Академик Вадим Покровский объяснил, почему россияне не спешат прививаться

- В Европе постоянно сообщают о появлении новых штаммов коронавирусной инфекции, а в России, по данным Роспотребнадзора, таких случаев всего около 80, причем почти все они завозные - из Турции. Почему так происходит? - Штаммы действительно постоянно возникают на разных зарубежных территориях. Но, как мы знаем, главные переносчики коронавируса – люди. Соответственно, чем крепче связи между странами, тем быстрее вирус разносится. В странах Европы происходит постоянное сообщение людей. С Россией же большинство границ все еще закрыты, а наши туристы ездят в основном в Турцию – вот и привозят оттуда. - А нет ли тут влияния каких-либо культурных и поведенческих особенностей россиян? - Не думаю. Я бы не сказал, что у нас поведение существенно отличается от жителей других стран - и у нас, и за рубежом немало ковид-диссидентов. Более того, в США и Европе многие не соблюдают эпидемиологические правила, даже устраивают целые митинги, протесты. Думаю, в культивации этого движения на Западе частично замешаны различные компании, которые несут ущерб из-за карантинных мер. - Когда большинство границ откроются, не появится ли риск новой волны коронавируса в России, поскольку к нам начнут активно завозить новые штаммы? - Совсем недавно в Центре стратегического планирования Федерального медико-биологического агентства зарегистрировали тест-систему, которая может обнаружить любой тип коронавируса, поэтому Россия будет готова к наплыву новых штаммов. Будут проведены научные исследования, которые помогут сориентироваться в количестве мутаций и их взаимосвязи с эффективностью вакцин. За этим надо постоянно следить. Дело в том, что мы не знаем наверняка, какая изменчивость вируса и какова эффективность вакцин. Это покажет время. Но мы уже видим, что приобретенный иммунитет к одному штамму инфекции далеко не всегда действенен и в отношении других ее видов, поэтому научная работа должна вестись. - Раз мы заговорили на тему вакцин: как вы оцениваете нынешний темп вакцинации в России? Как скоро мы сможем прийти к коллективному иммунитету? - Хотелось бы, чтобы люди прививались более охотно, темп все-таки несколько медленный. Тем не менее, по данным Роспотребнадзора, сейчас антитела к коронавирусу есть у 40% и, если мы поднажмем с вакцинацией, то уже через пару месяцев создадим необходимую для коллективного иммунитета прослойку, которая поможет победить эпидемию в стране. - А почему, как вы думаете, россияне не хотят прививаться? - Ну, есть немало противников вакцинации в принципе – не только от COVID-19. Кроме того, у некоторых людей, особенно воспитанных во время СССР, есть суждение, что если государство что-то активно предлагает, то это очень подозрительно. - Почему в России не обошлись одной вакциной? Здесь есть какой-то коммерческий интерес? - Коммерческий умысел, конечно, есть. Мы видим, что создатели вакцин соревнуются друг с другом, начинают писать негативные отзывы относительно конкурентов. Тем не менее, есть и другая цель – найти тот препарат, который даст наилучший результат. Чтобы это сделать, необходимо пробовать и создавать новые вакцины. Сейчас иммунитет от прививки длится несколько месяцев, а в идеале это должно быть лет семь-десять. Этого и стараемся добиться. - В России разрабатывается уже четвертая вакцина - к уже зарегистрированным "Спутнику V", "ЭпиВакКороне" и "КовиВаку" может добавиться вакцина, над которой работают в НИИ гриппа им. А.А. Смородинцева. А вот лекарства против коронавируса - нет ни одного. Почему? - Сейчас для лечения коронавируса применяются несколько препаратов, но их эффективность не очень убедительна. Все-таки терапия ковида пока заключается именно в снятии симптоматики болезни. Конечно, мы больше сосредоточились на создании именно вакцины, однако все же и лечебные препараты от коронавируса уже находятся в разработке – их сотни. Скоро они выйдут на рынок, но сначала необходимо провести жесткие испытания, чтобы не получилось, как с некоторыми вакцинами, которые, как оказалось, имеют кучу побочных эффектов. Только серьезное наблюдение позволит избежать этого. Обычно такой процесс занимает около пяти лет, но в случае пандемии мы должны ориентироваться на то, что подобные лекарства появятся через два-три года.