Максим Косьмин: «Петербургские квартиры — это целый мир, в котором одно время наслаивается на другое»

Создатель фотопроекта и паблика «Старый фонд» проникает в квартиры с историей, которые до этого казались недоступными, и показывает их всему городу. Вы — инженер-экономист в области судостроения, работаете в научно-исследовательском центре. Как вы начали вести свой блог? Моя основная работа действительно никак не связана с фотографией или культурным наследием. Все началось с того, что я искал себе квартиру в центре города, — много времени проводил на сайтах недвижимости и обнаружил, что там уйма интересного. Решил создать паблик «Старый фонд» и просто копировал туда фотографии из объявлений. Людям это неожиданно понравилось, и я начал погружаться в тему, познакомился с краеведами, стал подробнее изучать историю домов, архитектуру больших и малых форм. Уже когда появилась страница в «Инстаграме», я пришел к тому, что контент нужно создавать самому: купил фотоаппарат, стал налаживать контакты с риелторами и жильцами. То есть до этого у вас вообще не было интереса к архитектуре? Я родился и вырос в Петербурге, но лет до двадцати особо не обращал внимания на дома — в семье этим никто не увлекался, а сейчас говорят, что я пошел в дедушку, которого почти не застал. Он тоже работал в судостроении, но мечтал стать художником и в свободное время создавал картины с городскими пейзажами из соломы. Конечно же хочется узнать, как вы попадаете в невероятные квартиры, о которых рассказываете? Поначалу договаривался с риелторами, но это сложно — они не верят, что я исследователь, думают, что я у них клиентов уведу. Гораздо проще найти общий язык с самими жильцами: иной раз встретишь человека на лестнице, а он, узнав о моих интересах, сам за руку ведет показывать интерьеры. Сегодня уже бывает и так, что люди сами пишут: «Мы живем в классном месте, приходите». В начале у вас была сверхцель? Нет, мне просто хотелось делиться находками с людьми. Но со временем она появилась сама — я вижу, что мой блог воспитывает в подписчиках бережное отношение к старине, желание сохранить. Бывает, мне пишут: «Хотели закрыть лепнину новым потолком, наткнулись на ваш проект, прониклись и решили ее восстановить». Это моя главная награда — на своем хобби я по-прежнему почти ничего не зарабатываю. Казалось бы, у петербуржцев бережное отношение к старине должно быть в крови. Далеко не у всех. Да, некоторые ленинградцы своими силами реставрировали посеченные осколками снарядов потолки в стиле рококо в сложные послевоенные годы. Но их соседи в то же время ломали камины ради лишнего метра. В целом наблюдается такой парадокс: многие интерьеры дошли до нас именно благодаря коммуналкам и невысокому уровню жизни. Основные потери, если не считать тех домов, что прошли капремонт в 1970–1980-е годы, случились уже в 1990-е, когда квартиры покупали люди с деньгами, но без должной культурной подготовки. К сожалению, сейчас интерьеры даже домов с историей в пятидесяти процентах случаев не охраняются: жильцы могут сломать что угодно, и это будет законно. Камины в лучшем случае продадут, в худшем — отправят на помойку. Окна и двери меняют на новые, искажая замысел архитектора. Я уже молчу про двери в парадные: в какой-то момент их выломали по всему Петербургу и поставили на их место жуткие металлические. Это позор города. Отчасти в этом виноваты и жители — они же видели, что происходит, и ничего не предприняли. Конечно, были и энтузиасты: они ходили по улицам, снимали входы на пленочные фотоаппараты или делали зарисовки. Случались и совсем удивительные истории: например, один человек забрал выломанную дверь из парадной к себе домой, держал ее там пятнадцать лет и продал свою квартиру только при условии, что новый хозяин вернет ее на законное место. Те, кто меняют витражи на стеклопакеты, возможно, делают это из лучших побуждений: так теплее и чище. Но, к сожалению, их подводит вкус и отсутствие элементарного уважения к историческому наследию. Именно это нужно воспитывать. Все началось с того, что я искал себе квартиру Как вы планируете развивать ваш проект? Сейчас мы с журналисткой Юлей Галкиной и фотографом Антоном Акимовым работаем над книгой — продолжением популярных в столице «Историй московских домов, рассказанных их жителями», но про Петербург. Это будет наполовину фотоальбом, наполовину — рассказы старожилов о зданиях и их обитателях. Плюс архивные материалы: как строился дом, кто в нем жил до революции. Обязательно включим сохранившиеся старые фотографии, документы, чертежи и планы. В нашем городе очень много интересных историй — возможно, даже будет продолжение. Сдать книгу мы планируем к концу этого года. Еще я работаю над фильмом, мы делаем его вместе с продюсерским агентством KLAD и режиссером Егором Папуловым. Я выступаю в качестве куратора проекта. Это будет документалка о людях, которые живут в старых квартирах: от студентов до бабушек-блокадниц, от потомков профессоров до энтузиастов, отреставрировавших коммуналки. Покажем срез современной жизни старых доходных домов, где будет место и своеобразным антагонистам — тем, кто живет в бывших особняках и, что называется, в гробу видал всю эту лепнину. Такие тоже встречаются. Съемки уже начались. Другой проект мы делаем в рамках ОПГ Добрых дел: я, ресторатор Женя Хитьков, куратор и галерист Лиза Савина и режиссер Данил Вачегин готовим иммерсивное шоу, действие которого происходит после Февральской революции. Это будет совершенно новый опыт, никто ничего подобного раньше не делал. Я в первую очередь отвечаю за локацию: старая антуражная квартира, в которой по крупицам воссоздается интерьер того времени с использованием исторических деталей и материалов. Погружение в эпоху должно быть полным, и подлинность будет во всем, даже в ванной комнате с туалетом (спасибо Уделке, Avito и прочим барахолкам). Премьера состоится летом. Многие интерьеры дошли до нас благодаря коммуналкам и невысокому уровню жизни Почему вы сосредоточились только на квартирах, хотя другие блогеры в равной степени увлечены парадными, дворцами, крышами? Визуальный образ петербургских улиц формируют в первую очередь бывшие доходные дома, но изучены они при этом очень плохо, особенно изнутри. Я решил сконцентрироваться именно на квартирах — это целый мир, в котором одно время наслаивается на другое. Больше всего я люблю интерьеры, будто не тронутые с момента постройки, без реставраций, с потемневшими росписями на потолке, тиснеными обоями и деревянными панелями. А потом просишься в туалет и понимаешь, что как-то даже неловко использовать по назначению унитаз в стиле модерн, которому место в музее. Это капсулы времени, которые помнят весь непростой XX век. И в таком масштабе, как в Петербурге, подобных историй, наверное, нет ни в одном городе мира. Инстаграм-аккаунт Максима Косьмина @maax_sf, у которого 75 000 подписчиков, исследует и поэтизирует эстетику легендарных петербургских коммуналок. Его автор рассказал о найденных под столетними слоями краски альфрейных росписях в стиле модерн, разыскал и помог вернуть на историческое место дубовые двери из дома Бака и зафиксировал нынешнее состояние квартиры Иосифа Бродского в доходном доме Мурузи на Литейном проспекте. Его посты о колоннах коринфского ордера, действующих изразцовых печах и мраморных каминах, необарочной лепнине на потолке и оконных витражах имеют четкую цель: обратить внимание на ускользающую красоту, которую необходимо сохранить. МЕСТО СЪЕМКИ Доходный дом Смирнова на 2-й линии В.О. 2-я линия В.О., 29 С 1910 года до революции дом занимал автор самых популярных русских и затем советских учебников по различным направлениям математики — Андрей Киселев. В одной из квартир сохранился интерьер его кабинета, целиком отделанного деревом. текст: Ксения Морозовафото: Саша Сахарная стиль: Эльмира Тулебаева Благодарим Анну и Андрея Аверьяновых за помощь в организации съемки «Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга 2018»: главный универмаг Петербурга ДЛТ, Испанский Ювелирный Дом TOUS, Nespresso