Бельгии, Филиппин, Канады и Новой Зеландии погибли. По версии международной следственной группы, самолет сбила ракета серии 9M38, выпущенная из установки «Бук», расположенной на поле у поселка Первомайский в Донбассе. В Минобороны РФ заявляли, что на российских радарах нет следов запуска, что позволяет говорить о возможной ошибочности версии следствия.