Как женщина, которой требуется пересадка почки, уезжала из-под обстрелов в Донецке
В Донецке из-за обстрелов со стороны ВСУ есть проблемы не только с электроэнергией и подачей воды, но и с оказанием медицинской помощи. Люди с хроническими заболеваниями порой не могут пройти комплексные процедуры из-за повреждения инфраструктуры. RT поговорил с 27-летней Надеждой Орловой, которая страдает заболеванием почек. В Донецке она не могла получать качественный диализ. Женщина рассказала, что ей пришлось уезжать из города под обстрелами вместе с сыном и мамой.
Проблемы со здоровьем у жительницы Донецка Надежды Орловой (имя изменено. — RT) обнаружились ещё в четырёхлетнем возрасте.
«Я сдавала анализы для того, чтобы пойти в детский сад, и в них обнаружили белок. Поставили диагноз «хронический гломерулонефрит». Врач назначила четыре курса сильных антибиотиков, но из-за них у меня начался круглогодичный аллергический ринит, — рассказывает RT Орлова. — Моя мама, медик, усомнилась в правильности лечения, и мы тогда поехали на консультацию в Москву. Мне назначили какие-то минимальные дозы препаратов для поддержания показателей, и до 20 лет меня ничего не беспокоило. Только раз в полгода ложилась в больницу на плановые обследования».
Шесть лет назад Орлова вышла замуж. По словам женщины, ей очень хотелось ребёнка, хотя муж Алексей и другие родственники советовали не рисковать, опасаясь обострения болезни почек из-за беременности.
«Мы собрали семейный совет. Я сказала, что очень хочу своего ребёнка и понимаю все риски. Это решение было взвешенным и обдуманным. Тогда моё желание приняли, и мы стали готовиться, проходить обследования», — рассказывает RT Орлова.
Надежда говорит, что врачи ей советовали не рисковать, но потом донецкие медики всё-таки согласились вести беременность.
«Беременность протекала сложно. Я дважды лежала на сохранении. На 30-й неделе у меня поднялся креатинин до 600 (при норме 50—100). В итоге на 33-й неделе мне сделали кесарево, — рассказывает Орлова. — Пару дней сын был на кислороде, а потом всё пришло в норму и нас выписали».
Диализ под обстрелами
Через полгода, вспоминает Надежда, её самочувствие настолько ухудшилось, что она перестала есть и почти не могла двигаться. 25 мая 2019 года ей начали делать гемодиализ.
Стать донорами почки могли бы близкие родственники, но мать оказалась несовместима по медицинским показателям, а родной отец, ушедший из семьи много лет назад, быть донором отказался. Орлова встала в Донецке на очередь на трансплантацию. Но весной 2022 года женщина была вынуждена уехать из родного города.
«В марте 2022 года обстрелы Донецка участились. С водоснабжением начались проблемы. Нам сократили время процедуры на час, что сказывалось на самочувствии. Очистка была некорректная. Кроме того, было очень страшно лежать под аппаратами и думать, что сейчас прилетит по больнице, а я даже убежать не смогу, — вспоминает Надежда. — Мы пережили два сильнейших обстрела дома: у нас были осколки во дворе, а несколько домов рядом сгорели практически полностью. Я сидела в подвале с ребёнком и молилась, лишь бы он выжил. Как немного стихло, мы сразу уехали».
По словам Орловой, они уехали 9 апреля. С собой взяли только самые необходимые вещи — собираться было некогда. Российский паспорт она получила ещё в 2020 году, поэтому проблем с медицинским обслуживанием у женщины не возникло. Орлова говорит, что очень благодарна всем врачам из Щёлкова, которые провели повторные исследования и назначили препараты, которых в Донецке не было.
«Сейчас я три раза в неделю езжу на гемодиализ. Процедура занимает 4,5 часа. Ещё меня поставили на очередь на трансплантацию в институт имени Шумакова. Сказали, что ждать придётся снова от трёх до пяти лет. С учётом того, что мы уже три года безрезультатно стояли на очереди в Донецке, это очень расстраивает. Прогноза, сколько я ещё могу так продержаться, никто не даёт. А сейчас в одной из почек обнаружили кисту, которая растёт. Её тоже необходимо удалить как можно скорее, вместе с почкой», — вздыхает Орлова.
В июне закон не действовал
Юрист, основатель и СЕО консалтинговой группы vvCube Вадим Ткаченко считает, что Орлова может попросить сократить ожидание в очереди на трансплантацию.
«Необходимо написать заявление в центре, где вставали на очередь, с просьбой ускорить процесс», — говорит Ткаченко.
Он подчёркивает, что 14 февраля Госдума приняла закон о действии на территории новых субъектов законодательства об ОМС и оказании медицинской помощи, а также о переходном периоде, когда все гарантии для граждан РФ теперь действуют и для жителей этих субъектов.
Вместе с тем, по словам Орловой, единой очереди на трансплантацию почек не существует. У каждого центра она своя, отмечает женщина. Не дождавшись органа в одном месте, можно встать на очередь в другой организации.
«Я надеюсь, что не придётся ждать несколько лет и мне быстро сделают операцию, — говорит Орлова. — Но знайте, я не пожалела ни разу, ни одной секунды в своей жизни, что родила, хотя это было сложно и морально, и физически. Но мой ребёнок — это смысл моей жизни, и я бы никогда не изменила решение рожать самой».