Истории вещей. Рассматриваем эскиз к костюму императрицы
Сегодня в рубрике «Истории вещей» — эскиз к маскарадному костюму Александры Федоровны, сделанный ее сестрой Елизаветой в 1903 году. Костюм, созданный по этому рисунку, императрица должна была надеть на бал, приуроченный к 290-летию дома Романовых, — тот самый, участники которого стали прообразами для карточной колоды «Русский стиль».
Эскиз к маскарадному костюму
Главное условие для участников бала гласило: костюм должен быть в стиле допетровской эпохи. Елизавета Федоровна сделала для сестры набросок карандашом парадного платья царицы Марии Ильиничны — жены царя Алексея Михайловича. Царская распашная длинная одежда того времени называлась платно. Костюм расширялся книзу и имел короткие рукава. Низ платна и рукавов обшивался декоративной полосой.
Также на эскизе изображен широкий воротник бармы и головной убор — конусообразная тулья с меховым околышем. Под платно обычно надевалась нижняя женская рубаха: ее украшенные зарукавья (расшитые нарукавники) можно увидеть на рисунке. На обратной стороне наброска есть загадочная неразборчивая надпись на английском языке, оставленная одной из сестер.
Ближе к балу эскиз пришлось переделать — императрица была беременна, и приталенное платье заменили на прямое.
Этот рисунок попал в Музей имени А.А. Бахрушина примерно в 1937 году. Его передал незадолго до смерти Владимир Гадон — бывший адъютант мужа Елизаветы князя Сергея Александровича. Он был близким другом княжеской семьи. После одной неприятной истории, из-за которой Гадону пришлось подать в отставку, Елизавета Федоровна даже написала письмо Николаю II, ходатайствуя, чтобы его вернули на службу.
После революции Гадон работал научным сотрудником Государственного исторического музея. Несколько раз его арестовывали, на три года ссылали в Вологду, а в 1937-м обвинили в контрреволюционной агитации и приговорили к расстрелу.
Бал à la russe
Основная, костюмированная часть бала состоялась 26 февраля (по старому стилю — 13 февраля) 1903 года в галерее Эрмитажа.
Идея облачиться в национальные русские костюмы появилась у императрицы за завтраком с художником Павлом Жуковским. В беседе тот обронил, что Петр I «уничтожил все русское», и Александра Федоровна объявила, что хочет видеть на балу всех в костюмах эпохи царя Алексея Федоровича.
Эскизы костюмов императорской четы были разработаны директором Эрмитажа Иваном Всеволожским и художником императорских театров Евгением Пономаревым. Остальные эскизы нарисовал художник Сергей Соломко. Император с императрицей были в костюмах царя Алексея и царицы Марии, дамы надели костюмы боярынь и крестьянок, а кавалеры — стрельцов и охотничих.
Костюм Александры Федоровны был срисован с иконы «Кийский крест с предстоящими» 1671 года, где изображена царица Мария Ильинична. Ее наряд был выполнен костюмером Московских императорских театров Александрой Иващенко. Сейчас этот костюм хранится в Государственном Эрмитаже.
Первой красавицей бала признали ее сестру Елизавету Федоровну. Ее костюм русской княгини XVII века представлял собой образец гармонии и вкуса: светлый летник (старинная женская летняя одежда), расшитый золотом, его рукава были украшены вошвами — треугольными кусками бархата и атласа, обшитыми золотом и жемчугом, меховое ожерелье и искусно украшенный кокошник.
Танцы на балу тоже были допетровскими: гости исполнили русский и плясовой танцы, а также хоровод. А потом до ночи танцевали модные зарубежные вальсы, мазурку и кадриль.
После бала по желанию императрицы все были запечатлены лучшими фотографами Санкт-Петербурга на групповых и одиночных портретах. В следующем году выпустили «Альбом костюмированного бала в Зимнем дворце» с этими фотографиями.
А в 1911 году разработали эскизы для игральных карт «Русский стиль» на немецкой фабрике «Дондорф», которые отпечатали в Петербурге. На них изображены фигуры в костюмах участников бала. Выход игральных карт был приурочен в 300-летию празднования дома Романовых. Их печатали потом и в Советской России, и сегодня их тоже можно купить.
Елизавета Федоровна
Сестра императрицы великая княгиня Елизавета Федоровна была художником-любителем. Она начала заниматься рисованием еще в Германии, а в России брала уроки у академика исторической живописи Михаила Боткина. Елизавета Федоровна любила модный тогда стиль модерн — характерные для него изогнутые линии и растительные мотивы она использовала в своих рисунках. Известен ее автопортрет в профиль на фоне орхидей — очевидно, что императрица подражала популярному в те времена известному представителю этого стиля Альфонсу Мухе.
В своей усадьбе в селе Ильинском Елизавета Федоровна часто писала маслом, выжигала по дереву. Свои работы она дарила или продавала на благотворительных базарах, которые устраивала для сбора пожертвований в пользу бедных. Друзьям на праздники рисовала открытки и украшала конверты.
К своему творчеству Елизавета Федоровна относилась довольно критично.
«Я занята тем, что расписываю цветами двери своей маленькой гостиной, — писала она императрице Марии Федоровне 27 августа 1885 года. — Одна панель с розовыми тигровыми лилиями уже закончена. Часто думаю о рамке, которую тебе подарила, — она не совсем хороша, ведь я ее расписывала в Красном и в спешке, поэтому суди мои наброски не по дурному письму, а по замыслу рисунка».
Вскоре после смерти мужа в 1909 году Елизавета Федоровна основала Марфо-Мариинскую обитель милосердия, где и стала жить. С тех пор княгиня в своем творчестве углубилась в религиозную тематику. Они рисовала и вышивала иконы. В 1914 году проиллюстрировала сборник рассказов о житии святых «Под благодатным небом». Он был посвящен цесаревичу Алексею, вся прибыль от продажи сборника поступила в помощь детям солдат Первой мировой войны.
В 1918 году Елизавета Федоровна была убита большевиками, а в 1992-м Русская православная церковь причислила ее к лику святых.