От фальшивого Малевича до невест из Дагестана. Как устроен российский рынок подделок

Зима, 2009 год. Молодой человек приносит в один из московских центров экспертизы картину российского импрессиониста Бориса Григорьева «В ресторане». Летом он возвращается за заключением — картина оказывается подделкой. Владелец забирает произведение, но без документов официальной оценки. Ещё через несколько дней подделку выдают за оригинал и продают за $250 000*. Это довольно распространённая история на рынке искусства в России. Живопись, фарфоровые сервизы, советские украшения и прочие ценные предметы в больших объёмах торгуются на вторичном рынке. Сумма сделок в этой области достигает миллионов долларов, а большинство рынка контролируют сами участники. Высокая прибыльность и возможность работать вчёрную привлекает сюда всё больше мошенников. «Секрет фирмы» решил разобраться, откуда на российском рынке берутся подделки, какие проверки устраивают арт-дилерам и при чём здесь невесты из Дагестана. Убийцей оказался садовник История в анонсе — интерпретация завязки одного из самых крупных скандалов на рынке искусства в России. Так, по словам коллекционера Андрея Васильева, началась его история с покупкой поддельной картины русского импрессиониста. В начале 2010 года Васильев приобрёл через знакомого любителя искусства полотно художника Бориса Григорьева за четверть миллиона долларов. Без документов и экспертиз. Через несколько месяцев стало известно, что картина — фальшивка , а оригинал хранится в Государственном Русском музее. Когда Васильев попросил вернуть деньги обратно, продавец отправил его к посреднику сделки — известному искусствоведу, эксперту аукционного дома Bukowskis и бывшему сотруднику Русского музея Елене Баснер. Искусствовед ответила, что переживать не о чём. Баснер пыталась убедить Васильева (по его же словам), что он купил оригинал, а в коллекции музея — подделка. Но Васильев не поверил в это. Он сдал произведение ещё на ряд проверок, которые подтвердили его догадки — работа была фальшивкой. Коллекционер пошёл в суд с требованием выплатить ему компенсацию в 16 млн рублей. Дело растянулось на несколько лет. Закрытый клуб По мнению сотрудника Sotheby's Джеффри Болотена, аукционные дома занимают на рынке искусства чуть меньше половины — 43%, а арт-дилеры (компании или люди — в подавляющем большинстве последнее), которые покупают и продают произведения искусства) и галеристы контролируют 57%. Если аукционные дома — это публичные компании, которые проводят свои сделки официально и предоставляют ежегодные отчёты, то арт-дилеры работают с личными контактами и часто не придают огласке свою работу. Именно поэтому рынок, в том числе и в России, оценить довольно проблематично. Некоторые компании всё же собирают данные торгов, опрашивают игроков рынка и публикуют цифры объёма рынка искусства. Это примерные цифры, но единственные, которые есть. Так, за 2020 год аукционы и арт-дилеры продали искусство примерно на $50,1 млрд. Часть РФ в этом объёме незначительная. Официально аукционные дома в России за 2020 год продали предметы искусства почти на $10 млн. По оценкам опрошенных «Секретом» экспертов, на самом деле сумма достигает $60–70 млн. По словам экспертов, в РФ большая часть искусства торгуется через арт-дилеров, галеристов и коллекционеров. Частный рынок в России достаточно закрыт. Возможно, это последствие советского времени, когда ценители искусства тайком продавали друг другу предметы или обменивали их. Сегодня некоторые частные сделки тоже обходятся не только без лишних глаз, но и без лишних документов. Поэтому обманутые покупатели редко обращаются в полицию — доказать без документов на руках что-то сложно. Опрошенные «Секретом» юристы подтвердили, что в России ничтожно мало дошедших до суда дел о продаже фальшивых произведений искусства. «Подделка произведений искусства с целью их сбыта квалифицируется как мошенничество. Предметом преступления в этих случаях выступают деньги, которые платятся за подделку. Однако процент уголовных дел действительно очень мал», — отметила Виргиния Вартанова, член Ассоциации юристов России. Специалист по арт-криминалистике Ксения Полежаева также считает, что обращаться в полицию невыгодно для коллекционера: «Представьте, вы купили картину за миллион, а потом узнали, что она ничего не стоит. Зачем вам обращаться в правоохранительные органы? Выгоднее просто перепродать этот предмет. Потому что потраченные (на суды и экспертизы) деньги вам никто не возместит». Именно поэтому на рынке так много подделок и так много мошенников. Свои правила игры Действительно, многие из дилеров на рынке искусства и антиквариата занимались мошенничеством. Так, арт-дилер Дима Бык скупал картины на зарубежных рынках, контрабандой перевозил их в Россию. Тут наёмные художники переписывали произведения под русских мастеров и продавали подделку в несколько десятков раз дороже. «У меня есть определённый список дилеров, с которыми я никогда не буду работать», — признаётся Екатерина Бахметьева, основательница ArtsWanted Advisors Limited. Девушка занимается консалтингом в искусстве и помогает клиентам продавать или покупать работы. У людей, которые торгуют искусством, также есть чёрные списки оценщиков, которые могут быть замешаны в продаже фальшивок и «проверки на качество» специалистов. Однажды девушке предложили купить Малевича и пригласили в квартиру на просмотр коллекции. Чтобы убедиться в подлинности произведений, после просмотра Бахметьева отправилась в Амстердам изучать дневники Анны Лепорской — ученицы Малевича. Девушка искала любое упоминание о предложенных ей работах. Подобная практика необходима для выяснения провенанса работы (история владения произведением искусства, а также его происхождения). Он нужен для доказательства подлинности произведения. Важно, чтобы работа находилась в публичном поле и не имела «чёрных пятен» в истории. Иначе возникает вопрос:что происходило с той же картиной, пока её никто не видел? Обычно специалисты изучают все издания, в которых может быть информация о предмете: каталоги выставок, дневники близких художника, научные работы исследователей творчества автора и прочее. Но и провенанс часто подделывают. Например, мошенники перевыпускают каталоги выставок столетней давности и добавляют в них упоминание фальшивой работы, которую хотят продать. В дневниках Анны Лепорской Бахметьева не обнаружила никаких упоминаний о предложенных ей работах Малевича. Тогда девушка отказалась от сделки. Портить репутацию продажей подделок ей не хотелось. Через полгода Бахметьевой снова позвонили и сказали, что она прошла проверку. На следующей встрече ей показали уже оригинальные работы. Пруд пруди Участники арт-рынка — коллекционеры, искусствоведы, оценщики, галеристы, консалтинговые компании, — поделились с «Секретом», что за последние годы количество подделок выросло в несколько раз. Оценить объём рынка фальшивок невозможно. По мнению опрошенных экспертов, подделки в изобразительном искусстве достигают 65–70% от всего объёма. В антикварных ювелирных украшениях и декоративно-прикладном искусстве (ДПИ) похожая история: участники уверены, что половина всех изделий — суррогат. Если картины в основном покупают через дилеров и аукционы, то антиквариат чаще всего продаётся на «Авито» и в социальных сетях. Есть ещё блошиные рынки и антикварные магазины, но эксперты их не ценят. Говорят, там особенно много подделок и цены неоправданно завышены. Чаще всего на продажу на всех перечисленных площадках выставляют фарфор и ювелирные украшения. Это отражает и спрос на рынке. За спросом пристально следят мошенники. Изготовители фальшивок изучают самые дорогие предложения на площадках и копируют эти вещи. Чаще всего подделывают то, что можно дороже продать. Например, один из символов советских украшений — серьги-светофоры. На вторичном рынке средняя цена на них около 180 000 рублей. Популярные «малинки» (серьги со множеством камней по кругу и одним крупным в центре) обычно выставляются от 300 000 рублей. «Последние три года вторичный рынок переполнен советским новоделом» — делится геммолог Ната Жильцова. Девушка консультирует ломбарды, выезжает на сделки с частными клиентами и собирает свою коллекцию антикварных украшений. По словам Жильцовой, огромное количество подделок советских украшений изготавливается в Дагестане и Армении. Украшения там делают некачественно, зато на них стоят оригинальные клейма (одна из самых важных деталей в украшении, уникальная «подпись» изготовителя, которую довольно сложно подделать в точности.). Большинство мошенников — люди, которые имели мастерские ещё в советские годы (или работали в них). С тех времён у мастеров остались нужные клейма и техники изготовления украшений, отмечают эксперты. Ната считает, что возросший интерес к советской ювелирке связан с достойным качеством украшений СССР, сделанных по эскизам XVIII века. Также многие покупатели антиквариата тоскуют по прошлому и «хотят вернуть его частичку». Ещё одной причиной геммолог называет то, что для некоторых невест подобные украшения — необходимая часть образа на традиционной свадьбе. «Я часто встречаю невест из Армении и Дагестана, которые ищут советские украшения для свадебного образа. Недавно одна из девушек приобрела у меня два кольца и маркиз (кольцо с камнем вытянутой формы в виде семечки, лодочки. В советское время такие украшения говорили о высоком статусе обладательницы). Оказывается, традиции обязывают их покупать определенные украшения на свадьбу, а советские подходят больше всего». Намалюй мне Малевича Не менее популярен, чем ювелирные украшения, фарфор. Много коллекционеров собирают статуэтки, сервизы 18-го и 19-го веков. На рынке антиквариата большинство коллекционеров охотится за изделиями трёх производителей — российского «Императорского фарфорового завода», французского Sevres и немецкого Meissen. Правильно, именно изделия этих производителей чаще всего и подделывают. Если в случае с советской ювелиркой центры подделок находятся в России или странах СНГ, то большинство фарфоровых фальшивок изготавливают в Китае (который испокон веков силён в керамике) и потом завозят в РФ и другие страны. Заработок на изготовлении фарфоровых подделок разный. Если копировать статуэтку щеночка с бантиком на шее, то с каждой проданной штуки выручка не будет превышать 1000 рублей. Эта вещь была почти в каждом доме и особой ценности не представляет. Но если подделать редчайшую вазу дореволюционных времен, то прибыль может исчисляться миллионами. А если подделку ещё «случайно» найдут где-нибудь на археологических раскопках, на выручку можно будет купить самолёт. «На самом деле подброс новоделов на место раскопок — традиционная история для рынка подделок», — делится Ксения Полежаева, автор курса «Арт-криминалистика». Чёрная археология в мире расцвела в эпоху Возрождения, когда раскапывали предметы античности. Есть даже такой анекдот: якобы Микеланджело Буонарроти сделал поддельного купидона античного времени, подкинул его на место раскопок и потом продал. Зачем он это сделал? Чтобы заработать. Потому что античные предметы тогда ценились дороже, чем работы самого Микеланджело. Правда, когда владелец купидона узнал правду, он не перепродал подделку с расчётом на то, что предмет руки Микеланджело будет стоить дороже. В реальности тоже хватает подобных случаев «археологических вбросов». Мошенники находят новоделы и вписывают поддельную вещь в список обнаруженных на месте раскопок. В 2000 году в Пакистане за $11 млн пытались продать останки мумии. Предполагалось, что её возраст более 2500 лет. Но эксперты нашли на саркофаге следы простого современного карандаша, ошибки в клинописном тексте, да и тело мумии оказалось намного моложе — женщина скончалась в 1996 году. Скорее всего, над этой подделкой работала команда опытных ювелиров, специалистов по мебели, камню и клинописи. Вероятно, не обошлось и без реставраторов. Опрошенные «Секретом» эксперты поделились, что на рынке к последним относятся с опаской. «Вероятно, подделки изобразительного искусства чаще всего идут от молодых художников. Зарабатывать ведь чем-то нужно, а чтобы добиться признания, надо долго и много работать. Поэтому и делают подделки. Также особые знания есть у реставраторов. Они работают с оригинальными картинами и знают все особенности. Поэтому подозрение падает и на них», — поделился в разговоре с «Секретом» один из экспертов, пожелавший остаться анонимным. Знание оригиналов и слаженная работа целой команды профи — подспорье в работе темных игроков арт-рынка. Это показала история с коллекцией Игоря Топоровского. Бизнесмен слыл любителем русского авангарда и собирал работы художников этого направления. В октябре 2017 года он представил свою коллекцию в одном из музеев Бельгии. Эксперты и ценители искусства засомневались в подлинности работ, а после проверки выяснилось, что все произведения — подделки. Оказалось, для «коллекции русского авангарда» бизнесмена картины, по данным «Известий», рисовал иностранный художник, проживающий в России. Подельники даже возили живописца по выставкам, чтобы он изучал техники знаменитых художников. Позже поддельные картины проходили через руки реставратора, который наносил на полотна подписи великих художников — Шагала, Малевича и других. Качественные фальшивки продавали коллекционерам искусства в России и Европе за баснословные деньги. «Это обеспеченные люди, имеющие вес в обществе. Им проще забыть про 10 отданных жулику миллионов долларов, чем прилюдно сообщить, что их надули», — рассказывал «Известиям» источник в МВД. Часть коллекционеров в Европе всё же рассказали силовикам, что их надули. В декабре 2019 года Топоровского задержала бельгийская полиция по подозрению в мошенничестве, отмывании денег и торговле краденым. Следствие ведут знатоки На фальшивки нарываются не только коллекционеры. В государственных и частных музеях тоже находят подделки. Так, в 2018 году Ростовский кремль обнаружил в своей коллекции две фальшивые работы, в том числе якобы руки Малевича. Тогда в полицию обратился руководить учреждения Сергей Сазонов. Сазонов рассказал, что ему удалось добиться возбуждения уголовного дела. По версии руководителя Ростовского кремля, одна из подменённых картин находится в музее в Греции, другая — в Нью-Йорке. «Обстоятельств я не знаю, но не исключено, что здесь участвовали сотрудники», — отметил он. Обе работы эксперты оценили в 1,5 млрд рублей. Сергей считает эту сумму скромной. По его мнению, рыночная стоимость произведений — около 2 млрд рублей. В течение нескольких лет Сазонов давал показания и всячески помогал следствию. Сегодня для расследования преступлений в искусстве в силовых структурах нет специального отдела. Несколько лет назад такие отделы существовали и назывались антикварными, но их расформировали. По словам Сазонова, несмотря на оптимизацию, в органах остались люди из «антикварных». Некоторые из них сегодня занимаются расследованием пропажи работ из Ростовского кремля. Но даже если над делом работает команда профессиональных следователей — привлечь виновных в продаже подделок в итоге очень сложно. В частности, осудить эксперта, который выдал заключение о подлинности на суррогат. «Ведь эксперт может просто допустить ошибку», — указала адвокат Вартанова. Так и произошло в истории с коллекционером Андреем Васильевым. … Чтобы добиться наказания Елены Баснер, Васильев обратился к главе СК. Дело из МВД перешло в Следственный комитет и сдвинулось с места. Искусствоведа обвинили в мошенничестве в особо крупном размере. Следствие считало, что Баснер знала, что настоящее полотно находится в запасниках музея в Санкт-Петербурге. В 2016 году искусствоведа оправдали — суд счёл, что «произошла профессиональная ошибка при экспертизе». Споры о том, кто виноват, идут до сих пор. В этом деле много белых пятен. Баснер — образованный специалист. Например, именно результат её экспертизы доказал, что произведения в Ростовском кремле — подделки. В разговоре с «Секретом» эксперты не придерживаются определённой стороны в деле Баснер. Кто-то задаётся вопросом, как специалист с блестящим именем и опытом не смогла увидеть подделку? Другие считают, что Баснер подставили, ведь искусствовед никогда не была замечена в подобных махинациях. В любом случае суд уже вынес оправдательный приговор. Потраченные $250 000 коллекционер Васильев так и не получил обратно. Но ростовское расследование ещё идёт. Есть шанс, что музей сможет вернуть себе оригинальные произведения. Правда концентрация подделок на рынке искусств от этого не изменится. Коллаж: «Секрет фирмы», depositphotos.com