Как музейные пространства становятся универсальными

31 мая 2021, 10:41

Мы становимся свидетелями появления новых общественно-культурных пространств, которые выполняют разные функции: образовательные, развлекательные, социальные, экономические. Современные музеи уже не выглядят как «храмы наук» века девятнадцатого, уверена культуролог и музеолог Ксения Сурикова. Она исследует феномен музея сквозь призму архитектуры и предлагает рассмотреть его трансформации в обществе. Делимся отрывком из книги Ксении Суриковой «Музей: Архитектурная история», где автор рассказывает о том, как исчезают музеи прошлого и что появляется на их месте.

.disclamer { display: block; background-color:#f3f9f9; font-family:sans-serif; font-size: smaller; text-align: left; padding: 10px; } .disclamer1 { display: block; background-color:#FFE3E0; font-family:sans-serif; font-size: smaller; text-align: left; padding: 10px; } .marker { background: #FFE3E0; background: linear-gradient(180deg,rgba(255,255,255,0) 45%, #FFE3E0 55%); }

Музей: Архитектурная история

Ксения Сурикова

Издательский дом Высшей школы экономики, 2021

Исчезновение музея. Что дальше?

Если раньше прошлое и стратегии отношения к нему влияли на архитектуру музея, то теперь ее определяет будущее. Именно то, какими мы будем, где и как мы будем жить, сегодня определяет, какие функции музей будет выполнять и, соответственно, какие формы принимать.

На изменение структуры пространственного, архитектурного тела музея влияют и изменения, которые претерпели и далее все сильнее будут претерпевать города. Изменения эти связаны и с огромной скоростью роста городов, требующего развития и трансформации инфраструктуры, и с внедрением автоматизации, влекущей за собой сокращение рабочих мест и, следовательно, изменение структуры не только занятости, но и досуга, важным участником которого музей является последние сто лет. Стареющее население также будет определять жизнь в городах и потребует реформирования не только системы здравоохранения, но и элементов, определяющих образование и культуру, поскольку можно предположить, что демографический состав потребителей их услуг значительно изменится.

При этом вероятность того, что все население планеты рано или поздно будет жить в городах, эксперты оценивают как невысокую. Тенденции к глобализации и регионализации будут существовать одновременно, а значит — практика открытий представительств музеев вдали от метрополий, очевидно, сохранится. Этому же будет способствовать формирование новых типов связей, объединяющих не только страны или города, но и отдельные институции и культуры. Взаимосвязанность, простирающаяся за пределы государств и корпораций, окажется более ценным ресурсом, чем географическая или политическая связанность. Важным узлом этих связей будет выступать музей как транслятор универсальных ценностей и хаб, обеспечивающий необходимые условия для поддержания взаимосвязей.

Глобальная экономика предполагает все большее упрощение миграционных процессов, и вопрос о том, как удержать талантливых и одаренных людей в городе или привлечь новых, все острее будет вставать перед правительственными органами. Уже сейчас музеи строятся для привлечения туристов в регионы, через пять лет музеи будут строиться для удержания и привлечения синих и белых воротничков. Отвечать на эти вызовы предстоит всем, музеи делают это уже сегодня.

Storytel — международный сервис аудиокниг по подписке. В библиотеке Storytel собраны аудиокниги практически всех жанров, от классики и нон-фикшена до лекций, стендапов и подкастов. Это сервис, который решает проблему чтения. Он позволяет слушать аудиокниги всегда и везде: во время тренировки, готовки еды, дороги на работу и обратно, в самолете, перед сном и когда угодно еще. Storytel создает и записывает собственный уникальный контент — лекционные проекты, подкасты, аудиосериалы, а также сотрудничает с лучшими голосами страны.

Будущее. Музей-хаб

Постепенно процессы универсализации и размывания ис- ключительно музейных функций превращают музей из агоры (универсального городского пространства) в хаб (аналог транспортного узла, объединяющего несколько разнофункциональных объектов, задачей которого является выстраивание взаимосвязей). Теперь строятся и проектируются музейно-театральные, музейно-образовательные, музейно-туристические комплексы и кластеры, музеи и другие значимые городские объекты строятся в непосредственной близости друг от друга, образуя целые скопления, агломерации.

Музей-хаб необязательно должен быть масштабным или чрезвычайно разветвленным. Важно, чтобы он предоставлял возможность взаимодействия различных систем друг с другом. Идеи взаимосвязи и соединения, отсылающие к механизации, часто ассоциируются у архитекторов с образами фабрик. Эти образы в дальнейшем активно воплощаются в новых проектах.

Именно таким зданием-фабрикой должен будет стать новый центр современной культуры ГЭС-2 в Москве, спроектированный Ренцо Пьяно по заказу фонда V-A-C. Центр должен открыться в здании бывшей электростанции в 2021 г. Участок, на котором будет располагаться здание, является частью квартала, где находятся корпуса кондитерской фабрики «Красный Октябрь», превратившиеся в кластер для стартапов, кафе и ресторанов; Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» — городская лаборатория, включающая образовательную и исследовательскую программу; и здание кинотеатра «Ударник» — уникальный памятник конструктивизма. Взаимодействие между зданием V-A-C Foundation и этими компонентами городской среды, безусловно, будет способствовать разнообразию повседневной жизни этой части острова. Таким образом, она станет местом притяжения для москвичей, россиян и иностранных гостей […]

В основе проекта лежат две основные концепции: во-первых, создать пространство, в котором посетители смогут перемещаться, руководствуясь собственной интуицией. Им будет достаточно оглянуться, чтобы понять, что внутри, куда идти и как двигаться. В идеале им не нужен будет план для посещения всего центра. Вторая концепция относится к стратегии взаимодействия: архитекторы стремились создать плавную и видимую паутину, единое целое, задуманное как своего рода пространственная скульптура, которая состоит из лестниц, лифтов, коридоров, навесов и платформ, соединяющих друг с другом все пространства и действия, а также выделяющих входы со стороны Болотной набережной и пешеходного моста.

Как сказал во время презентации сам Ренцо Пьяно: «40 лет назад, когда я, тогда молодой архитектор, вместе с моим коллегой Ричардом Роджерсом работал над проектом Центра Помпиду, у нас родилась метафора музея как фабрики, которая для нас одновременно была метафорой свободы. Это место, которое так похоже на фабрику, должно стать местом встречи, открытым социальным пространством, полным света, который я считаю одним из основных материалов современной архитектуры. Когда-то это место производило электроэнергию, сегодня такой энергией является образование. Именно поэтому мы уделили в проекте большое внимание библиотеке, учебным залам и так далее» […]

Идеальный музей

Будущее музейной архитектуры, как и архитектуры общественных зданий в целом, учитывая все экономические и культурные процессы, предсказать сложно. Сегодня повсеместно наблюдается исчезновение специализированных типов общественных зданий и появление «синтетических», характерное для предыдущих периодов разграничение форм и функций стирается. Происходит и радикальная смена назначения уже имеющихся сооружений. Морской таможенный терминал может стать концертным залом, тюрьма или баня — пространством современного искусства или отелем. Все типы стремятся освоить максимально широкий диапазон функций, имитируют насыщенную среду городского центра — агору.

Славой Жижек определяет социальную идеологию, лежащую в основе этих процессов, формулой «не верьте в великие идеи, наслаждайтесь жизнью, будьте внимательны к себе» и называет ее «гедонистическим цинизмом»

Под ее воздействием меняется в том числе и концепция досуга, подразумевающая наличие творческой среды и возможности свободной активности. Предоставить их привычные пространственные и типологические решения не могут. Под давлением всеобщего стремления к удовольствию общество утрачивает интерес к общественным зданиям и институтам в их традиционной форме. Церковь, библиотека, музей вновь становятся актуальными, лишь переняв у улиц и площадей роль досуговых, коммуникативных пространств. Расширив таким образом свои основные функции, они потеряли четкость границ, стали мультивалентными. Произошедшее можно определить как переход от «объектных моделей» функционирования общественных учреждений (библиотека — контейнер с книгами; архив — хранилище дел) к средовым, основу которых составляет не исполнение функций, а форма взаимодействия с сообществом.

Таким образом формируются «третьи места» (термин предложен Рэем Ольденбургом), промежуточные зоны между приватным пространством жилья и миром офисов и предприятий. Эти новые общественные места должны быть нейтральными, открытыми, где люди могли бы собраться, что-либо обсудить, взаимодействовать. Они определяют атмосферу города, являются сердцем жизни сообщества, школой демократии, выполняют социально-терапевтическую функцию.

Концепция Р. Ольденбурга получает иногда неожиданное воплощение. Например, в форме публичной сауны в Хельсинки, само название которой «Культурная сауна» (Kultuurisauna) демонстрирует смешение и смещение акцентов в современной культуре. По замыслу архитектора Туомаса Тойвонена и дизайнера Нене Цубой она должна стать «ме- стом, где люди собираются вместе, обнажаются, очищаются духовно и физически, расслабляются, обмениваясь спокойствием друг с другом». Помимо традиционных для саун помещений, здесь предусмотрены пространства для встреч, дискуссий, лекций, представлений. От общепринятого «третьего места» «Культурную сауну» отличает анонимность, которая возникает, как только посетитель снимает одежду. Но, казалось бы, идеальное пространство, где нет необходимости притворяться, нет социального или культурного неравенства, одновременно оказывается и пространством, где нет возможности спрятаться, скрыться. Конечно, в эпоху всеобщего отчуждения, провоцируемого социальными сетями и информационными технологиями, это интересная тактика, заставляющая наконец поднять голову и посмотреть в глаза другого. Однако принудительность этой процедуры (в сауне отсутствует возможность находиться в одежде) возвращает нас к советской, тоталитарной концепции публичного досуга под постоянным наблюдением, когда перенесение культурной деятельности в приватную сферу рассматривалось как подрыв господствующей идеологии.

В режиме объединения ряда функций существуют библиотеки, музеи, концертные залы, магазины, предприятия общественного питания. Все это говорит о том, что идея автономности ключевых функций городской жизни исчерпала себя. Должно произойти формирование полифункционального пространства вокруг одного, самого гибкого типа общественного здания. На современном этапе развития культуры таким типом может быть только торговый центр. Его логике подчиняются даже транспортные узлы. Изначально транзитные, проходные пространства сейчас, несмотря на увеличение скорости движения всех видов транспорта, ориентируются на долгосрочное пребывание пассажира. Аэропорты, авто- и железнодорожные вокзалы проектируются так, словно это не место вынужденного при путешествии пребывания, а очередное многофункциональное здание, в котором торговая функция оттеснила на периферию транспортную.

Институт торговли и потребления хотя и менялся мало, все же оказался достаточно агрессивным и на сегодня функционально вобрал в себя почти все типы общественных пространств. В поиске новых оригинальных средств формирования и выявления его характера движущей силой в большей степени, чем любая другая функция городской жизни, становится торговля. Расширение спектра функций, вызванное необходимостью увеличения объемов торговли, приводит к использованию торговых пространств как пешеходных связей между городскими зонами, в них появляются библиотеки, художественные галереи и музеи. Процесс этот настолько динамичен, что туда же начинают постепенно включаться части исторической ткани города (пешеходные улицы, площади), что еще больше усиливает ощущение города и магазина как единой системы. То есть общественное здание теряет четкие контуры, превращаясь, используя терминологию Мишеля Фуко, в гетеротопию — место, характеризующееся особого рода пространственно-временным единством, отличающимся от нормального порядка повседневной жизни (именно возможностью отстраниться от рутины рабочей или домашней атмосферы оказываются притягательны «третьи места»). Структурные элементы такого пространства не могут быть выстроены в линейную последовательность, они взаимоналагаются, проникают друг в друга.

На современном этапе развития общественных инсти- тутов уже бессмысленно говорить о том, что музеи и библиотеки своей архитектурой напоминают торговые центры. Это естественное следствие борьбы за посетителя, за каждый лишний час, проведенный им в стенах того или иного общественного здания.

«Музей выходного дня» двадцать первого века не может выглядеть как «храм наук» века девятнадцатого

Сегодня мы становимся свидетелями появления новых общественно-торговых пространств, где в синкретичном единстве, как на поздней древнегреческой агоре, будут совмещены все функции, где одновременно будут удовлетворяться все социальные, культурные и экономические потребности горожан. Это гомогенное пространство обладает соответствующей архитектурой, которая вообще не будет нуждаться в типологической трактовке.

В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.