Как реагировать на слухи о смене спортивного гражданства? Колонка Вероники Степановой

Что не так с атмосферой в Европе, и из-за чего западные спортсмены все меньше готовы с нами бороться. Смена спортивного гражданства — тема, которая дает пищу для рассуждений, справедливых и не очень. Добавлю свои две копейки и я. Для начала разберемся в понятиях. Смена спортивного гражданства — это целый ряд сложных действий. Для начала нужно получить общегражданский паспорт новой страны, то есть новое гражданство, потом выйти с запросом в международную федерацию своего спорта, показав при этом бумагу, что бывшая национальная федерация не возражает. Если не возражает — вперед на международные соревнования под новым флагом. Если возражает — будешь сидеть на скамейке пару лет без права выступать. Это упрощенное изложение процесса. Как вы понимаете, в реальности сменить спортивное гражданство можно, если только спортивные функционеры какого-то государства ну очень заинтересованы в новом приобретении. «Покупатели» же готовы впрягаться лишь за избранных: молодых, но уже проявивших себя спортсменов с высоким шансом выиграть для «новой спортивной родины» золото чемпионата мира или Олимпиады. Теперь обо мне. Да, в начале марта был предварительный зондаж относительно моего интереса к смене спортивного гражданства. К тому времени сложилось мнение о том, что я некая «новая разновидность русской спортсменки». Точнее, не сложилось, а сложили. Западным журналистам некогда выяснять реальное положение дел, они строят свои «домики на песке», придумывают альтернативную реальность и в ней же сами и живут. Если девушка улыбается, охотно дает интервью и пытается говорить по-английски — значит, она явно разделяет все актуальные либеральные ценности и не мечтает ни о чем другом, как на Запад перебраться. Рада была всех в это поверивших разочаровать! Во-первых, разделяю, мягко говоря, не все ценности — и с тех пор достаточно прямо высказывалась по этому поводу. Во-вторых, я обязана своей карьере десяткам людей на Родине, которые теперь ждут от меня отдачи, побед. В-третьих, я чуть лучше многих атлетов, по крайней мере в моем виде спорта, имела шанс примерить на себя жизнь и карьеру за рубежом. Я действительно много времени проводила и сейчас провожу за границей. Для меня в этом есть смысл. Повторюсь, там есть отлично подготовленные для тренировок места, их создавали и обустраивали десятилетиями. В тренировках мне нужно лучшее, и я готова за это платить из собственного кармана. Месяцы пребывания в Западной Европе даром не пропали: я отлично научилась разбираться в тонкостях сепарации бытовых отходов на семь разных мусорных баков. Могу спросить «Где здесь ближайшая автоматическая прачечная?» по крайней мере на четырех языках. И наизусть помню, в каких странах супермаркеты открыты в воскресенье, а в каких на замке (крайне неудобно, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят). Освоилась, научилась. …И с каждым новым посещением все более укрепляюсь в мысли: жить здесь более-менее постоянно я бы не хотела. Дело не в «родных берёзках», у нас на Камчатке и березок-то в привычном понимании нет почти, у нас они называются каменными, вырастают кривыми и с тоской по дому мало ассоциируются. Дело в том, что атмосфера в Европе совершенно не подходит человеку амбициозному, решившему что-то достичь и ожидающему того же самого от среды обитания. Я пишу это на межсборье, мой сегодняшний план амбициозен, но выполним: он включает в себя визиты домой электрика, сантехника и загадочного для меня «специалиста проверки счетчиков отопления», поход в парикмахерскую, интервью на телевидении — и еще успею потренироваться. Смело могу утверждать, что на осуществление такого набора дел в каком-нибудь Осло мне понадобилась бы неделя. У меня нет этой недели, мне вскоре на новый сбор, надо все успеть здесь и сейчас! Еще пример: поздний вечерний приезд в гостиницу в Мюнхене, ресторан давно закрыт, ресепшн гостиницы рекомендует заказать еду с доставкой. Выбор есть — но это выбор между пиццей и кебабом. Ожидание — от часа. В Москве, Питере и Тюмени тебе привезут любую еду в любое время дня и ночи гораздо быстрее — и куда дешевле. За полтора года у меня сложилось четкое впечатление: в массе своей люди на Западе не хотят жить и работать в том темпе и в том графике, которого придерживаюсь я. Баланс Work — Life (работа и жизнь) у всех в Западной Европе прочно сдвинут в сторону Life. То есть меньше работы — больше удовольствий. Мой выбор — работа и достижения. Возможно, мне просто неинтересны те удовольствия, что близки им. Ритм жизни перекликается и с ритмом тренировок. В январе этого года года мы оказались в одной горной гостинице с группой Маркуса Крамера, в которую входил Федерико Пеллегрино. Федерико — экс-чемпион мира, призер Олимпиады, один из тех, кто в топе лыжных гонок уже много лет. Он опробовал разные системы подготовки и явно склонен к анализу процессов. Так вот, Пеллегрино откровенно хвалил то, что называл «российским подходом»: долгие тренировочные сборы по несколько недель, где ты отключаешься от всего — лишь тренировки, тренировки, тренировки. Точнее, тебя «отключают», создавая тебе все условия — только «паши». Это очень тяжело, это требует «крепкого тыла» в лице всепонимающих близких, ты просто выпадаешь из жизни на эти недели. Но основной прогресс закладывается именно на таких сборах. А вот у западных спортсменов их нет. Неделя, максимум десять дней вместе — и разъехались по домам. Кому-то это подходит — иначе Йохауг и Клебо не выигрывали бы. Но для большинства, особенно для молодых спортсменов, такой подход малоамбициозен, не соответствует современным требованиям к тренировочному процесса. Поэтому они все меньше готовы с нами бороться. Можно было бы привести еще с пяток аргументов, эмоциональных и практических. Но полагаю, вывод уже ясен: практически никто из российских атлетов в 2022 году даже думать не будет о смене гражданства.