Не отличаются от живых: революционеры рубили головы, мадам Тюссо создавала их копии

Путь в мир искусства пролегал для нее мимо виселицы. 1 декабря (по другим сведениям, 7-го или 12-го) 1761 года во французском Страсбурге на свет появилась создательница "комнаты ужасов", состоявшей из восковых фигур, свидетельница Великой французской революции, мемуаристка и предпринимательница Анна-Мария Гросхольц, получившая известность под именем мадам Тюссо. Из грязи в князи: дочь погибшего на войне солдата и служанки уже в юности свела дружбу с монаршими особами, презрительно называла русского царя Павла "уродливым низкорослым человечком", учила скульптуре сестру Людовика XVI, чудом пережила революцию... и сумела на ней заработать. Первый в истории Музей восковых фигур Тюссо получил признание в жанре хоррора: художница не только выставила в нем статуи казненных и убитых французов, но и утверждала, что лепила восковые маски над их едва остывшими телами. Этим рассказам верили, тем более что аудиторию себе Тюссо нашла у вечных соперников Франции — в Британской империи. Преуспевающий бизнес восковых фигур обосновался там и процветает до сих пор.

Воск дает толк

Карьера Анны-Марии Гросхольц едва ли бы получилась столь стремительной, если бы не знакомство в самом нежном возрасте со швейцарским анатомом и ваятелем Филиппом Курцем (Кюртюсом), пионером в области восковой скульптуры. Трепетно-нежное, почти отцовское его отношение к Анне-Марии иногда объясняют тем, что он действительно приходился ей отцом. Спустя столетия уже ни подтвердить, ни опровергнуть это невозможно. При людях Анна-Мария называла Курца дядюшкой, при том что юридически он приходился ей отчимом. Мать будущей мадам Тюссо сочеталась с Курцем браком спустя всего полгода после того, как овдовела. И не прогадала: анатом переехал в Париж, открыл дело по изготовлению восковых слепков и сумел приблизиться к августейшим особам. Труды Курца ценили: выставки устраивали еще до революции, а в 1776 году его работам нашли место в резиденции династии Бурбонов — Пале-Рояль.

Дальнейшее почти целиком основывается на мемуарах Тюссо. Согласно им, даже без опеки отчима-дядюшки Анна-Мария быстро пошла вверх: манеры королевского двора она смогла изучить в обществе принцессы Елизаветы, сестры короля Людовика XVI, которой давала уроки изготовления скульптур. Там же судьба свела ее со всем окружением монарха, включая иностранных гостей. Иногда, привлеченные рекламой Курца, они заходили и в его лавку. Анна-Мария оставляла об августейших особах отзывы, не считаясь с их положением. Так, Павел Первый показался ей "чокнутым" и отталкивающим, зато его супруга Мария Федоровна "замечательно милой". Лучшее впечатление смогли произвести монархи Австрии и Польши, но и в них были изъяны. Идиллию придворной жизни нарушали лишь слухи о волнениях за пределами королевского дворца, пока Францию не охватил финансовый кризис, за которым последовала революция. Анна-Мария и ее отчим оказались в числе тех, кого задел ветер перемен.

Согласно другим свидетельствам, произошло это по крайней мере не сразу. Поначалу лавка всего лишь переориентировалась с аристократических особ на создание восковых фигур революционеров. Возражений это не вызывало. В 1789 году перед взятием Бастилии к Курцу ворвались бунтовщики — как оказалось, за реквизитом. Стало известно об отставке популярного министра Неккера, на что решено было ответить оппозиционным костюмированным представлением. Демонстрация на улицах Парижа "хоронила" чиновника (умрет он спустя 15 лет), неся импровизированный гроб и поддельную (но очень реалистичную) восковую отрезанную голову, взятую у Курца. Как показало дальнейшее, то, что начиналось фарсом, очень скоро приобрело все черты трагедии.

По утверждению самой Тюссо, ее арестовали вскоре после свержения монархии, в 1793 году, а в вину поставили принадлежность к королевскому двору. Есть и другая версия, не менее правдоподобная. Ценивший свой труд Курц захотел оставить при себе прежние работы, за что и поплатился. Его просто поняли неверно. По мере того как революционеры сменяли у власти друг друга, хранение изображений казненных стало рассматриваться как политическая позиция, а то и провокация. Обстановка менялась.17 сентября 1793 года вышел декрет о нелояльных республике французах, названных "подозрительными". В это число вошла Анна-Мария. Есть сведения, что на нее донесли: называют Жака Дютрюи, помощника палача. Это правдоподобно. С ним будущая мадам Тюссо вполне могла иметь дело, ведь работа над восковыми скульптурами и слепками с самого начала предполагала постоянное использование трупов.

Холодные руки

Перед тем как оказаться в тюрьме самой, художница успела стать свидетельницей многочисленных казней, основательно потрудиться... и даже немного заработать на них. По утверждению сайта мадам Тюссо, к этому занятию ее принудили революционеры, не оставившие выбора. И все же охват приложенных усилий впечатляет: в своих мемуарах Анна-Мария упоминает сотни окровавленных голов, с которыми имела дело лично, включая снятые с плеч королевы Марии-Антуанетты и знаменитого революционера Робеспьера. Одним из непредвиденных клиентов художницы оказался революционер Марат. Его не казнили свои, а убили чужие — противники революционных крайностей жирондисты. Поднялась тревога. Одной из первых на месте преступления была Анна-Мария. Ее уже ждали. Задача никогда не менялась: сделать посмертную маску прежде, чем тело будет предано земле.

Современникам не требовалось объяснять, для чего это было нужно. Во времена Марата достигла больших успехов печать (а сам он был увлеченным редактором и журналистом), но вместо еще не изобретенной фотографии приходилось использовать рисунки. Стремление получить четкое, не оставляющее сомнений изображение сознавалось всеми, но портретам не доверяли, опасаясь, что нарисованы они с пристрастием. Мрачное искусство посмертной маски приходилось ко двору: оно страховало от обмана. Тем более что расхождения между парадной живописью и траурной маской бросались в глаза современникам и обнаруживались даже в случае с Маратом. Так, на картине художника Давида и на статуе революционера в музее Тюссо одно и то же лицо выглядит различно, при этом ко второму — более беспристрастному — изображению доверия больше. Восковые слепки ценили; у них образовалась ниша, которую было не отнять.

Анна-Мария продолжала работу, подстегиваемую террором, и все же избежать его жерновов не смогла. С осени 1793 по лето 1794 года художницу держали в тюрьме. По утверждению Анны-Марии, застенок она делила с самой Жозефиной Богарне, будущей супругой Наполеона. И прямо перед ее лицом оказалась на волосок от гибели: дверь в узилище отворилась, вошел тюремный цирюльник, обрил голову художницы, готовя ее к эшафоту, но вслед за тем (дату казни не объявляли)... никуда не повел. Анна-Мария могла не знать, что на ее счастье власть еще раз переменилась. Якобинцев, слишком любивших насилие, сменили заговорщики-термидорианцы. Вождя крайне левых Робеспьера тут же гильотинировали (1794), и Анна-Мария, по ее словам, присутствовала при этом. Приглашенная ради создания посмертной маски, едва не казненная в его эпоху, она потрудилась над остывшим телом революционера.

"Комната ужасов" открывает двери

Завершение эпохи Террора принесло в жизнь Анны-Марии перемены: избежав смертельной опасности, она сосредоточилась на частной жизни. В супруги художница выбрала инженера Франсуа Тюссо, от которого родила двух сыновей. Несмотря на появление наследников, брак не задался, и Анна-Мария бежала в Великобританию с немецким иллюзионистом Филидором, оставив мужу младшего сына и коллекцию своих работ. В Лондоне мадам Тюссо работала оформительницей представлений Филидора, с которым тоже не сошлась характером. Анна-Мария утверждала, что ее работы — самостоятельное и ничуть не худшее шоу, которое Филидор не ценит и задвигает ради своих фокусов. Чтобы утвердить свою профессиональную значимость, Тюссо выписала старые скульптуры из Парижа, планируя передвижную выставку, но оказалось, что на родине горемычный муж... не нашел ничего лучше, как проиграть их в карты. Разгневанная Анна-Мария разорвала с ним связи и забрала в Лондон младшего сына, успевшего обучиться столярному ремеслу. Вместе они приступили к работе над восковыми статуями, для которых наследник художницы мастерил деревянный каркас, а мать (и по совместительству художественная руководительница) сама покрывала его воском и лаком. Основанная ими компания получила название "Тюссо и сын".

Первый в мире Музей скульптур Тюссо (сегодня их больше двух десятков) открыли на стыке лондонского Сити с криминальным районом Ист-Энд, на улице Бейкер-стрит, где спустя десятилетия Конан Дойль поселит своего Шерлока Холмса. Там разместили уцелевшие от Тюссо-супруга восковые изображения революционеров. Чтобы привлечь внимание, этим скульптурам отвели особый зал, названный комнатой ужасов. Гостям о своей жизни при революции рассказывала и сама хозяйка. Слушали ее охотно: при Наполеоне — да и после него — отношения Великобритании и Франции оставляли желать лучшего.

До наших дней эти скульптуры в большинстве не дошли, но просуществовали долго. Мадам Тюссо умерла 88-летней в 1850 году, дожив до времени, когда ее восковое искусство стала вытеснять фотография. Скульптуры знаменитостей пережили переоценку ценностей, но сохранились как развлечение. В 1920-е часть из них уничтожил пожар. Большая часть оставшихся погибла под авиаударами нацистов в 1940-е. Но на их место пришли новые. И сегодня в музей, начинавшийся как выставка умерших на плахе, приходят миллионы туристов, а попасть туда в качестве скульптур считают честью знаменитости со всего мира.

Игорь Гашков