Почему коронавирус не уходит из России
Российские медики бьют тревогу – число случаев COVID-19 начало расти. И это при том, что страна обеспечена уже четырьмя проверенными вакцинами. Однако далеко не все россияне готовы прийти на прививочный пункт. Эксперты и вовсе говорят, что потенциал добровольности вакцинации уже исчерпан. Но как тогда стране добиться коллективного иммунитета?
«Заболеваемость коронавирусной инфекцией вновь растет. За сутки выявлено без малого 12 тыс. новых случаев заражения, умерло почти 400 человек. С конца марта смертность колеблется на одном уровне. При этом в день прививается 141 тыс. человек. Такими темпами нам потребуется более года, чтобы вакцинировать до 50% населения страны», – отметила политолог Екатерина Соколова, руководитель Департамента стратегических исследований и прогнозирования (ЭИСИ). В четверг эксперт выступила модератором круглого стола на тему «Выход из пандемии. Станет ли вакцинация решением?».
Отметим, что в тот же день в ЦНИИ эпидемиологии Роспотребназора разъяснили: неверно полагать, что Россия находится на пороге нового подъема пандемии. Но, подчеркнули медики, «сейчас многие продолжают игнорировать меры предосторожности, не осознают необходимость вакцинации и способствуют циркуляции вируса среди населения», отсюда и возникают периодические всплески заболеваемости.
Сейчас Россия, которая первой в мире создала собственную эффективную вакцину, находится на 81-м месте в мире по доле привитого населения, заметно отстав, например, от Мальты, Израиля и Канады, заметила Соколова. В итоге коронавирус так и не уходит из России: по данным оперативного штаба, страна никак не спустится с плато заболеваемости – за месяц число активных случаев ковида зависло на уровне 270 тыс. Впору задуматься, «догонит ли Ахиллес черепаху», то есть догонит ли количество вакцинированных не самые быстрые темпы распространения инфекции, заметила Соколова.
«Производство вакцин в России – достаточное, чтобы покрыть все потребности и совершить рывок к коллективному иммунитету, – заявил замдиректора по научной работе Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Александр Горелов. – Но другое дело, как люди воспринимают вакцинацию». По мнению ученого, можно выделить три причины, которые останавливают людей от похода на прививочный пункт. Все они имеют отношение к информированию населения, считает он.
«Во-первых, не хватает текстов, в которых популярным языком объяснялась бы опасность легкомысленного отношения к пандемии и вакцинации. Во-вторых, зачастую оставляет желать лучшего информированность самих врачей – за все пять лет обучения в медицинских вузах изучению инфекционных болезней уделено лишь пять часов времени, а кафедры детских инфекций упразднены вовсе, – перечислил Горелов. – И в-третьих, люди черпают информацию из интернета. А там масса фейковых вбросов, даже журналисты зачастую получают сведения из неправильных источников».
Выводы Горелова во многом подтверждаются данными соцопроса, которые озвучил на круглом столе руководитель практики политического анализа ВЦИОМ Михаил Мамонов. Около 22% опрошенных не болели COVID-19 и при этом не готовы пройти вакцинацию, рассказал социолог.
Что касается переболевших респондентов, а это около 18%, то они уверены в том, что наличие антител убережет их от повторного заражения, поэтому у них слабая мотивация сделать прививку. В целом отрицательно к самой идее массовой вакцинации относятся около 22% опрошенных.
При этом в основной массе россияне не относятся к убежденным или стихийным антипрививочникам – положительное отношение к вакцинации высказали около 60%. Но доля тех, кто не хочет обезопасить себя или близких, все равно велика, отметил эксперт. По-прежнему наименее информированной группой остается молодежь. «39% не знают, как проводится вакцинация, знают всего 43%», – посетовал Мамонов.
У тех, кто не по легкомыслию, а осознанно не желает привиться, можно выделить три мотива для этого решения. «Это представление о том, что вакцины недостаточно исследованы, им еще требуется проверка. Второй мотив – страх перед побочными явлениями и последствиями вакцинации. Среди тех, кто не делал прививку, 50% заявляют, что от вакцины есть осложнения. И наконец, третий – общий мотив недоверия к медицинской системе», – перечислил социолог.
Мамонов согласился с выводом Горелова о том, что главным источником сведений о COVID и вакцинации остаются не медики (только 41% сообщил о том, что слышал советы врачей), а пресса (73%). Хуже того – в неофициальных источниках люди сталкиваются с различными мифами о возможных последствиях прививки, отметил социолог.
«Один из самых опасных мифов – то, что коронавирусная инфекция якобы не опасна, что это нечто вроде простого ОРВИ», –
констатировал Владимир Чуланов, главный внештатный специалист Минздрава по инфекционным болезням, замдиректора НМИЦ фтизиопульмонологии и инфекционных заболеваний. «За более чем годовой период мы выяснили, что новая коронавирусная инфекция – очень опасное заболевание и по протеканию, и по возможным последствиям, – подчеркнул медик. – Летальность значительно выше, чем при других инфекционных заболеваниях из группы острых респираторных инфекций. Она в десятки раз превышает летальность при гриппе, с учетом того, что грипп – серьезная инфекция, последствия которой могут быть очень опасными».
Последствие COVID-19 – так называемый постковидный синдром – приводит к поражению мелких сосудов, что грозит проблемами с внутренними органами, напомнил Чуланов. «Сейчас, когда накопился довольно большой контингент перенесших инфекцию пациентов, мы видим, что там высок риск сердечно-сосудистых патологий с неблагоприятными исходами, высокий риск неврологических осложнений», – отметил инфекционист.
Второй по опасности миф – о том, что единовременная вакцинация чуть ли не на всю жизнь дает гарантию, что человек не заразится ковидом, указал специалист. «Да, у нас есть четыре вакцины, мы имеем хорошие инструменты защиты, они прошли широкомасштабные исследования. Но думать о том, что вакцина может защитить от заражения – неправильно, – подчеркнул Чуланов. – Вакцина позволяет предотвратить развитие болезни, иммунные механизмы активируются. А защищают маски и дистанция». То есть те меры, которыми сейчас стали пренебрегать, отметил медик. Именно на этих аспектах нужно делать акцент, просвещая людей о пандемии и борьбе с ней, резюмировал Чуланов.
Лучше приводить поменьше цифр и больше примеров, когда, к сожалению, решения о вакцинации были приняты поздно, как и обратных, положительных примеров, заметил заведующий лабораторией социальной и экономической психологии Института психологии РАН Тимофей Нестик. «Мы можем склонить на свою сторону колеблющихся не навязыванием вакцины, а рекламой возвращения к нормальной жизни», – добавил психолог.
Добиваться коллективного иммунитета следует не только разъяснением важности прививок, но и различными формами мягкого принуждения, заметил руководитель экспертного совета ЭИСИ Глеб Кузнецов. Он считает, что потенциал добровольности вакцинации исчерпан. «В Европе, которую мы часто себе приводим в пример, вся вакцинационная кампания, которая якобы идет там добровольно, на самом деле построена на тех или иных формах принуждения, – подчеркнул Кузнецов. – В Германии в магазинах не обслуживают без сертификата о прививке или свежего ПЦР-теста». Тот же подход можно отметить и за пределами Европы – в Бразилии гражданин без прививки не сможет получить пособия, а Израиль и вовсе провел принудительную вакцинацию, отметил Кузнецов. «Конечно, все бы мы хотели, чтобы каждый гражданин России был ответственным за себя, за свой и коллектив и всю страну, и потому шел бы добровольно вакцинироваться. Но давайте признаемся себе честно – у нас этого не получится», – полагает эксперт.
Иного мнения придерживается Александр Горелов. «Сейчас какое-либо ужесточение не произведет позитивного эффекта, если у людей не будет внутреннего доверия», – заметил замдиректора по научной работе ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Упор нужно делать именно на разъяснение необходимости вакцинации, прежде всего для аудитории старше 65 лет, уверен Горелов. В свою очередь главный внештатный специалист-кардиолог Минздрава Евгений Шляхто заметил: «Потенциал добровольной вакцинации практически исчерпан, но это значит, что нужны направленные стимулы». Шляхто привел пример одного из таких стимулов – во многих странах плановая медицинская помощь оказывается только тем, кто прошел вакцинацию. Это делается для защиты персонала и пациентов клиник и одновременно мотивирует людей прививаться, пояснил медик.
