Шелковые истории Мадины Газиевой

«Девочки, какие вы молодцы!» — такие отзывы оставляют в Instagram те, кто впервые видит продукцию люксового бренда Amat (в переводе с чеченского — «образ») — оригинальные платки, отображающие самобытную культуру чеченского народа и его историю. Многие думают, что над созданием коллекций работает целая гвардия людей. На самом деле возглавляет эту гвардию один человек — художник, скульптор, дизайнер по текстилю Мадина Газиева. На ней же вся гвардия и заканчивается.

Платки без правил

— Когда я решила воплотить свою идею в жизнь, на всем кавказском пространстве не смогла найти дизайнера, который подсказал бы мне, с чего начать, — рассказывает Мадина. — Здесь это направление попросту не было развито. Нашла в Питере потомственного художника и дизайнера Кирилла Овчинникова, который отозвался на мой крик о помощи и дал рекомендации. В скором времени я вышла замуж во Францию и, когда начала страдать от языкового барьера и безделья, поняла, что наступило идеальное время, чтобы заняться созданием коллекции платков.

Помню, как много времени уходило на мои первые эскизы. Сначала я зарисовывала акварелью бумагу метр на метр, потом оцифровывала и доводила до идеала в фоторедакторах. Сейчас думаю: зачем я так издевалась над собой?

Сегодня я продолжаю рисовать, но уже не делаю это так сложно. Что-то рисую от руки, какие-то части сразу цифровым способом. В общем, синтезирую.

Мне важно, чтобы рисунки на платках были максимально достоверны и имели какую-то реальную базу. Хожу в библиотеки, музеи, изучаю историю вайнахов, а потом уже добавляю все, что выдаст моя фантазия. Нет никаких правил.

Случайные встречи

— Меня с детства тянуло к искусству. Родилась в Оренбурге, там же получила художественное среднее профессиональное образование. Потом у меня случился творческий перерыв длиною в пять лет: родители «художника» не планировали, хотели что-то более серьезное. Поступила в Оренбургский университет на совершенно полярные факультеты — физфак и филфак. В итоге я инженер по медицинской технике и переводчик с английского технического языка.

Переехав в Грозный, устроилась работать в школу учителем английского, но сразу поняла, что 12 тысяч — это очень мало, плюс меня сильно тянуло к творчеству. Совсем не специально, а будто по воле судьбы знакомилась с местными художниками. Эти случайные встречи мотивировали меня открыть художественную мастерскую. Работала в ней сама и преподавала живопись детям. Мастерской 9 лет, она по-прежнему мое место вдохновения, а с детьми здесь занимается уже моя сестра.

Параллельно я интересовалась местным декоративно-прикладным искусством. Мне было интересно все, что связано с керамикой. Помню, у отца было много изделий чеченской Дуба-Юртовской керамической фабрики, на которую я мечтала попасть. Но когда, наконец, попала, увидела печальную картину: фабрика была разрушена, работала лишь маленькая мастерская, в которой сидели два мастера и делали сувениры из глины. Там я впервые попробовала расписывать кувшины, но поняла — это по-любительски. Мне хотелось чего-то крутого.

Земля отцов

— Начала интересоваться орнаментальным искусством. Тогда, 9 лет назад, орнаменты в Чечне редко где использовали, а мне хотелось, чтобы человек, приезжая в республику, сразу оказывался в нашей богатой культурной атмосфере.

Нашла в Национальной библиотеке книгу с базой орнаментов на основе истангов (войлочных ковров. — Ред.). И больше нигде ничего…

Я их отсканировала и распечатала, до сих пор храню. Мне было интересно, что означают эти узоры? Кто их придумывал? Так хотелось видеть их повсюду! Именно тогда мне ударило в голову: вот было бы здорово иметь их на платках. Ведь наша нация одна из самых носящих платки. Не хиджабы, не химары, а именно платки.

Я любила их с детства. В Оренбурге женщины редко носили платки, но мама — всегда.

Потом меня резко перекосило на барельефы. Мне очень нравилось изображать флору с помощью гипса. И все же орнаментальная живопись не давала покоя. Я начала рисовать орнаменты на холстах.

Очень люблю сочетать орнаменты разных народов и абстрактную живопись. Круто получается. Вот, например, синтез скифского орнамента с вайнахским. Посередине — солярный знак, обозначающий вечное движение Солнца и Вселенной.

Первый мой платок назывался «Даймохк — Земля отцов». Обычно Родина-мать, а у нас Земля отцов, то есть больше мужской темы. Мне как женщине сложно это передать. Но я постаралась. На платке с высоты гор до земли изображена люлька — твой Даймохк. В центре — композиция из двух истангов, твой щит и меч.

Преподаватель Сорбонны в платке из Чечни

— Моя первая выставка картин состоялась в Центре современного искусства в Грозном в 2014 году — я представила барельефы и орнаментальную живопись.

Помню, после выставки меня пригласили на телепередачу «Утро с Грозным», где спросили о творческих планах. Уже тогда у меня в голове была идея с платками, но я не знала, как ее воплотить. И ответила: «У меня есть идея, я очень надеюсь, что через год ее реализую».

Этот год растянулся на несколько лет. Мне хотелось переделать кавказскую этнику на современный лад. В 2017 году в Государственной галерее Ахмата-Хаджи Кадырова состоялась моя первая выставка платков.

Даже сотрудники галереи лишь за две недели до события узнали, что выставляются не картины, а натянутые на холсты платки. Мне хотелось сделать всем сюрприз. Говорят, это была первая в чеченской истории выставка коллекции платков.

Пять картин из этой коллекции я нарисовала во Франции, а основную часть — по возвращении в Грозный.

Через год такую выставку мы представили в Центре современного искусства. Уже тогда я решила, что это будет бренд — чтобы платки не просто выставлялись, а чтобы их носили.

У меня была мечта: иду по Грозному, а навстречу женщина в моем платке.

Когда я впервые увидела такую женщину, подумала: раньше мне казалось это нереальным, а оказалось все так просто — я иду, она идет (смеется).

Сейчас часто встречаю в Грозном женщин в моих платках. Теперь у меня цель — встречать их в Европе. Уже покупают платки в подарок иностранцам. Часто обращаются сотрудники Минтуризма республики, когда им нужно сделать гостям хороший, необычный, национальный подарок. Знаю, например, что преподаватель Сорбонны носит платок «Единство народа», на котором изображены девять наших тукхумов (союз тейпов. — Ред.), связанных прочной веревкой. Некоторые члены Совета Федерации носят наши платки, актриса Ольга Кабо. Это вдохновляет.

Почему черкесов рисует француженка?

— Бывает, мне пишут: «Знаете, сегодня в аэропорту видела девушку в вашем платке». Очень приятно, что мои клиенты испытывают эту эйфорию вместе со мной.

Все это словно разбудило национальное самосознание: мы можем делать что-то наше, крутое и международное.

Когда я начинала свое дело, в какой-то степени ориентировалась на французский дом моды Hermès — создателя платка как аксессуара и как предмета искусства.

Мне попалась серия платков Hermès «Кавказские кавалеристы», посвященная черкесским всадникам. Я заинтересовалась: кто рисовал эту колоритную серию?

Оказывается, изучать культуру Карачаево-Черкесии из Франции была направлена делегация и художником была француженка. Почувствовала что-то вроде ревности: почему черкесов рисует француженка?

Еще у Hermès есть серия платков, посвященная алфавитам разных народов мира. Когда я о ней узнала, стала изучать чеченский алфавит. Это удивительно, что такой маленький народ имеет уникальный алфавит, который несколько раз менялся — был на базе арабской, латинской письменности и кириллицы. Сегодня это 48 букв из кириллицы (15 из которых двойные), а 49-я из латиницы.

Я подумала: Hermès просто не знает, что у чеченцев такой крутой алфавит. Мне нужно обязательно посвятить ему платок.

Это одна из моих любимых работ. Практически к каждой своей работе могу придраться, но «чеченским алфавитом» довольна на все 99%. Как художник я просто кайфую от этого платка, и меня обуревает гордость.

Галушки на шелке

— Еще одна из моих любимых работ посвящена вайнахским музыкальным инструментам.

Я не музыкальный человек, но есть моменты, связанные с нашей музыкой, которые «уносят» в горы, в красоту и величие нашей природы. Что-то внутри словно переворачивается. У вайнахов трагическая история: постоянные гонения, войны, разрушения. Мы находили успокоение в музыке: где-то играл дечиг пондар, где-то затягивали илли (героико-эпические песни чеченцев и ингушей. — Ред.).

Когда в Казахстане объявили, что можно возвращаться из депортации на родину и на казахской радиостанции прозвучал дечиг пондар чеченского музыканта и композитора Умара Димаева, люди плакали навзрыд: для них это была связь с родиной.

Платок «Национальные инструменты» — о несломленности вайнахов.

Я против, когда кичатся: «Ооо, мы нохчи — уникальный народ». Но я горжусь тем, что чеченцы сохранили свою культуру, несмотря на войны, выселение и гонения. Мы просто обязаны сохранять ее и дальше. В мирное время это сделать еще сложнее.

Платок «Философия еды» посвящен вайнахской кухне. На нем нарисованы… галушки. Но люди видят все, кроме них: тыкву, кукурузу, орнаменты… А когда все же их замечают, некоторые недоумевают: «Как можно на шелковом платке изобразить галушки?»

Когда я работала над этим платком, мне говорили: «Да ладно, наша кухня такая примитивная…» А я так не считаю, меня это задевает. Наши дедушки и бабушки на фотоснимках все стройные, подтянутые — в первую очередь благодаря еде, которую они не смешивали, не варили все ингредиенты в одной кастрюле. Это наше прошлое, мы должны его знать, уважать, чтить.

Платок для мамы

— Самый трогательный и трепетный платок называется «Нана» («мама»). На фоне суровых, схематично изображенных гор — цветы. Именно те, что растут в горах Чечни. В центре мама, которая печально склонилась над люлькой с ребенком.

На выставке в галерее все останавливались именно у этого платка и говорили много теплых слов.

Однажды у меня спросили: «Почему у вас такая грустная мама?» Я ответила: «Вайнахская мама не могла быть не грустной». Ведь с самого рождения ребенка она понимала, какую сложную ношу ему нести по жизни. Поэтому чеченская мама — тревожная мама. Психологи бы назвали эту картину «Тревожная мать».

Для этого платка я долго искала строчку из стихотворений наших поэтов о матерях. Но все они были как марш, как гимн, а хотелось трепетное-трепетное, но в то же время фундаментальное. И чудесным образом такая строчка нашлась в стихотворении Мохмада Мамакаева. Дословный перевод: «Дорогая мама, у твоей теплой груди я впервые увидел звезды на небе».

Это было стопроцентным попаданием. Мама открывает этот мир ребенку. Как откроет, таким он и будет его видеть: кто-то видит звезды на небе, а кто-то — мусор на полу.

Сегодня этот платок часто берут в подарок матерям. Как-то мне написали: «Вы знаете, наш папа был больше растроган этим платком, чем мама». Это так приятно, когда ты вкладываешь свою душу не зря.

Еще один платок посвящен чеченскому обычаю взаимопомощи белхи — когда собираются все соседи, родственники и помогают строить дом.

К каждому платку у нас идет аннотация в виде открытки на русском, чеченском и английском языках. В аннотации к этому платку мы на всех трех языках оставили название «Белхи», потому что точного перевода на русский и английский просто нет.

Человек-продукт, человек-продажа

— Все платки у нас идут в фирменных упаковках с печатями, лентами, инструкциями по уходу.

Каждый платок подшивается вручную. Для этого у меня есть портной, с которым мы работаем уже четыре года. Кстати, такого мастера даже на уровне Москвы проблематично найти. Подшивать вручную — это золотой стандарт премиального продукта. Еще у бренда Amat есть менеджер и маркетолог.

Мне часто говорят: «Мадина, ты человек-продукт, тебе нужен человек-продажа». У меня есть помощники, но мне ничего не стоит самой все упаковать и продать. Очень люблю свое детище и знаю каждый шаг его становления.

Не имея финансовой базы, мне удалось сделать продукт, который соответствует премиальному сегменту. Только потому, что я в это верила.

Сегодня мы расширяем нашу аудиторию — создаем однотонные платки, внедряем современные дизайнерские решения.

Платки отшиваем на фабрике в Москве, сырье — итальянское. Начинали во Франции, в Лионе, но по качеству мне больше понравился итальянский шелк. Мягкий, приятный, не глушит, держит форму, очень износостойкий, принты сохраняют свой неизменный вид.

Стоимость платков от 8,5 до 18,5 тысячи рублей, в зависимости от рисунка и размера. На сегодняшний день у нас около 50 принтов. Выпуск некоторых я остановила — хочу сделать ребрендинг.

Помимо интернет-магазина у нас есть витрина в «Гранд Парке» в Грозном. В планах — открыть магазин в строящемся ТРЦ «Грозный Молл». Там будет много туристов, думаю, платки их будут привлекать.

Всех своих постоянных клиентов я знаю поименно, многие из них поймали мою волну — могут дать совет, направить. Мне важно их мнение.

Сегодня у меня словно цыганская жизнь — я везде. Не оседаю в Европе потому, что верю в свой продукт. Нет, мне не нужны промышленные масштабы, я хочу создать историю.