«Понимаю, если у меня не получится, поражение будет в два раза более громким, чем у других тренеров». Интервью Артема Истомина

27-летний специалист, группа которого находится на сборах в Тюмени, рассказал «Матч ТВ» о подготовке биатлонистов к сезону, эрзац-макаронах, мышцах Куклиной и нехватке тренерских рук. Напомним, в группе Истомина десять спортсменов: Кристина Резцова, Ксения Довгая, Екатерина Носкова, Светлана Миронова, Елизавета Каплина, Анастасия Гореева, Лариса Куклина, Наталья Гербулова, Даниил Серохвостов и Карим Халили. — Как оцените готовность своей группы к сезону в процентах, если это вообще возможно? — Подготовка — нелинейный процесс. Было бы слишком просто привязать темпы к конкретным датам, но тренировочная работа проходит у всех по-разному. Молодые спортсмены, не видевшие таких нагрузок, только-только к ним адаптируются. Опытные, в особенности прошедшие Олимпиаду, идут по своему графику. Нельзя Миронову погрузить в те же рабочие объемы, что и Горееву. Света готовилась и выступала в Пекине на физико-психологическом пределе, а Настя с ее молодым здоровьем вполне может держать ровную планку нагрузок. — К какому дню или месяцу вы наметили вывести команду на соревновательную готовность? — Сезон стартует 23 ноября в Ханты-Мансийске. На эту дату и ориентируемся. Планы расписаны вплоть до зимы. — То есть не будет специальной подготовки в летнему Кубку Содружества, который пройдет в Сочи с 25 по 29 августа? — Такой возможности в принципе нет. У нас не было высотного сбора, поэтому форсировать форму к летнему Кубку — просто потерять сезон. Месяц готовиться, потом еще месяц выступать — август и сентябрь при таком раскладе вылетают. Останутся октябрь и ноябрь, а этого мало. — Почему у вас не было высотного сбора? — Комплекс факторов, включая субъективный. Поздно подали заявку на размещение в горах. Команд много, все находятся в России. Приоритет у тех, кто забронировал проживание заранее. Методически высотный сбор не помешал бы: было бы проще стартовать на Кубке Содружества. Могли претендовать на удачное выступление не за счет нагрузок, а именно за счет пройденной высоты. Но вышло, как вышло, продолжаем базовую работу, которую делали в июле. Молодым спортсменам, а у нас в группе таких большинство, это только на пользу. — Сочинские старты в этом случае становятся контрольной тренировкой? — Для большинства спортсменов это так или иначе подводящий этап. Встретимся, простартуемся, получим соревновательную практику, у нас ее давно не было. Европейцы уже начали, и нам пора. О серьезной оценке готовности в конце августа говорить бессмысленно. Видели протоколы лыжероллерного фестиваля Blink, прошедшего в Норвегии? На первых местах юниоры, Йоханнес Бе восьмой, Фийон-Майе 12-й. Но все понимают, что зимой будет совсем другой расклад. — Успеете привыкнуть к Красной Поляне после тюменской равнины? — Приезжаем 23 августа, за день до первой гонки в Сочи. Жить будем внизу, на пятистах метрах, проблем с восстановлением не предвидится. Высоту задействуем позже, на втором этапе вкатывания. — Из тех мест, где проводили сборы в этом году, какое лучшее, на ваш взгляд? — Белорусские Раубичи. Там есть все: тиры, тренажерные залы, роллерные трассы на выбор, комфортное проживание. В России этот момент тоже наладится, ситуация к этому располагает. У нас и сейчас неплохо, основная трудность — питание. — Недокладывают мяса? — Дело не в объемах, а в качестве и сбалансированности. Если недооценить этот момент, получим трудности с восстановлением. — Расшифруйте насчет качества рациона, если можно. — Допустим, макароны. Что с ними может быть не так? Купил, сварил, все одинаковые. На самом деле нет. В том, что лежит на полках магазинов, от макарон порой только название. Иностранцы съедают полные тарелки пасты за три часа до старта не просто так, а потому что это полезно для обмена веществ. Состав же наших макарон не покрывает определенные потребности, в длинных углеводах, например. А если не получаем это из пищи, приходится употреблять добавки, чего не хотелось бы, еда в этом плане органичнее. Справляемся, конечно, что-то добираем, докупаем. Это в наших интересах, в конце концов. Да и в регионах почти всегда идут навстречу. Сейчас в Тюмени, скажем, согласовываем меню с руководством, будем получать все необходимое. Но в интересах всех спортсменов было бы иметь сложившуюся схему питания на сборах. — Три года назад вы говорили, что для управляемой подготовки нужно подтягивать нутрициологию, кинезиологию и психологию. Удалось? — Процесс не быстрый. Сам я не нутриционист, и до психолога пока далеко, все-таки опыт тренерской работы небольшой. Но стремлюсь, налаживаем что-то. Шаг в этом направлении сделан приличный: освоили рацион, знаем, как, когда и зачем принимать спортивное питание, учитываем погодные условия. Думаю, придем в итоге к цели, не так много у нас времени до ближайшей Олимпиады. — Штатные нутриционисты и психологи в СБР или ЦСП есть? — Нет, но федерация в этом заинтересована. Другое дело — подбор специалистов. Тонкий момент. Уже был опыт сотрудничества, от конкретного человека многое зависит. Пока все вопросы закрывают врачи и тренеры. Плюс консультации — советуюсь со специалистами узкого профиля по биохимии, нутрициологии, кинезиологии. — Биохимики в командах остались? — Разумеется. На них забор крови и анализ, но важна спортивная интерпретация показателей. Для этого есть аналитический отдел ЦСП, мы каждый день на связи, обсуждаем тренировочные объемы, переносимость нагрузок, данные антропометрии. — Хватает двум мужчинам в вашей группе, Халили и Серохвостову, конкуренции между собой? — Пытаемся подключать спортсменов из других команд. На сборах тренируются команды регионов, предлагаем посоперничать в стрелковом и функциональном плане. Кто-то идет навстречу, кто-то нет. Доводилось слышать: «Сборная — закрытый клуб». А мы, наоборот, хотим работать вместе и всем это говорим. 17 августа контрольная тренировка, рассчитываем привлечь к ней ребят из других команд, им должно быть интересно. — Цель контрольной тренировки — отбор? — Соревновательный опыт, функциональная работа. Скоро бежать официальные гонки, нужно протестироваться. — С весны идут разговоры, что к вам и Виталию Норицыну присоединится третий тренер. Присоединился? — Пока нет. Более-менее привыкли работать вдвоем. — Планировался Евгений Куваев? — Да, но он работает в регионе. — Что мешает открыть третью ставку? — Это деньги, а сейчас сильно не разгуляешься. Но рано или поздно вопрос решится. — Куклина написала на днях в соцсетях: «Жду с нетерпением вечера, чтоб быстрее уснуть от бессилия. Это возраст или от изнурительных тренировок?» Что с Ларисой? — Добавилась беговая работа, которой было немного меньше в прошлом году. Проблему нашли и локализовали, скорее всего, она мышечная, что объяснимо: работе с мышцами уделяем повышенное внимание. Возможно, усугубилась старая травма, но врачи и массажисты держат все под контролем. Замученных у нас нет, поверьте. — Вы говорили, что готовы подпортить отношения со спортсменами ради результата. Последний пример? — В вашем вопросе слишком резкая формулировка. Обычные рабочие моменты: люди на сборах по три недели, последние дни самые сложные, на тренировках необходима максимальная концентрация, а организм сильно утомлен. Появляется нервозность, особенно если сбор не первый. Кто-то может дать слабину, приходится слегка поддавливать, провоцировать, выводить человека на мысли о работе, пусть и не самым приятным способом. Так или иначе этим летом подобного не было. Все мотивированы, фокус никто не теряет. — Одна из интриг предстоящего нестандартного сезона — сравнение результатов четырех групп подготовки. Согласны? — Прекрасно это понимаю, готов к повышенному интересу. Тем более в моем случае. Впервые самостоятельно веду большую группу, если не получится, мое поражение будет в два раза более громким, чем чье-то еще. В спорте так было всегда. Спортсмены хотят стать лучшими — тренеры тоже к этому стремятся. Без амбиций ничего не добьешься, главное, не переборщить с их реализацией и не сделать хуже подопечным. Интерес к моей работе в такой ситуации — норма. Даже если он чересчур высокий. — Будете смотреть в сезоне трансляции Кубков мира и IBU? — Буду. Обязан анализировать соперников, чтобы быть готовым к возвращению на международную арену. И спортсменам это говорю: «Нас допустят, а мы расслабились, что тогда? Не поедем на Кубок мира?» Биатлон не стоит на месте, появляются новинки, изменения в технике, чтобы быть в курсе, надо смотреть топ-соревнования. В России есть те, кто хочет это постигать. — В ваших планах значилось деление спортсменов на группы по метаболическому профилю. Практикуете? — Нет, потому что если разбить нас на мини-группы, потребуются дополнительные тренеры. Даем разным спортсменам разные виды нагрузки. На начальном этапе методика была более унифицированной, теперь дифференцируем. Цель-то одна: вывести спортсменов на максимальные показатели. В Европе сборники тоже работают сообща, даже мужчины и женщины делают одинаковую работу. — Однако вы приводили в пример норвежцев, которые разбивают команду с учетом восприимчивости организмов к нагрузкам. — Такое применяется в лыжах, где есть спринтеры и дистанционщики. Можно делить и по другому принципу, но нужны специалисты, сфокусированные на определенных задачах. На трассе и рубеже во время тренировок тоже понадобятся люди для каждой группы. Двоим как разорваться, если спортсмены отрабатывают на занятии и ход, и стрельбу? Специальное лучше универсального, но нужны дополнительные ресурсы, иначе идея себя не оправдает. — Кто из вашей группы погружен не только в практику, но и в теорию нагрузок? — Халили и Серохвостов достаточно глубоко разбираются. Девочки тоже интересуются, могу обсудить специфику с любой из них. Что и делаю, собственно, каждый день. — Лыжный тоннель в Токсово используется в подготовке? — Он не работает, на профилактике. — Где сейчас Елисеев? И нужен ли сборной? — Елисеев всегда нужен. Пока он с семьей, недавно у Матвея родился сын. Занимается своим здоровьем, тренируется. Может, воспрянет к Олимпиаде, как Максим Цветков, и побежит. Елисеев из тех спортсменов, которым на подготовку хватит двух месяцев. — Отсутствие международных стартов открывает возможности для экспериментов. Внедряете что-то нестандартное? — Пока есть смысл говорить об экспериментальных педагогических подходах. В методике стоит быть аккуратным, все-таки имеем дело с живыми спортсменами. Объект эксперимента не должен стать его жертвой. Если идти на риск, то точечно и с всесторонним анализом. Кардинальные перемены не позволят понять, что сработало, что нет, поэтому основа — та программа, которую мы использовали с Юрием Каминским. Внутри нее есть небольшие изменения. — Например? — Даем чуть больше беговой и длинной интервальной работы. — Кто из ваших подопечных ближе всего к эталону по технике хода? — Эталон — понятие размытое. Если проанализировать ход Туры Бергер, вряд кому-то захочется брать с нее пример. Но вспомните, насколько эффективно она бежала в подъем. В итоге все норвежки сейчас бегают так же. Внешне сходство небольшое, однако на видео структура хода хорошо различима, и она от Туры Бергер. Нет в ходе никакого эталона — есть эффективная и неэффективная техника. Один из тех, кто выделяется, — Серохвостов, причем не в группе, а в России. Нельзя не заметить солидный прогресс Латыпова в последние годы. Он пытался зацепить сразу много составляющих, хотя лучше браться за это поэтапно. Но Эдик их тех, кто готов много работать и анализировать. Одно дело поймать момент на тренировке, другое — повторить в гонке с винтовкой, да еще на лыжах, а не на роллерах. — Большая разница? — Роллеры легче лыж в техническом плане. Их и толкать проще, и толчковая работа другая, в подготовке важно это учитывать.