«Судьба Человека»: в продолжение истории Валерия Брошина
Письмо в редакцию Получил письмо от старинного друга. Оказывается, он с 2013 года зарегистрирован на нашем портале, а я и не знал. Мы вместе работали в «Советском спорте» в далекие 80-е годы прошлого века. Вместе брали интервью у Игоря Моисеева, когда он руководил ансамблем народного танца, и у других знаменитых деятелей культуры. Разговор шел, разумеется, о спорте. Сейчас мой друг и коллега пишет книги. Многие герои их автора из мира спорта. Прочитав исследование судьбы известного футболиста, подготовленное нашим экспертом Алексеем Андриановым (ссылка на статью здесь https://bobsoccer.ru/endru/blog/?item=565943), мой коллега и написал в редакцию эмоциональное письмо. Борис Тосунян, главный редактор «Бобсоккера» Приветствую Борис Сергеевич, давно и категорически уважаемый друг! Как бы предисловие. Мой выбор необычного для твоего сайта жанра «открытого письма» заставляет с места в карьер объяснить его читателям столь неформальное обращение. Наша учеба в «альма-матер» – на журфаке МГУ (пусть и с разницей в пару курсов), а затем совместная работа на одном этаже в редакции «Советского спорта» (ты – в международном отделе, я – в олимпийском) стала фундаментом последующей человеческой, мужской и профессиональной дружбы, прошедшей за минувшие десятилетия сквозь горнило разного рода драматических событий в моей и твоей жизни. Где мы бы не трудились с тех пор, почти все заметные публикации (с некоторых пор - и книги) каждого из нас вызывали ответные реакции, по-товарищески строгие, но объективные. Разумеется, bobsoccer.ru. все 11 лет его «биографии» находится в моих закладках наряду с новостными и газетными сайтами. Однако среди последних заметных «гвоздей» зацепил и до сих пор не отпускает ноябрьский очерк «Судьба человека», посвященный В.Брошину. Как бы личное отступление. Предыстория его появления, мне кажется, заслуживает огласки. Если от «печки», то все началось с недавнего моего знакомства и творческого сотрудничества с В.Татарчуком. Да-да, того самого, который, согласно известной кричалке «красно-синих», якобы не отказывался от застолья с закадычным другом «Брохой» после забитых им голов. В число моих собеседников вошла и Ольга Брошина. Виделись и разговаривали мы единственный раз (nota bene!) на уютной кухне Татарчуков за чашкой вкусного кофе. Его приготовил глава крепкой семьи, чье гостеприимство помнят прославленные армейцы со времен последнего «золотого» сезона ЦСКА эпохи СССР. Татарчуки не только поддерживают давнишнюю крепкую дружбу с уже многочисленным семейством Валерия – они еще соседи по даче. …Вдруг я обнаружил в своей «мыльной» почте присланную Ольгой (до этого она визировала текст нашей беседы) ссылку на интернет-заметку, появившуюся в день рождения Брошина. После чтения мерзкого опуса стало ясно – пробивший дно спортивной журналистики ноунейм породил душевно-моральное ЧП в сердцах родных неординарного футболиста и недопонятой многими личности. То, что произошло потом – запущенную его вдовой «проверку на вшивость» успешно прошли небезызвестный и неравнодушный к просьбам друзей Игорь Семшов и его замечательные родители (живут с Брошиными в одном подъезде), наш коллега Алексей Андрианов и, уж извини, ты, мгновенно оценивший степень отчаяния вдовы Брошина. Справедливость восторжествовала более чем убедительно – тысячи просмотров «Судьбы человека», вызвавшей две сотни комментариев! Искренне всех поздравляю! Как бы суть. Однако мало кто знает о потрясающем поступке Брошиной. Нет, Ольга не подала судебный иск о защите чести и достоинства, даже не позвонила такому же, как и ты, главреду того самого сайта. Ей захотелось посмотреть в глаза отморозку, который еще не родился, когда истинные болельщики «Зенита» и ЦСКА битком заполняли трибуны, чтобы поддержать Брошина и его одноклубников. Так вот тот, кого нынешняя продвинутая молодежь назвала бы «хайпожором» (неологизм образован из двух слов: английского hype – в переводе на русский - шумиха, ажиотаж, и русского «жор» - сильное желание есть) цинично отказался публично извиниться. Другой на моем месте, может, тут поставил бы точку и отправил письмо адресату: мол, держись подальше от подобного рода «хейтеров» («ненавистников»). Но я несколько недель не мог найти определение этому старому-новому явлению в окружающем обществе. Приснопамятные 1990-е стали «лихими» еще и потому, что тогда в обиход постепенно вошла фраза «черный пиар» с ее синонимами – «компромат», «заказуха» и «джинса». Но дефицит понятий не означал отсутствие желания со стороны всемогущих лиц, как правило, близких к властям, с помощью «ручной» прессы, радио и телевидения очернить строптивых, неугодных, инакомыслящих. А подобные личности постоянно появлялись в любой сфере общества, начиная от самой грязной – политики – и кончая такими вроде чистыми областями соперничества людей, как искусство и спорт. Как бы финал. Между прочим, тому же Татарчуку, как он мне рассказывал, в главной спортивной газете страны косвенно отомстил сам В.Лобановский. За что и каким образом? Талантливого юношу из Львова доставили в Конча-Заспу, спортбазу киевского «Динамо». Новичок сыграл за дублеров и даже однажды вышел в основе, но реально взвесив свои возможности на фоне О.Блохина и остальных лидеров сильнейшего советского клуба, укатил домой без ведома главного тренера. Спустя несколько дней не видевший его в глаза собственный корреспондент всесоюзного издания заклеймил юного Татарчука в качестве… рвача и хапуги, якобы запросившего в качестве подъемных квартиру, автомашину и дачу впридачу. Так возник искривленный персональный имидж. Выправить его мало кому удавалось. В частности, Э. Стрельцова, насколько известно, до сих пор не реабилитировали. Тот же В.Брошин из-за болезни не успел, попросту говоря, «отмыться» от грязи, сопровождавшей его вполне успешную футбольную карьеру. Зато его жена теперь заступилась за мужа и отца их двух прекрасных дочерей, которые, представьте, также многажды читали писанные-переписанные «заказные» истории. Искренне рад, что блестящий прецедент восстановления истины продемонстрировал bobsoccer.ru. С искренним пожеланием - так держать! Гагик Карапетян. Фото из личного архива семьи Брошиных
