Тихий подвиг испытателя Мытарева
Сегодня мы хотим рассказать о человеке, который к космонавтике имеет непосредственное отношение, он был испытателем. Что это за профессия? В специальных лабораториях на них испытывали все то, что было необходимо для реального покорения человеком природы. Это они, испытатели, первыми репетировали будущие громкие победы. Михаил МЫТАРЕВ - один из них.
ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАЛИ НЕ ТОЛЬКО НА МЫШАХ
Кто до Гагарина в космос летал? Белка и Стрелка - факт, известный со школьной скамьи. А околокосмические опыты ученые проводили на лабораторных мышах. Оказывается, не только на них. Присутствовали и люди - подопытные добровольцы. А как иначе определить, к примеру, варианты воздействия невесомости на человеческий организм, предусмотреть и предотвратить возможные нештатные ситуации? Уж точно мышка не поможет.
В Москве существовали два института - авиационно-космической медицины и биофизики, проводившие эксперименты в том числе для космических свершений. В первом испытуемыми становились в основном солдаты. Отбирали самых здоровых на время срочной службы. Наш герой трудился во втором учреждении на постоянной основе более 25 лет.
- Прошел десятки экспериментов различной степени сложности! - вспоминает Михаил Александрович. - Например, испытания 50 километров высоты. Находишься в камере-капсуле, из которой постепенно отсасывают воздух, имитируя подъем на 50-киламетровую высоту, где кислород отсутствует. Как тело реагирует на такие условия? Начинает разбухать. Авторы эксперимента наблюдают. Затем решают обложить меня всего специальными подушечками - попытаться сохранить тело в нераздутом виде. Камеру снова закрывают… На этот раз тело не разбухло под подушечками, а вот в промежутках между ними - да. Причем сильно, разница составляла несколько сантиметров. Когда-нибудь копали лопатой долго картошку? На ладонях образуются мозоли, в народе такие называют «до кровавых пузырей». Точно такие проявились у меня. Только на все тело от головы до пят. Полторы недели приходил в себя, боль адская. Обложился весь полиэтиленом, чтобы кожа не соприкасалась с воздухом и поменьше болело. Полиэтилен прилип. Пришлось вызвать домой знакомую медсестру. Приехала, пленку вместе с кожей мне срезала и физраствором закладывала. Орать стыдно для мужчины, я лишь крепко-накрепко сжимал зубы.
ВЫДЕРЖАТЬ ХОЛОД ПОМОГ… ЕВГЕНИЙ УРБАНСКИЙ
- Или вот другой эксперимент: он проводился для того, чтобы выяснить возможности человека на переносимость угарного газа, - продолжает наш собеседник. - В камере сидит врач в кислородной маске. Я напротив. Без маски. В помещение нагнетают угарный газ различной концентрации и разные виды (от горения пластмассы, дерева…). Я вдыхаю эти пары, через какое-то время, естественно, теряю сознание. Врач тут же надевает мне на лицо запасную кислородную маску, результат также фиксирует - сколько продержался, через какое время снова пришел в себя и так далее.
Мытарев вспоминает:
- Лежал в капсуле-камере полностью в воде (за исключением головы) нулевой температуры. На мне тонкое хлопчатобумажное белье (рубашка, штаны и носочки) и сверху резиновый костюм, тоже тонюсенький: чтобы не возникало прямого соприкосновения с водой и не начался процесс гниения кожи. И так двое суток в студеной воде и своей, извините, ледяной моче - условия эксперимента не позволяли выходить даже в туалет. Этот эксперимент должен был выяснить, сколько в среднем может продержаться человек в ледяной воде.
Михаил Мытарев прошел десятки экспериментов на устойчивость к экстремальным ситуациям
Сжав зубы, вспоминал сцены из фильма «Коммунист» с Евгением Урбанским в главной роли. Говорил себе: там герой сумел преодолеть все трудности, и ты сможешь, мужик ты или нет? Помогало… Плюнуть и бросить - об этом даже не думалось. Я очень упертый, из офицерской семьи (папа, капитан морского флота, прошел всю войну, есть многочисленные награды). К тому же знал, что моя работа приносит огромную пользу советской науке.
Не знаю, насколько законны были эти эксперименты, но мы сами рвались в них участвовать. Не я один, было несколько десятков таких добровольцев. Мы очень любили свою страну, готовы были жизни отдать за нее, и это не пустые слова. Перед каждым экспериментом подписывали бумагу: участвую добровольно, в случае смерти и других непредвиденных обстоятельств (например, получение инвалидности) виноват сам, больше никто.
Все остальное, уверяет Мытарев, это побочные явления. Во время очередного эксперимента часть позвоночника не выдержала и буквально рассыпалась. Дальше была срочная операция, на память остался титановый протез в поясничном отделе. К 50 годам потерял почти все зубы - раскрошились… И куча других болячек.
- Но что я буду вам перечислять их? Не стану. Не умею я жаловаться, да и не хочу, - хмурится испытатель. - Эксперименты - это часть моей жизни.
ПЕНСИЯ КАК У ВСЕХ
- Спустя много лет почти случайно познакомился с представителями американской космической отрасли - главными, как вы помните, нашими соперниками по освоению космоса в конце 50-х и в 60-е. Они мне поведали: да, знали мы о ваших экспериментах. И не с помощью разведки, а легальным путем. Ведь по результатам экспериментов ученые защищали кандидатские и докторские, публиковали статьи в открытых источниках, бери да читай, - говорит наш собеседник. - А мы подписывали бумаги о неразглашении. Сейчас сроки секретности уже вышли, рассказывать могу.
О той своей жизни, с экспериментами, Михаил Александрович вспоминает с воодушевлением, энтузиазм убавляется, когда задаю вопрос о пенсии. Она у него самая обычная, как у всех его ровесников. С 2006 года ходят по кабинетам и инстанциям Мытарев и несколько его коллег по экспериментам. Хлопочут, чтобы хоть немного им всем повысили довольствие. Испытателей такого класса и уровня в СССР всего-то было несколько сот человек, а осталось буквально наперечет, остальные уже ушли от возраста и болезней. Неужели ответственным структурам сложно решить вопрос в пользу испытателей, для начала хотя бы приняв их в своих высоких кабинетах? Хотя бы сейчас, в юбилейный для космоса год.
Виктория Катаева.