"Франция зажгла искру": феномен реституции — всемирное движение?

То, что не было возможным в отношениях Франции и Африки еще несколько лет назад, стало реальностью этой осенью. В 2016 году руководитель французской дипломатии Жан-Марк Эйро, казалось, окончательно разрушил надежды бенинцев вернуть отнятые у страны в колониальную эпоху произведения искусства. Он объяснил тщетность этих надежд тем, что "французские публичные коллекции являются неотчуждаемыми". Но на минувшей неделе реликвии, вывезенные из Бенина в XIX столетии, отправились в Котону. Среди них — трон короля Беханзина, похищенный 130 лет назад из его разграбленного дворца.

Что привело к смене парадигмы? Вверяя нынешней осенью дальнейшую судьбу более двух десятков предметов королевской коллекции бенинскому коллеге Патрису Талону, президент Франции Эмманюэль Макрон сам ответил на этот вопрос. Французский лидер напомнил, что вскоре после прихода к власти, выступая в Университете Уагадугу в соседней с Бенином Буркина-Фасо, по собственной инициативе обратился к теме реституции коллекций.

По убеждению президента, нельзя мириться с тем, что реликвии африканского искусства находятся главным образом в частных собраниях и европейских музеях, за тысячи километров от Африки. "Этому есть исторические объяснения, но нет оправдания", — заметил он, пожелав тогда, чтобы в течение пяти лет сложились условия для "временной или окончательной передачи Африке ее наследия".

Трофеи полковника Доддса

В соответствии с просьбой Макрона французская исследовательница Бенедикт Савуа и гамбийский писатель Фельвин Сарр подготовили затем меморандум под названием "Реституция африканского наследия" (Restituer le patrimoine africain. 2018). Они подтвердили наличие в западных коллекциях десятков тысяч артефактов из Африки. Документы подтверждают, что никто и никогда не спрашивал согласия туземного населения на их изъятие. По мнению исследователей, в основном они были приобретены "силой или хитростью".

Авторы меморандума высказались за реституцию предметов искусства, захваченных в военных походах, а также тех, что были добыты научными экспедициями или агентами колониальной администрации. Чтобы снять юридические препятствия, они рекомендовали модифицировать французский Кодекс наследия, который утверждает принципы неотчуждаемости и неотъемлемости артефактов, входящих в публичные коллекции.

Меморандум вызвал резонанс. Журнал Time включил Савуа и Сарра в свой шорт-лист самых влиятельных людей в мире. Ознакомившись с выводами тандема, французский лидер распорядился вернуть Бенину 26 артефактов из собрания королевской семьи, в том числе тотемные статуи и трон короля Беханзина. Они были захвачены войсками полковника Альфреда Доддса, занявшими королевский дворец в столице Дагомеи, как назывался тогда Бенин, в ноябре 1892 года, в разгар второй франко-дагомейской войны.

Вернувшись на родину, Доддс, получивший за африканскую экспедицию звание дивизионного генерала, передал все трофеи в столичный Этнографический музей. В последние годы они хранились в Музее имени Жака Ширака — большой Галерее искусства народов Африки, Азии и Океании на набережной Бранли. Летом этого года кабинет премьер-министра Франции Жана Кастекса рассмотрел проект закона, позволяющего передать Бенину права собственности на 26 предметов африканского искусства, включая не только трон, но и другие атрибуты монархии, принадлежавшие королям Дагомеи.

Реакция антикваров

Финальным юридическим оформлением трансферта стал "Акт реституции", который подписали министры культуры Франции и Бенина Розлин Башло и Жан-Мишель Абимбола. Бенину передана небольшая часть коллекций, но в кругах музейных хранителей решение вызвало сдержанную реакцию. "Музеи не должны становиться заложниками мучительной истории колониализма", — убежден бывший глава Музея на набережной Бранли Стефан Мартен. Хотя доклад тандема Савуа — Сарр касался лишь публичных коллекций, специалисты антиквариата насторожились.

"Франция потеряла лидерство в Африке, и президент, возможно, предложил реституцию коллекций африканским лидерам, чтобы сохранить рынки на континенте в условиях острой конкуренции с Китаем", — теряются в догадках в Ассоциации антикваров Сен-Жермен-де-Пре, объединяющей парижских экспертов рынка.

В самом Бенине, как признал бывший глава программы Национального агентства поддержки наследия и развития туризма Жозе Плия, были застигнуты врасплох предложением Макрона. По его словам, президент Талон заявил, однако, что речь идет не только о символах истории. Важным является и экономическое измерение коллекций. Они должны содействовать африканской экономике, стимулируя развитие туризма.

Если быть совсем точным, премьера реституции состоялась не в Бенине, а в Сенегале. В ноябре 2019 года перед заключением важного контракта на поставку французских вооружений Эдуар Филипп, в ту пору премьер-министр Франции, передал президенту Сенегала Маки Салю саблю мусульманского лидера Омара Эль-Хаджа, основателя империи Тиджания, образовавшейся в середине XIX века на территории современного Сенегала. Сабля, входящая в коллекцию исторического Дома инвалидов в Париже, предоставлена на пять лет Музею черных цивилизаций в Дакаре.

Франция зажгла искру?

"Президент Макрон удивил всех, этого не ждали", — констатировала в свою очередь Мари-Сесиль Зенсу. Впрочем, возможно, она немного лукавит. Историк искусства, дочь французской учительницы и бывшего премьера Бенина Лионеля Зенсу, основательница нового музея на побережье Гвинейского залива и глава Фонда поддержки африканского искусства Fondation Zinsou, она сделала для возвращения коллекций едва ли не больше, чем кто-либо.

В 2006 году госпожа Зенсу в сотрудничестве с Музеем на набережной Бранли организовала в Котону выставку, посвященную королю Беханзину. Успех был ошеломляющим: в течение трех месяцев она приняла 275 тыс. посетителей. По словам куратора экспозиции, многие бенинцы не поняли тогда, почему образцы африканского наследия должны вновь отправиться во Францию после ее завершения. "Возвращение коллекций на родину — это восстановление достоинства и гордости", — считает харизматичная глава галереи.

В Лондоне против

Германия по примеру Франции подписала этой осенью протокол с Нигерией. Стороны договорились о возвращении на родину африканских скульптур. Ожидается, что первая партия вернется во втором квартале 2022 года.

К инвентаризации и изучению родословной тысяч предметов из прежних колоний приступила соседняя с Францией Бельгия. Ее Музей Африки (AfricaMuseum) насчитывает примерно 85 тыс. предметов из бывшего Бельгийского Конго. Благодаря научным программам, начатым музеем при поддержке Национального архива, проверке подверглась половина коллекции. Согласно первым оценкам, реституции подлежат до 2 тыс. предметов. Власти Демократической Республики Конго не обращались к бельгийским визави с официальным требованием о реституции. Они попросили Брюссель помочь им только в восстановлении "недостающих элементов репрезентативных коллекций некоторых этнических групп". Эти экспонаты ДРК обещает разместить в своем новом Национальном музее, открытом президентом Феликсом Чисекеди два года назад.

Скептики напоминают о пропорциях. Возвращено пока 26 предметов, тогда как, по их подсчетам, во Франции находится свыше 80 тыс. артефактов из Африки. Но Мари-Сесиль Зенсу, одновременно бенинка и француженка, которую в кругах искусствоведов с восхищением называет "пассионарией" и "белой амазонкой африканского искусства", верит, что это не рекламная операция, а начало диалога. В ее глазах феномен реституции — это всемирное движение, уклониться от которого теперь будет невозможно. "Важно изменить ментальность, и Франция зажгла искру", — считает она.

Примеру Франции готовы, однако, последовать далеко не все. Эксперты сомневаются, что к процессу подключился бы Британский музей (British Museum), владеющий крупнейшей коллекцией африканской бронзы. На нее претендует Нигерия, но в Лондоне готовы одолжить лишь какую-то часть. Знаменитый музей, считают специалисты, отказывается вернуть артефакты в Африку из-за опасений, что Греция потребует от него мраморные фрески Парфенона.