Михаил Шемякин: «Домовой в нашем замке оказался добрым»

Михаил Шемякин — всемирно известный художник и скульптор, а, кроме того, cобеседник чрезвычайно интересный и необыкновенно умный. Его таланты многогранны, а человеческие качества заслуживают самого глубокого уважения. Он очень много сил тратит на просветительскую деятельность и с чувством, не оставляющим сомнений в искренности, говорит на политические темы. News.ru побеседовал с Михаилом Михайловичем совершенно об ином — о том, как выбрать дом и как сделать его интерьер неповторимым. Многие знают, что Михаил Шемякин с женой Сарой живут во Франции в собственном замке. В доме всегда много гостей: как минимум, в нём обитают студенты Михаила Шемякина. Замок — имущество непростое, со шлейфом истории. И изначальный выбор «Что купить?», и проблемы, связанные с ремонтом, отделкой и содержанием такого масштабного строения, как правило, вызывают множество вопросов. Даже у творческих личностей такого масштаба, каковым является Михаил Шемякин. — Михаил Михайлович, во Франции число старинных замков измеряется тысячами. Многие из них выставлены на продажу, и экспозиция часто длится годами. Есть ли у Вас свой собственный рецепт — как выбрать замок? — Объясню для начала, почему замок. Не из-за того, что очень хотелось жить в замке. Если бы мне предложили фабрику — хорошую, громадную, в которой можно было бы устроить мастерские — я бы с удовольствием купил фабрику. И даже, возможно, предпочёл бы громадную фабрику замку. Я из фабрики мог бы сделать замок такой, что позавидовать можно. пресс-служба Фонда Михаила Шемякина, Санкт-Петербург Мне был нужен дом с большим числом помещений. А в этом замке на протяжении более 40 лет была школа. Естественно, много подсобных помещений, которые можно было использовать под мастерские даже без предварительной подготовки. И то, что нас ещё пленило в этом варианте — это здание бывшей конюшни XVIII века… Такие конюшни почему-то называются Эрмитажем во Франции. В конюшне 1000 квадратных метров, там была кухня и школьная баня. Мы всё это снесли, сделали ремонт. И теперь там, в великолепном помещении, профессионально оборудованном, располагаются библиотека и лаборатория нашего исследовательского института. Вот там как раз и занимаются у меня студенты. — Замок изначально был без пристроек? — Да. Это здание начала XV века, а пристройки уже в 19 веке были сделаны. Мы с Сарой живём в старом здании. Там сейчас, опять же, мастерские, уже шемякинские, библиотека сложнейшая и всё остальное. — Но почему всё же именно этот? — Из-за дополнительных помещений. Из-за большой территории, относящейся к замку. И что очень важно: войдя в замок, мы с Сарой почувствовали, что там тот дух, в котором мы с ней сможем обитать. — Для Вас важно наличие особенного духа? — Безусловно. Замки бывают очень разные, в некоторых из них невыносимо зловещая атмосфера. Однажды я побывал в таком. Все стены его были облеплены мухами. Поднялся на чердак, где стоял страшный гул этой многотысячной армии мушиной… Есть даже термин такой — мушиная чума. Это когда переизбыток мух, и все они нападают на дом. И вот в этом страшном гуле я как будто услышал голос: «Уходи!». Жуткий, зловещий голос… Я буквально побежал с этого чердака, спотыкаясь. Вышел и сказал: «Нет». пресс-служба Фонда Михаила Шемякина, Санкт-Петербург Конечно, когда вы выбираете дом, вы должны, прежде всего, как говорится, с закрытыми глазами войти и почувствовать дух этого дома. Домового почувствовать, понимаете ли. Если он добрый, значит, вы с ним уживётесь. Если он злой — лучше вам повернуться и уйти, искать что-то другое. К тому же в старинных домах, в больших, громадных, мы сталкиваемся с тем, что называется «полтергейст». Это нормально для старых домов. Ни у меня, ни у Сары нет никаких страхов… Домовой в нашем замке был добрым. И мы почувствовали это. Поэтому даже если когда-то кто-то пошутит — запрёт дверь или, наоборот, дверь вдруг открывается сама, или кто-то проходит, проскрипит — мы не пугаемся. Они не мешают нам, мы не мешаем им. — А что делать тем, кто боится? — Таким людям нужно абсолютно новое пространство. Но следует учесть феномен голографии. То есть, если на месте новостройки раньше был дом, то, условно скажем, голографический снимок этого дома всё равно остаётся. Это закон физики. Так что даже когда новый дом строится, нужно знать вообще-то, не было ли там, на этом месте, кладбища… Обычно все говорят: «Мистика, мистика!». Но в полтергейсте нет никакой мистики. Это та же самая реальность, называется она «тонкий мир». Не дай бог с этим сталкиваться в каком-то не слишком добром проявлении… Это если людям не везёт… А так — нормально. — Допустим, дружеские отношения с домовым установлены. Что ещё необходимо иметь в доме? — Электричество. И особенно это важно в замке. Вы въезжаете. Дом старинный. Вы тратите очень большие деньги на модернизацию электричества, потому что если этого не сделать, то просто страшно жить. Один из моих домов сгорел, и сгорел дотла. — Замыкание? пресс-служба Фонда Михаила Шемякина, Санкт-Петербург — Нет. Просто-напросто были приглашены рабочие, чтобы сделать ремонт. И они отпаривали краску при помощи паяльной лампы. В итоге возник пожар. Но в любом случае: очень важно подумать об электропроводке. Потом вода, отопление. Знаете, если вы — хозяин большого дома, то у вас очень много проблем. — В дизайне интерьеров какой стиль Вам ближе всего? — Шемякинский. Абсолютно. Для меня очень важно жить в своём стиле. — Пожалуйста, чуть подробнее. — Прежде всего, цвет стен. Именно от него зависит ваше настроение. В психиатрии даже лечат душевнобольных цветом. Если у человека апатия и меланхолия, то его помещают в комнату с красными обоями, и организм начинает быть более бодрым. Буйных и просто беспокойных всегда помещают в пространство зелёного цвета. Существуют целые исследования — как цвет воздействует. пресс-служба Фонда Михаила Шемякина, Санкт-Петербург Второе по важности — цвет потолка. Если потолок низкий, его можно покрасить в чёрный цвет. Когда мы жили в Америке, то из-за пожара дома нам пришлось переселиться и жить 17 лет в котельной. Бывшей котельной. Там были очень низкие потолки — дотянуться можно было рукой. Чтобы создать пространство, я выбрал чёрный цвет. Пуэрториканец, занимавшийся ремонтом, был в ужасе. Он бесконечно бормотал: «Как можно потолок выкрасить в чёрный цвет?». А когда работа была закончена, он же сказал: «Как здорово! Такое ощущение, как будто у Вас помещение поднялось на много метров в высоту». Но это не моё изобретение. Просто я долгое время жил во Франции, в Париже. Когда я бывал в старинных апартаментах у французов, меня поразило, что при низких потолках они всегда закрашивали их почти чёрным ультрамарином. Иногда даже пускали росписью маленькие золотые звездочки, словно это бездонное небо. Традиционный белый потолок — он на вас давит, а для меня очень важно этого избежать. — Какие у Вас предпочтения в плане мебели? — Я ненавижу пластик, ненавижу весь этот модерн. Шемякинский стиль — это эпоха Достоевского. Тогда к нам немцы приезжали, делали очень интересную мебель — немножко Ренессанс, немножко XVIII век. Без претензий. Когда это всё встаёт на нужный цвет стены, когда всё это украшено какими-то интересными предметами, а я часто покупаю их просто на Марше-о-Кюст, на каких-то старых развалах, то всё это вместе приобретает какой-то очень приятный эстетический оттенок. — В Вашем замке есть Ваши картины? Фотохроника ТАСС/Анатолий Морковкин Художник Михаил Шемякин — Вы знаете, мало. Всегда все удивляются. Я не любитель развешивать свои работы. Френсис Бэкон (английский художник-экспрессионист, мастер фигуративной живописи — прим. редакции), например, когда он заканчивал очередную картину, то просто требовал, чтобы её немедленно увезли куда-то — больше он не хотел её видеть. У меня есть некоторые старые вещи, которые я иногда вешаю, но это всё работы, написанные в 12 лет. Воспоминания о юности… В основном все стены завешаны работами других художников. — Последнее, о чём спрошу: как Вы относитесь к Франции и французам? — Мы все должны относиться к французам с большой симпатией, с большой любовью. Хотя бы за то, что они создали. Merci Наполеону — он был гениальный человек… Как-то я натолкнулся на его дневники, где он писал: «То, что я был великим полководцем, ерунда. Одно Ватерлоо перечеркнуло все мои победы. Моя заслуга перед Францией и, наверное, перед миром в том, что я создал Кодекс». Французы живут сегодня по Кодексу Наполеона. Он создал равенство между гражданами Франции.