С чем пожаловали в Казань из Ульяновска "Прилетевшие птицы"

В галерее "Окно" открылась выставка художницы Татьяны Горшуновой

С чем пожаловали в Казань из Ульяновска "Прилетевшие птицы"
© Реальное время

4 июня в галерее современного искусства "Окно" Казанской ратуши открылась выставка Татьяны Горшуновой "Прилетевшие птицы". Почему художница из Ульяновска называет Казань своей родиной, о чем молчат "прилетевшие птицы" и что такое "горшуновский стиль" в живописи — в репортаже "Реального времени".

С чего начинается Родина…

Татьяна Горшунова признается, что выставка в "Окне" — ее первая персональная экспозиция в Казани, хотя в Ульяновске их было немало, а в Москве выставка открыта прямо сейчас. Между тем художница родилась здесь, в Казани. Она до сих пор вспоминает родительский дом на улице Островского, выходивший окнами на Казанский ТЮЗ.

— Мне было всего три года, когда родители переехали жить в Ульяновск, зато в Казани осталась моя бабушка, к которой я часто приезжала в гости. Очень люблю этот город, здесь в пять утра я выходила на пленэр писать памятные и дорогие места. Вот, например, на выставке представлен пейзаж с видом на дом по улице Муштари, 16. Это старое здание Казанского художественного училища. Вот — часовня на Кабане, тогда полуразрушенная, но теперь восстановленная, Черное озеро... Много любимых мест, — рассказала Татьяна Горшунова "Реальному времени".

Интересно, что серия городских пейзажей началась с обломка стены дома, где когда-то жила бабушка художницы. Сначала был написан он, потом другие казанские места и местечки. Даже для графики нашлись вдохновители — казанские дворники, предприимчивость и выдумка которых отразились в черно-белых работах.

Второе пришествие в родной город

Художница окончила Фешинское училище в середине 70-х годов прошлого века с отличием, у нее до сих пор хранятся фотографии педагогов и сокурсников. Здесь, кстати, она встретила и своего будущего мужа Владимира Николаевича. Потом отправилась за высшим образованием в Санкт-Петербург и вернулась в уже ставший родным Ульяновск с дипломом легендарной Репинки — Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Репина. О том, что она стала театральным художником, причем очень серьезным, говорит ее дипломная работа — оформление оперного спектакля Николая Римского-Корсакова "Золотой петушок".

Интересно, как восемь лет назад судьба вновь связала Татьяну Горшунову с Казанью:

— Я решила показать внучке город и привезла ее на выставку "Большая Волга" в 2013 году. Она была в таком восторге от Казани, что заявила мне безапелляционно: я хочу здесь жить и учиться. И поступила в худучилище. Там и продолжилась наша династия художников — сын Денис тоже выбрал нашу профессию. После поступления внучки два года я жила в Казани безвыездно, а теперь только приезжаю. Сегодня, конечно, повод особенный — открытие первой персональной выставки в Татарстане, я очень надеюсь, что мои друзья придут, вспомнят обо мне…

О женщинах с кошками и перелетных птицах

На открытии выставки, где представлено около 70 полотен разных лет, действительно собрались почти все, кого ждала художница. Было занятно узнавать уголки и дворики Казани на полотнах Татьяны Горшуновой. Много женских образов — их как раз, в отличие от пейзажей, художница выдумывает. Женщины с кошками — это, по ее словам, настроение и чувства. Уют, покой, умиротворение — так она сама характеризует образы, которые появляются на картинах. Все они, как и летящие девушки, ангелы или даже просто сидящие фигуры, достаточно статичные, плоские — в этом видится кисть художника именно театрального. Однако даже в их неподвижности есть что-то задумчиво-осмысленное. Слово, пойманное мгновение в череде лет и движений, на котором и стоит заострить внимание.

— С Татьяной Горшуновой как с художником мы знакомы с первых дней открытия галереи, все эти пять лет сотрудничаем. Если сначала мы познакомились с ее романтическими и лирическими образами, то теперь к нам прилетели и ее птицы. Художница сегодня и сама как перелетная птица, потому что живет между двумя городами, Казанью и Ульяновском. Трогательная птица счастья, которая несет в себе энергию полета, нежности и любви, которой нам сегодня так не хватает. Очень интересно и приятно узнать необычное, авторское исполнение много раз виденных пейзажей города. Мы любим нештампованные картинки. Татьяна как раз умеет добавить и мистики, и нежно-дымчатой палитры, через которую город предстает таким сказочным, загадочным, — уверена соучредитель галереи "Окно" Диляра Байчурина.

Татьяна Горшунова: "Нет, себя я белой вороной не чувствую, просто в жизни бывают такие ситуации, что нужно быть самой собой, вне зависимости от того, в каком направлении летит стая".

Отголоски Малевича и Шагала

Трудно определить жанр, в котором работает художница. Если одни специалисты определяют его как "неопримитивизм", то другие в нем видят не только наивизм, но и отголоски авангардистов начала прошлого века:

— Среди 70 работ, представленных у нас, можно увидеть и что-то от Марка Шагала с его летящими фигурами и цветопробами, филоновские моменты, отзвуки работ Казимира Малевича с его открытыми цветами. Я вообще против того, чтобы привязывать художнику строго определенный стиль. У Татьяны свой стиль, который можно назвать "горшуновским", — считает Диляра Байчурина.

Как обычно, экспозиция в "Окне" — еще и выставка-продажа. Хотя саму Горшунову немного смущают ценники под названиями картин.

— Сын говорит, что это нормально, но я все же смущаюсь. Не все работы я продаю. Вот, например, "Вечернее солнце. Сан-Диего" я не продаю: она мне дорога как память о том месте, я долго жила там. Или вот "Птицы": она уже продана, просто владельцы из Германии никак ее вывезти не могут, но я испросила у них разрешение выставить картину, которая мне уже не принадлежит. Что значит эта белая ворона, летящая против стаи остальных синих птиц? Наверное, что и мое восприятие часто идет вразрез с общепринятым. Нет, себя я белой вороной не чувствую, просто в жизни бывают такие ситуации, что нужно быть самой собой, вне зависимости от того, в каком направлении летит стая, — поделилась художница.

Выставка будет работать до 13 июля.

1/24 Ринат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат НазметдиновРинат Назметдинов