Марат Ка: «Дизайн-проект, на который потратили много денег, — абсурд»
Вы когда-нибудь задумывались, почему дизайн-проекты на Западе стоят копейки, а у нас сопровождаются неприемлемыми откатами; где начинается и заканчивается сфера ответственности дизайнера в работе над объектом и что такое действительно красивый интерьер по современным меркам? Ответы на эти и другие острые вопросы нашлись у Марата Ка. — Давайте я вам расскажу другую интересную историю. Я считаю, что на сегодняшний день архитектура как профессия находится на грани своего существования, она больше не правит миром — архитекторы не нужны. — Мы живем в мире прогрессивной инженерии — именно от нее зависит наш комфорт. Если я вас спрошу как человека, который занимается дизайном, архитектурой и красотой, хотите ли вы жить в красивом интерьере, что вы ответите? — Но если в очень красивом интерьере не будет света, тепла, свежего воздуха и хорошего звука, поверьте мне, вы выберете прежде всего функциональный интерьер. Вся беда архитектуры в том, что она занимается нефункциональными вещами. Современный интерьер — это инженерия, которая «прикрыта» декорированием, а не архитектура. — Да, везде. Представьте, в Японии больше нет конструкторов. Конечно, городу нужны архитекторы, но не владельцам квартир. Сегодня архитектурный проект — это три страницы, инженерный — 300 страниц, проект, который «прикрывает» эту инженерию, — те же самые 300—400 страниц ведомости отделки. Да, большинство архитекторов скажет: «Мы и этим занимаемся» — возможно, но это уже не архитектура. Это работа декоратора-дизайнера. — С одной стороны, ничем. Все декораторы — и на Западе, и в России — занимаются благоустройством дома. Но здесь, в России, потребность в услугах дизайнера ощущается намного острее: люди на примитивном уровне не могут сделать себе адекватную планировку. А все потому, что благоустройство дома у нас не привито культурой. Даже на уровне литературы. В классической американской или английской литературе описаниям домов посвящены страницы! А теперь возьмите среднестатистическую американку, француженку, англичанку или итальянку — они все знают и умеют. Нанять дизайнера или декоратора для европейцев и американцев — это уже изысканная потребность. Даже скажу так: превосходство. Это определенный класс. Люди умеют благоустраивать свой дом самостоятельно. А все потому, что существует культура: от гигантского количества профессиональных журналов и книг до ТВ-программ. Культура работы клиента с дизайнером! У нас отсутствует субординация. Почему человек, который не умеет читать чертежи, не понимает, что такое эргономика, рассказывает профессионалу, как нужно работать? Я понимаю, почему Россия — единственная страна, в которой врачи не пускают родственников в операционную: мы на все имеем свое мнение. И в таком ключе очень сложно работать. Я не выдерживаю. Я делаю объекты в России, только имея перед собой буфер в виде архитекторов и дизайнеров-декораторов. Третье отличие — стоимость дизайн-проекта, а точнее проценты и откаты, которые просто невозможны и неприемлемы. Мне звонит клиент и говорит: «У меня уже пятый архитектор». Я спрашиваю: «Вы их теряете или убиваете?» «Мне кажется, — говорит он. — Как только я покупаю у них диван, они теряют ко мне интерес». — Из процентов, из бюджета. При этом если бюджет низкий, процент выше. Если бюджет большой, процент уходит в полпроцента, четверть процента и так далее. — Да, но я поделюсь с вами маленькой дизайнерской хитростью. Клиент не оплачивает этот процент. Дело в том, что эта индустрия — Home Imrovement — в странах первого мира списывается с налогов. Все, что покупается на улучшение и увеличение стоимости недвижимости, не облагается НДС, если вы занимаетесь дизайном профессионально. Многие компании не продают мебель частникам — только профи. При этом они тоже делят дизайнеров и архитекторов по классам. Некоторые сотрудничают только с членами ASAD и HOBA. То есть либо вы купите диван за 1000 долларов плюс заплатите НДС, либо вы купите диван за 1000 долларов, минус НДС и минус «архитектурные» проценты. Последние, как правило, дизайнер отдает клиенту, либо они их делят, либо забирает себе в зависимости от того, какие выстроены отношения. У нас же люди покупают себе квартиру, у них жуткий кредит, нужно делать ремонт, и еще они платят НДС. Это неправильно. При таких условиях сделать нормальный ремонт невозможно. — Должна быть хорошая дорога. Хороший дизайн-проект как равнобедренный треугольник. Его вершины — деньги, эргономика, красота. Должно быть равновесие между потраченными деньгами, удобством и красотой. Дом в Бутово или на Дмитровском шоссе, например, не имеет права быть таким, как на Рублевке, — это нелепо. Другая ошибка, когда в хорошо сделанном интерьере пахнет щами: это значит, что у вас плохая вентиляция, плохой инженерный проект. Меня все знают как человека, который занимается красотой, хотя я в последнюю очередь, как ни странно, думаю о красоте. Красота — это профессиональная вещь. Большинство людей умеют делать красоту, но ничего не понимают в инженерии, эргономике и бюджетировании. — Продуманному проекту авторский надзор не нужен. Проект как рецепт: если он хороший, чтобы начать готовить, повар не требуется. В противном случае это значит, что либо у вас плохой проект, либо ваши строители не умеют читать чертеж. Я для себя четко разграничил обязанности архитектора, дизайнера и декоратора. Даже написал методичку — «Декоративный кагал», которая объясняет иерархию взаимоотношений: кто кому подчиняется, как избежать конфликтов на больших объектах и как сделать, чтобы клиенты были довольны. Так вот работа дизайнера должна заканчиваться на проекте. Когда дизайн-проект закончен, мы берем внутри него узкую часть и полостью прорабатываем ее, отдаем инженерам. Инженеры также прорабатывают ее и только затем отдают исполнителям. Последние обозначают конечную цену, которая включает расходы на материалы, без дополнительных счетов. Поставка материалов идет напрямую клиенту. Он выкупает все материалы через магазин, который делает комплектацию на основании проекта. У каждого дизайн-проекта есть этапы. На Западе у моей команды их 6. В России примерно 10 стадий для дизайна интерьера квартиры, 12—13 — для дома. Потому что согласований меньше. Да и клиент не может заходить в «операционную». Он не имеет права на свое мнение. Но он может прервать контракт. — Конечно, дизайнер должен уметь грамотно управлять финансами заказчика: у нас ведь стройки чудовищно дорогие! Важно просчитать стройку на этапе проекта полностью, от начала до конца. Вовремя объяснить клиенту, что то количество батарей, которое он хочет вложить в интерьер, возможно, совершенно не имеет смысла, а выровнять полы можно не за 5000 долларов, а за 100. Следить за тем, чтобы деньги, которые могут быть потрачены на красоту, не утекли ни на что другое, что «сидит» в стенах и не может быть проверено, — задача профессионала. Увы, сейчас делают очень много однобоких проектов, в которых не хватает индивидуальных вещей для жизни и красоты. — Я в проект не допускаю ничего, что можно узнать по изготовителю. Дизайнер-декоратор не должен приходить в интерьер и «вешать» лейблы. Дизайн не подразумевает перепродажу предметов другого дизайнера. Стиль начинается с авторских вещей. И это самое важное. — Вопрос индивидуальный: если вы любите и умеете это делать — прекрасно. Создавать вещи своими руками — это удовольствие. А еще способ зарабатывать деньги. Умение, желание создавать индивидуальные вещи для жизни и красоты — высший пилотаж, это то, что отличает дизайнера-декоратора от профессионального комплектатора. И это то, ради чего все делается. — Я спускаюсь в мастерскую. — В мастерской (Улыбается.) — У меня не бывает одного проекта. Над очень большим количеством проектов. — Нет. — Делать красиво, функционально, за правильные деньги. Я профессионал. У музыканта не будет вдохновения перед «Лунной сонатой». Он просто должен исполнить мелодию хорошо. — Традиционные интерьеры, или Transitional. Это стиль чиновников. — Который загорается. — Поменять шторы. — Вообще не меняю. Хороший интерьер не должен меняться. Если интерьер сделан грамотно и правильно для конкретного человека, для него не существует моды. Это как с любимым: ты не хочешь его поменять. — Кровать, унитаз, холодильник. — Я по-прежнему восхищаюсь Тадао Андо. Причем не его архитектурой, а его безапелляционным утверждением, убежденностью, что его архитектура гениальна, коей не являлась никогда. — «Кошерный феншуй». Я написал ее довольно давно, надо ее перечитать и доредактировать. — Красиво. — Нет такого. — Не прожигай время. — Мастерская. — На дизайн-проекте. — На том, чего не видят глаза: на строительных материалах, инженерии, проводах. Мой друг ехал в Апстейт, когда увидел на обочине мужика со сломанным автомобилем. Разумеется, он остановился, чтобы узнать нужна ли помощь. Водитель попросил подвезти его до дома. «Подожди-ка минутку, — сказал мой приятель, узнав адрес. — Там ведь живет странный человек». «Ну, наверное, это я», — ответил незнакомец. Позже в пути они разговорились, подружились и через некоторое время попутчик признался, что он Сэлинджер. Я тогда ему дико позавидовал. — Математикой. — В России? Пойти учиться. — Пойти в мастерскую. Редакция выражает благодарность куратору Практикума «Пространство» Елене Лагутиной за помощь в организации интервью.
