Белые страдания Модные бренды публично осуждают рабство. Почему они до сих пор используют труд невольников в Китае?

«Выдрать их корни и разрушить род», — именно с таким намерением, как говорится в новом докладе правозащитной организации Human Rights Watch (HRW), власти Китая взялись за мусульманские народности Синьцзян-Уйгурского автономного района. Представителей национальных меньшинств сгоняют в лагеря и используют в качестве рабов на производстве хлопка. Это обстоятельство не на шутку встревожило крупнейших производителей одежды. Использование рабского труда противоречит принципам большинства мировых брендов, при этом Китай не только поставляет им сырье, но и сам является перспективным рынком. В ответ на критику европейских и американских производителей китайцы устроили настоящую травлю западных компаний в сети и начали отказываться от сотрудничества с ними. «Лента.ру» выяснила, смогут ли мировые бренды до конца следовать своим принципам и отказаться от «неправильного» китайского хлопка и помогут ли эти жертвы китайским рабам.

«То есть вы поддерживаете слухи и отказываетесь от хлопка из Синьцзяна, но в то же время хотите делать на китайцах деньги? Еще чего, H&M!» — в последние недели китайские социальные сети пестрят подобными публикациями. Страна громогласно объявила бойкот шведскому бренду одежды: осуждающий пост молодежной коммунистической лиги — китайского комсомола — с хештегом «белоснежный синьцзянский хлопок» (新疆雪白的棉花) за несколько дней собрал полмиллиона лайков.

К онлайн-кампании присоединились тысячи пользователей, крупнейшие СМИ и амбассадоры бренда в Китае — они один за другим отказались от сотрудничества. Китайцы устроили H&M настоящий диджитал-погром: рвали футболки на видео, убрали бренд с крупнейших маркетплейсов, а локации магазинов — из навигационных приложений. Закрылись и некоторые магазины в торговых центрах.

Достаточно быстро ситуация вышла из-под контроля: начались нападки и на рядовых сотрудников магазинов H&M. Это спровоцировало новые онлайн-призывы — оставить в покое простых сотрудников, ведь они к заявлениям бренда отношения не имеют. Впрочем, в некоторых городах волна негодования дала обратный эффект, и народ выстроился в очереди перед магазинами в ожидании скидок.

Угроза бойкота коснулась не только H&M. С критикой китайцы обрушились и на другие бренды — Nike, Adidas, Uniqlo, Gap, New Balance. В китайских телепрограммах даже замазали их логотипы на одежде. Компании стали очередными жертвами культуры отмены с китайской спецификой по одной простой причине: все они пытаются откреститься от использования «неправильного» хлопка из Синьцзян-Уйгурского автономного района.

СУАР — один из крупнейших регионов Китая, расположенный на северо-западе страны. Там проживают малые народности, в основном исповедующие ислам. Под предлогом борьбы с экстремизмом, а также отсталостью и бедностью местных жителей Компартия Китая (КПК) установила в Синьцзяне особый режим безопасности. Данные о жителях собирают и вносят в базы, повсюду установлены камеры слежения, проводятся постоянные проверки. В общем, от пристального взора «большого брата» никому не скрыться. Доходит до того, что членов Компартии подселяют прямо в семьи — для «культурного обмена».

По некоторым сообщениям, этим не ограничиваются: заключенных пытают, заставляют работать, а женщин насилуют и принудительно стерилизуют. США, Канада и Нидерланды признали такие действия геноцидом.

По данным исследователей, которые занимаются изучением происходящего в Синьцзяне, производство хлопка там тоже сопровождается принудительным трудом мусульман под надзором КПК. И такого сырья на рынке немало: на Синьцзян приходится более 80 процентов всего китайского хлопка и 20 процентов мирового. Несмотря на то что по большей части производство хлопка автоматизировано — его собирают при помощи комбайнов, а затем отправляют на фабрики для обработки, — до некоторых районов СУАР механизация еще не дошла. Высококлассный хлопчатник с длинными волокнами все еще собирают вручную на юге автономного района.

В последние годы в связи с повсеместным ростом доходов в Китае становится все дороже привлекать на плантации сезонных работников из других провинций. Так, сбор хлопка вручную на одном акре земли обходится примерно в 5,7 тысячи юаней (около 870 долларов). Комбайновый сбор выходит почти в пять раз дешевле. В Синьцзяне, чтобы сэкономить, в поля отправляют бедных местных жителей и, вероятно, заключенных из лагерей перевоспитания, говорится в докладе немецкого исследователя Адриана Зенца.

Ученый утверждает: согласно китайским документам, сотни тысяч сельских жителей каждый год отправляют на плантации в сентябре-ноябре в рамках правительственной программы по перемещению фермеров и пастухов на производства.

По мнению Зенца, практика разделения детей с родителями нарушает права человека. Правда, одновременно с этим в других отдаленных уголках Китая уже второе поколение родителей вынуждено отправляться в города на заработки, на годы оставляя в деревнях детей с возрастными родственниками, которые не могут должным образом за ними ухаживать и заниматься их образованием. Интернаты для них не предусмотрены. В результате у оставленных детей и успеваемость хуже, и шансов преуспеть в жизни меньше.

В последние годы синьцзянцев отправляют и на так называемые тренинги, где учат дисциплине и объясняют, какими должны быть правильные — с точки зрения властей — политические установки. Это делается для того, чтобы изменить мышление представителей «отстающих в развитии народностей» с «мне нужно работать» на «я хочу работать».

В то же время на сборе хлопка трудятся они не на общественных началах. По официальным данным, за пару месяцев сборщики получают до 20 тысяч юаней. Это неплохой заработок, учитывая, что черта бедности в 2019 году в КНР составляла те же 20 тысяч юаней, только в год. В то же время Зенц отмечает: есть сведения и о куда более скромной оплате — 1,6-1,8 тысячи юаней в месяц. Однако он признает, что узнать, как дела обстоят на самом деле, весьма проблематично.

Отказаться от предложения работать местные не могут, но им позволяют выбрать предприятие. Некоторые, вероятно, и сами проявляют желание сменить сферу деятельности и уехать на заработки, получить новые навыки, указывает ученый. Однако из-за недостатка информации и тренда на все большую секьюритизацию Синьцзяна понять, сколько участников программы подписались на переезд добровольно, а сколько — принудительно, невозможно. В общем, заключает эксперт, хлопок в Синьцзяне с высокой долей вероятности производят с использованием принудительного труда. И мировым брендам лучше это учитывать.

«Американцам это понятие куда более знакомо», — отметил в недавнем интервью замминистра иностранных дел Китая Лэ Юйчэн. Чиновник указал, что, когда рабы трудились на плантациях в США, у них ни базовых прав не было, ни личных свобод, не принадлежали им и плоды их труда. «В Синьцзяне же люди свободны выбирать, на какую работу пойти, они добровольно заключают трудовые договоры. Их права защищены, к тому же сбор хлопка — это хорошо оплачиваемая работа в СУАР», — добавил Лэ. На Западе же руководствуются «презумпцией виновности» и не верят отчетам властей КНР лишь потому, что не хотят верить.

Хотя мировые компании долгое время предпочитали не замечать результатов исследований Зенца, общественное давление росло. Осенью 2020 года одно за другим стали появляться заявления брендов о том, что они останавливают сотрудничество с Синьцзяном из-за «все менее приемлемых условий работы». «Нас беспокоят сообщения о принудительном труде и дискриминации этнорелигиозных меньшинств в СУАР», — говорилось в ноябрьском объявлении H&M. Компания заверила, что не работает с синьцзянскими поставщиками и не получает хлопок из региона.

Единственная странность — заявление H&M оставалось незамеченным в течение нескольких месяцев, и китайский комсомол вспомнил про него лишь в марте 2021-го. Это совпало с новостями о европейских санкциях против Китая. Евросоюз вслед за США ввел в отношении китайских должностных лиц, служащих в Синьцзяне, ограничительные меры за нарушения прав человека. Это стало первым подобным шагом со времен кровавого разгона китайскими военными демонстраций на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. На этот раз Пекин ответил зеркально, причем под санкции попали также и ученые, в числе которых автор докладов о ситуации в СУАР Зенц.

Силы ответного удара из КНР оказалось достаточно, чтобы H&M пошел на попятную. Извинений пока не последовало, но компания поспешила выпустить новое заявление, на этот раз о приверженности китайскому рынку — одному из крупнейших для бренда — и желании вернуть доверие китайцев. Под давлением Пекина на сайте H&M даже появилась китайская версия карты КНР, в которую вошла акватория Южно-Китайского моря. Такая попытка «загладить вину» чревата новой волной бойкотов — теперь уже во Вьетнаме. Пекин и Ханой давно спорят из-за принадлежности Парасельских островов, попавших на карте H&M в число китайских владений.

Волна китайского негодования привела и к тому, что заявление о принудительном сборе в Синьцзяне исчезло с сайта организации Better Cotton Initiative — в нее входят многие мировые производители изделий из хлопка, в том числе и попавшие в опалу в КНР компании. BCI одной из первых в 2020-м заподозрила, что в СУАР что-то неладно с хлопковым производством, и именно с ее подачи бренды выпустили собственные заявления. Однако сейчас на странице, где когда-то сообщалось о «прекращении сотрудничества с Синьцзяном», висит говорящее само за себя объявление об ошибке с пояснением: «Как-то неудобно вышло, не так ли? Кажется, мы не можем найти информацию по вашему запросу».

Некоторые бренды предусмотрительно либо удалили осуждающие заявления с сайтов, либо поспешили выпустить объявления о том, что ничего не имеют против синьцзянского хлопка. Среди них и испанская Zara, уже набившая шишки о китайских потребителей. На компанию в КНР обижались не раз: то в рекламе снимают китайскую модель с веснушками — выставили ее «уродиной», то бренд закрывает магазины в разгар протестов в Гонконге — «отпускает сотрудников на демонстрации».

Китайские интернет-пользователи давно набили руку на критике компаний и знаменитостей, которые не согласны с курсом Компартии и не считаются с местным общественным мнением. К примеру, в 2017 году с новостями об установке американских систем противоракетной обороны THAAD в Южной Корее совпали бойкоты корейской продукции. Тогда корейскому конгломерату LOTTE так и не удалось оправиться: продукцию китайцы не покупали, магазины замучили проверками, новые точки открывать становилось все сложнее.

Эксперты советуют компаниям, попавшим в затруднительную ситуацию выбора между западными либеральными ценностями и восточными потребителями, залечь на дно и подождать, пока скандал уляжется. Хороший пример того, как работает такая тактика, — Национальная баскетбольная ассоциация. В 2019 году НБА запретили в Китае после того, как один из менеджеров высказался в поддержку гонконгских протестов. Несмотря на это, организация в небытие не ушла. В конце 2020 года, когда об инциденте забыли, американский баскетбол вернулся на китайские телеэкраны — ведь это один из самых популярных видов спорта в стране, а альтернативы ассоциации в мире пока нет.

Последовать примеру НБА советуют крупнейшим продавцам спортивных товаров в КНР — Nike и Adidas, пока их место не заняли китайские аналоги Anta и Li Ning. На фоне скандала продажи последних уже бьют рекорды.

Впрочем, потерять контракты на спонсорство зимних Олимпийских игр 2022 года, которые пройдут в Пекине, не хочет ни одна из сторон, поэтому у брендов большие шансы выйти сухими из хлопкового скандала. Более того, Международный олимпийский комитет уже определился с компанией, которая займется изготовлением официальной спортивной формы для мероприятия. Контракт достался китайской текстильной компании, связанной с синьцзянским хлопковым производством.

Подобных инцидентов, связанных не только с политическими или историческими, но и культурными (недавно спор разгорелся из-за того, кому принадлежит капуста кимчи) противоречиями, становится все больше. С 2009 года китайцы 120 раз объявляли компаниям о своем недовольстве, из них 40 пришлось только на 2019 год. Исследователи связывают это с растущей экономической ролью КНР в мире, что заставляет все большее количество компаний учитывать рынок страны и ориентироваться на него. Так, в прошлом году Китай первым стал выходить из коронакризиса и восстанавливать потребление, и местное население спасло многие международные бренды от убытков.

Приходится учитывать фактор китайского национализма, который уходит корнями в преодоление «ста лет унижений» — когда Китай полтора века назад оказался в полуколониальном положении и был вынужден подчиняться воле «заморских варваров», в первую очередь, британцев. Современный же онлайн-национализм берет начало со времен кампании патриотического воспитания, начатой после протестов 1989 года.

Хотя некоторые полагают, что спусковой крючок для начала подобных кампаний находится «наверху», представитель китайского МИД Хуа Чуньин заверяла иностранных журналистов: происходящее — просто проявление того, как китайцы пользуются свободой слова, в отсутствии которой обвиняют КНР. В то же время онлайн-акции позволяют властям избежать угрозы массовых скоплений особо активных граждан на улицах — ведь кто знает, чем еще они могут быть недовольны.

Насколько же подобные хлопковому скандалу методы привлечения внимания к внутрикитайским проблемам помогают их решить? С одной стороны, китайское руководство не раз давало понять, что внешнему влиянию его политика не подвержена. Вместе с тем такие ситуации скорее толкают власти на закручивание гаек, и речь не только о санкциях против исследователей-китаистов, но и о притеснении иностранных журналистов в КНР. Так, в разгар скандала вокруг хлопка страну из-за угроз вынуждены были покинуть корреспонденты «Би-би-си», чьи репортажи о происходящем в Синьцзяне — один из важнейших источников информации о регионе.

В то же время санкции Запада против китайских чиновников, якобы причастных к организации принудительного труда на плантациях, скорее символичные. Попавшие под ограничения китайцы лишь исполняют указы сверху, а по-настоящему ответственно за происходящее руководство страны. К тому же фигуранты санкционного списка вряд ли часто выезжают в Европу и держат деньги в европейских банках.

Пример Гонконга тоже не внушает оптимизма. Против Китая также вводили санкции из-за ограничения автономности этого специального административного района. Однако меры и ограничения не помешали властям принять Закон о безопасности и начать реформу избирательной системы, в результате которой Пекин сможет назначать все больше городских депутатов.

Как бы ни старались западные политики и правозащитники, пока огромный китайский рынок берет свое: сложно найти тех, кто не хочет отхватить кусок пирога и нажиться на растущем обществе потребления. И до тех пор, пока китайцы, пусть и с недовольными лицами, готовы покупать товары западных брендов, те вряд ли сделают решительный выбор в пользу ценностей и страдающих народов.