Спасала жизнь и здоровье, а в итоге может быть дисквалифицирована. Неоконченная история российской лыжницы
Полтора года российская спортсменка ждет решения РУСАДА по своему делу. Последние десять месяцев автор этих строк оказался участником истории, которая в полной мере показывает суть реалий российского спорта, равно как и российского антидопинга. Ах, да, нужны же ключевые слова, которые зацепят читателя. Лыжные гонки. Допинг. Зацепило? Ну, тогда поехали дальше. Без фамилии спортсменки, так будет правильно. История простая, жизненная, ничего в ней нет удивительного, более того, даже в кругу знакомых автора историй, подобных этой, хватает, только вот происходят они далеко не всегда со спортсменками, сдающими допинг-контроль. Дело в том, что с аналогичными проблемами со здоровьем сталкивается все большее количество женщин. Началось все с родов, которые прошли нормально, проблема возникла после них, когда на углубленном медицинском осмотре в конце 2019 года у спортсменки был выявлен низкий уровень гормонов щитовидной железы. Это была зима, разгар сезона, лыжница постоянно находилась в разъездах, на сборах, соревнованиях, и, так как ее ничто не беспокоило, врач команды региона сказала, чтобы та прошла обследование щитовидки после завершения сезона. 20 мая 2020 года УЗИ щитовидки показало узел в левой доле. 25 мая сделали биопсию, и, как часто бывает при вмешательстве в щитовидку, самочувствие спортсменки ухудшилось: появилась боль в месте прокола, стало трудно дышать и глотать, поднялась температура до 39 градусов, возникла спутанность сознания. ЛОР назначил антибиотики, они не помогли, более того — состояние ухудшилось. Появилась дрожь, сознание было рассеянное, девушка не могла сконцентрироваться, частота сердечных сокращений (ЧСС) выросла до 110 ударов в минуту в состоянии покоя. Спала она урывками, просыпалась в поту. Тут я сразу дам ремарку: ЧСС 110 уд./мин. в состоянии покоя обычный человек не выдержал бы и сутки, скорее всего. Спасло то, что речь о тренированной лыжнице, сердце которой способно работать в таком режиме. Лыжнице, на руках у которой было два ребенка, один из них совсем маленький, в то время когда из-за коронавируса все стационары были переполнены. Вот как она это описывает: — У меня началась паника, потому что в тот момент на руках были два ребенка, […] лет и […] месяцев, за которыми нужен был уход и внимание, особенно за младшим. В этом состоянии я не могла надлежащим образом за ними следить, я просто боялась упасть в обморок или вообще не проснуться. Кроме того, будучи спортсменкой, я понимала, что такая нагрузка на сердце может привести к последствиям, которые будут со мной всю жизнь и не позволят продолжить спортивную карьеру. Примеры запрета занятий спортом из-за изменений в сердце у других лыжников были мне известны. 6 июня УЗИ показало кисту в левой доле щитовидной железы. 8 июня эндокринолог поставил диагноз «подострый тиреоидит в тиреотоксической фазе» и назначил преднизолон, сказав, что это гормональный препарат и пить его придется несколько месяцев. Спортсменка, понимая, что речь о гормональном препарате, обратилась в РУСАДА за консультацией. Те сообщили, что преднизолон запрещен в соревновательный период, и, так как события происходили летом, задолго до начала сезона, спортсменка начала прием. 16 июня прошло повторное обследование. К этому моменту состояние в принципе не улучшилось — ЧСС по-прежнему был высокий (90-100 уд./мин.) без приема преднизолона, после приема он снижался, но ненадолго. Спортсменка постоянно потела, плохо спала, сознание было туманным. К этому моменту она не тренировалась уже пару недель, потому что даже прогулка приводила к повышению пульса. Лечащий врач предложил провести процедуру плазмафереза, чтобы очистить кровь от гормонов щитовидки, которые и обуславливали состояние спортсменки. Плазмаферезом называется процедура очистки крови путем ее забора, последующим удалением плазмы и возвратом «красной» части обратно в кровоток человеческого организма. Плазмаферез удаляет из организма токсичные компоненты, иными словами, является методом детоксикации. Он отнесен WADA к запрещенному методу М1 ««Манипуляция с кровью и ее компонентами». Спортсменка обратилась к врачу команды своего региона, которая после некоторых раздумий ответила согласием. Упоминания о том, что плазмаферез является запрещенным методом, или о том, что для него нужно оформлять терапевтическое исключение, со стороны врача не последовало. Плазмаферез провели, гормоны щитовидки удалили из крови. Спортсменка почувствовала себя лучше, ЧСС снизился. У детей осталась живая и здоровая мать, что, наверное, немаловажно. 20 июля 2020 года к спортсменке приехал допинг-контроль, та в примечаниях к протоколу допинг-контроля честно указала плазмаферез. 6 августа спортсменку уведомили о начале расследования о нарушении ей антидопинговых правил. Она, действуя самостоятельно, предоставила все медицинские документы, обосновывающие назначение процедуры. — Я не видела своей вины в том, что спасала свое здоровье, действуя после обследований врачей и консультаций со спортивным врачом. Ни о каком желании улучшить результаты или побыстрее вернуться к тренировкам речи не шло, я просто хотела хотя бы иметь возможность ухаживать за детьми без страха потерять сознание. После того как РУСАДА направило уведомление об открытии дела о возможном нарушении мной антидопинговых правил в Федерацию лыжных гонок России, информация об этом быстро распространилась среди нашего спортивного сообщества. Мне звонили самые разные люди, тренеры, спортсмены, и услышав историю целиком, никто, ни один человек, не сказал мне, что видит какую-то мою вину в произошедшем. Я сама не вижу этой вины, я спасала свое здоровье и, возможно, жизнь, а не думала, как бы мне побыстрее бегать и что-то выигрывать. РУСАДА, конечно, провело расследование, направило запросы в клинику, которая все подтвердила. Да, плазмаферез проводили, да, по медицинским показаниям, да, есть все документы. В этой точке истории спортсменка обратилась за помощью к автору этих строк. 4 мая 2021 года нами был отправлен запрос на получение ретроактивного терапевтического исключения (ТИ). 31 мая РУСАДА отказало в ТИ, аргументируя это тем, что плазмаферез не включен Минздравом РФ в список рекомендованных методов лечения при диагнозе, поставленном спортсменке (подострый тиреоидит). Дело шло к слушаниям, которые состоялись в октябре 2021-го. На этих слушаниях эксперт со стороны спортсменки, врач-эндокринолог, врач сборной России (не по лыжным гонкам, то есть нейтральный эксперт) сама под запись подтвердила, что назначила бы плазмаферез, получи она на входе подобный анамнез. РУСАДА по-прежнему утверждало, что случай не попадает под выдачу ТИ, так как процедура не включена в список рекомендованных при данном диагнозе. Члены Дисциплинарного антидопингового комитета (ДАК), врачи и сотрудники ФМБА пояснили РУСАДА, что «не рекомендован» это не значит «не показан», потому что если Минздрав рекомендует плазмаферез при таком диагнозе, то процедура автоматически попадает в обязательное медицинское страхование (ОМС) и, стало быть, становится бесплатной, а бюджет РФ пока не позволяет покрывать все случаи назначения плазмафереза при подостром тиреоидите, слишком дорогая это процедура и слишком много случаев среди населения. То есть «не рекомендован» — это чисто бюрократия, которая не имеет никакого отношения к «бессмысленен». Неудивительно, что ДАК РУСАДА отказался рассматривать дело в таком состоянии и попросил РУСАДА предоставить обоснования отказу в ТИ. И вот прошло полгода. Спортсменка бежала ЧР в Сыктывкаре, без особого успеха, да и сложно этот успех представить, когда человек находится в подвешенном состоянии, ожидая дальнейшего развития по ее делу. Мы с ней встретились там, в Сыктывкаре, поговорили, она, конечно, полностью демотивирована, не понимает, что дальше. Не обманула, не скрыла, не врала — но перспектива двухлетней дисквалификации, просто потому что РУСАДА опирается на рекомендации Минздрава. А Минздрав опирается на бюджет РФ. Был бы бюджет больше, возможно, плазмаферез и рекомендовали бы при подобных диагнозах. С момента начала разбирательства по делу прошло уже более полутора лет (20 месяцев), оно стартовало, еще когда руководителем РУСАДА был Юрий Ганус. Спортсменка все это время живет в состоянии ожидания плохих новостей, мы так устроены, взрослые люди, мы ждем именно плохих новостей, на хорошие не рассчитываем. Хорошо в этой истории пока лишь то, что у детей есть мать, у мужа — жена. Живая. Места на ЧР не так важны, семья дороже. Мало что может быть важнее семьи, важнее того, что у детей есть мама, которая обнимет и успокоит, когда страшно. А то, что мама ради того чтобы остаться с детьми, искренне, без злого умысла, спасая свое здоровье, предварительно проконсультировавшись со спортивным врачом, прибегла к «запрещенному методу» и столкнулась с обвинениями, оторванными от реальной медицинской практики, дети, хочется верить, никогда не узнают. Только вот маме все еще предстоит доказывать свою невиновность, и бог знает сколько на это потребуется времени, учитывая неспешность РУСАДА.
