Семеро смелых
WAF (World Architecture Festival) — премия, которую принято называть «архитектурным Оскаром». Она проводится ежегодно с 2008 года, в жюри входят ведущие архитекторы и критики мира.
На этот раз в разделе «Будущие проекты» (Future Projects 2020/2021) представлено 187 проектов из 40 стран, в том числе четыре российских — в номинациях «Жилые здания», «Культура», «Гражданская архитектура» и «Мастер-план». Еще три наших участника будут бороться за звание лучших в номинациях, оценивающих уже реализованные постройки: «Культура», «Индустриальные проекты» и «Ландшафт: городской контекст».
По словам организаторов, в этом году на фестиваль поступило рекордное число заявок, а конкуренция более жесткая, чем когда-либо, что заставляет особо гордиться семеркой претендентов из России. Финальная защита и объявление победителей состоятся 1-3 декабря в Лиссабоне.
Как отмечает главный редактор архитектурного издания «Проект Россия» Юлия Шишалова, отношение к всемирному фестивалю архитектуры WAF у многих неоднозначное: все-таки мероприятие очень коммерциализированное, и не исключено, что некоторые проекты выбираются в шорт-лист для дальнейшей защиты на фестивале исключительно из соображений прибыли. Но и плюсов у WAF немало — это тоже признают абсолютно все.
Юлия Шишалова главный редактор архитектурного издания «Проект Россия» «Возвращение в Европу (первый раз проведенный в Испании, до 2016 года WAF долгое время проходил в Сингапуре) существенно расширило географию работ, а фигура Пола Финча, основателя культового британского архитектурного журнала The Architectural Review, привлекает к участию в жюри ведущих архитекторов мира, превращая очные презентации в отдельное шоу. То есть, с одной стороны, фестиваль дает довольно представительный и показательный срез современной архитектуры, а с другой — вопросы, возникающие у членов жюри во время десятиминутного рассказа о проекте, формируют дополнительный слой смыслов, показывают вкупе с выбранными победителями, что сегодня важно и ценно в проекте помимо его окупаемости».
Самый, наверное, малоизвестный в России наш проект в шорт-листе WAF этого года — концепция Xingfu Village Pan-Museum (номинация «Культура»), которую в консорциуме с китайским бюро DA! разработала российская архитектурная студия IND architects. «Даже включение в шорт-лист WAF считается заметным достижением для проектов, — признает основатель IND architects Амир Идиатулин. — Среди финалистов, прославленных именитых архитектурных бюро, мало российских компаний, поэтому очень приятно, что наша работа отмечена на международном уровне».
Как рассказывают в IND architects, музей возведут рядом с деревней в живописной долине в провинции Сычуань. Здание общей площадью три тысячи квадратных метров будет включать экспозиционные залы, ресторан местной кухни и масштабные общественные пространства. Культурный центр расположится на пяти уровнях-террасах с рукотворным водопадом — с каждой из них будет открываться потрясающий вид на утопающую в зелени долину. Авторы проекта постарались полностью вписать архитектурный объем в окружающий ландшафт, по сути, сделав природу полноправной участницей экспозиции. Даже в дизайне используются местные натуральные материалы: красный песчаник, бамбук, камни, глина, дерево. К созданию и работе музея привлекут местных жителей, поскольку в перспективе долина должна превратиться в современную туристическую дестинацию.
А вот анапская винодельня гравитационного типа «Скалистый берег» (участник номинации «Реализованные индустриальные проекты»), напротив, известна очень широко. Только, увы, благодаря не архитектуре, а различным громким и довольно скандальным расследованиям. Но сейчас — все-таки об архитектуре, которая заслуживает внимания: у автора «Скалистого берега», основателя компании «Северин проект» Александра Балабина, по его собственным словам, получилась фантазия на тему места — два дополняющих друг друга объема, соединение ландшафта и моря, традиций и современного высокотехнологичного производства, с которым соседствуют ресторан и зона отдыха на эксплуатируемой кровле.
Раз уж мы упомянули реализованные проекты, стоит сразу назвать двух других финалистов: давно и разнопланово освещенный в прессе проект развития набережных системы озера Кабан в Казани, разработанный Turenscape и MAParchitects Design Office, и проект музея «Зоя» в деревне Петрищево Московской области, авторство которого принадлежит архитектурному бюро A2M — некоторые эксперты называют его самым красивым современным музеем Подмосковья.
Проект реабилитационного центра для слепоглухих в Сергиевом Посаде, созданный известным архбюро ATRIUM, представлен в номинации «Будущие проекты: гражданская архитектура». Как рассказывает сооснователь ATRIUM Антон Надточий, этот комплекс, по сути, — набор функциональных блоков (общежитий, администрации, бассейна, спортзала, столовой, производственных мастерских, вестибюля), окруженных серией общественных рекреаций и «открытых классов» и объединенных нелинейным кольцевым маршрутом.
Антон Надточий сооснователь архитектурного бюро ATRIUM «Наше бюро уже много лет развивает концепцию инновационной образовательной среды, и довольно успешно. Например, на WAF в 2019 году наш проект Парка будущих поколений в Якутске получил специальное упоминание в номинации Future Projects-Education, а недавно школа в проекте «Символ» взяла архитектурную премию Москвы. Однако в этот раз мы подали наш интернат для слепоглухих молодых людей не в номинацию «Образование», а в «Гражданскую архитектуру» — просто потому, что он гораздо больше, чем просто учебное или даже медицинское реабилитационное учреждение. С нашей точки зрения, у людей, для которых мы делали проект, не ограниченные возможности, а дополнительные потребности, которые мы и должны были удовлетворить. И в центре адаптации, как мы его называем, они смогут не просто получить профессиональные навыки, но и в принципе подготовиться к взрослой жизни: для этого мы смоделировали особую систему пространств, «обучающую» ориентироваться в разнообразных ситуациях. Центр представляет собой своего рода тренажер с разветвленной сетью маршрутов и препятствий — развитую образовательную среду, через взаимодействие с которой человек приобретает навыки обитания в реальном городе. Учитывая, какую важность сегодня имеет общественная значимость проектов, мы рассчитываем, что жюри WAF оценит не только архитектурные достоинства интерната, но и его социальный аспект».
Московский проект клубного дома «Тессинский, 1», автором которого является бюро Sergey Skuratov Architects, знают многие москвичи, и не только из профессиональной среды. «Клубный дом возводится в центре Москвы, неподалеку от Яузского бульвара, — рассказывает архитектор, основатель и творческий руководитель Sergey Skuratov Architects Сергей Скуратов. — Это уникальный московский квартал, который сохранил свою идентичность. Дом с должным уважением и пиететом относится к исторической застройке, выстраивая с ней политкорректные взаимоотношения — и пластические, и цветовые». Кстати, всего в номинации «Жилые здания» (Residential: Future Projects) 16 участников — кроме россиян за премию поборются представители Великобритании, Канады, Ирака, Мексики, Франции и других стран.
Юлия Шишалова главный редактор архитектурного издания «Проект Россия» «Последние пять лет — начиная с Венецианской биеннале под кураторством Алехандро Аравены, предложившего остросоциальную тему «Репортаж с фронта» (он же тогда получил Притцкера), — в чести яркая архитектура, направленная на всеобщее благополучие. Жюри WAF отмечало, например, жилье для людей третьего возраста и жертв землетрясений, а также самые разные проекты редевелопмента и ревитализации — от паровозного депо, превращенного в библиотеку, до ландшафтов, оживляющих и очищающих заброшенные территории. Тем не менее победителем в номинации Residental: Future Projects в 2019 году стал нашумевший в России ЖК «Бадаевский» от Herzog & de Meuron Architekten: проект отнюдь не для бедных, зато демонстрирующий новый подход к работе с историческим наследием. В этом смысле у проекта «Тессинский, 1» Сергея Скуратова больше шансов стать победителем в номинации или получить специальное упоминание жюри, чем у любого проекта от Zaha Hadid Architects (а их в шорт-листе WAF-2021 с десяток): в отличие от большинства других концепций прямых конкурентов, скуратовская — как раз о работе в исторической среде и трепетном внимании к контексту. Мало в какой стране сколько-нибудь социальное жилье может этим похвастаться».
Наконец, самый масштабный из нынешних российских претендентов на победу — концепция будущего общественно-делового пространства в центре Калининграда, на Королевской горе, где стоит один из самых знаменитых долгостроев страны — Дом правительства. Особый интерес к этому проекту обусловлен не только его размахом (территория, которая сегодня находится в распоряжении Корпорации развития Калининградской области, — 4,9 гектара) и его значимостью для Калининграда, но и его авторством.
Создателями концепции являются петербургская «Студия 44» и ее руководитель Никита Явейн, которые, во-первых, были самыми первыми российскими победителями WAF: в 2015 году они взяли премию впервые, но сразу дважды — за проект здания Академии танца Бориса Эйфмана и (и это во-вторых!) за мастер-план реконструкции исторического центра Калининграда. Между прочим, тогда россияне обыграли уругвайца Рафаэля Виньоли, хотя, говорят, он со своим громким мастер-планом Battersea Power Station был стопроцентно уверен в победе.
Что получится на сей раз, посмотрим, но для Калининграда идея создания полноценного городского общественно-делового центра, который пока так и не сложился, действительно очень важна. О прошлом, настоящем и будущем Королевской горы Business FM рассказал генеральный директор АО «Корпорация развития Калининградской области» Андрей Толмачев.
Что вообще случилось с Домом советов, почему он оказался в состоянии недостроя?
Андрей Толмачев:
Дом советов был практически построен, и по легендам, свидетелем которых я, правда, не являюсь, одна часть башни даже была полностью готова к заселению — там лежал паркет, работали лифты и так далее. Но… не сложилось. Что на сегодняшний день? Обследование, которое проводила московская компания НИЦ «Строительство», к сожалению, нашло много чего, что сильно ограничивает реализацию наших первоначальных планов и по деньгам, и по срокам. Во-первых, были выявлены проблемы и противоречия сугубо строительного характера: «косяков» столько, что все вообще удивляются, как во времена советского строительства с его жесткими нормативами подобное здание могло появиться. Наверное, приемочная комиссия все это вскрыла — вот одна из причин, почему объект так и не был введен в эксплуатацию. А во-вторых?
Андрей Толмачев:
Во-вторых, здание долгое время стояло в состоянии недостроя без консервации. В итоге пять верхних этажей практически все в воде, ржавеющий металл, крошащийся бетон и так далее. И есть еще третья причина — деятельность предыдущего владельца объекта, который планировал здесь ремонтные работы, но без какого-либо анализа проектно-сметной документации. Например, была попытка провести коммуникации там, где любая работа подобного рода категорически запрещена, и в итоге несущие конструкции в некоторых местах критичны для нагрузок. Вот три причины, по которым сегодня на ремонт и реконструкцию двух 19-этажек, из которых и состоит Дом советов, нужно слишком много денег. К тому же с поры их возведения серьезно изменились архитектурно-градостроительные требования, многим из которых здание просто не соответствует. Слушайте, а не проще тогда его снести?
Андрей Толмачев:
Не вы первая это предлагаете — некоторые считают, что надо воссоздать здесь замок. Был вариант снести старое здание Дома советов и на его месте поставить точно такое же. И это было бы проще с экономической точки зрения, потому что реконструкцию эксперты НИЦ «Строительство» нам описывали так: «Ребята, если без деталей — все умножаем на десять по деньгам. А по срокам 19 этажей — вот примерно 19 лет». Да, мы любим Дом советов, да, это своего рода монумент, как у нас говорят, символ советского брутализма, но мы живем в другую эпоху, и есть смысл рассматривать какие-то новые варианты его использования. Потому сейчас мы говорим о предложении «Студии 44» в отношении демонтажа этого здания и использования каких-то элементов его фундамента, что позволит сделать в центре Калининграда интересный микс архитектурных начал — исторического, в том числе советского, и современного. Каковы ключевые положения концепции, предложенной Никитой Явейном и его архитекторами?
Андрей Толмачев:
Исторически Королевская гора — территория власти. Когда-то здесь стоял замок Кенигсберга, и не случайно здесь решили построить Дом советов, снеся при этом плотную и довольно хаотичную историческую застройку. Эту нелинейность и предлагается частично воссоздать, воссоздать даже былую линию реки Кошачий Ручей. Никита Явейн говорит, что в идеале он бы и кирпичную кладку фасадов видел хаотичную, из разноцветного кирпича. Философия интересная, но на практике, боюсь, неприменимая. С точки зрения функционала — понятно, что территории живут, когда в них есть многослойное пересечение функций. Поэтому на Королевской горе, безусловно, необходимо оставить функцию власти (предлагается разместить здесь правительство Калининградской области, а также максимальное число структур из сферы, скажем так, социально-государственных услуг). Конечно, здесь появятся деловые центры, два гостиничных комплекса разного формата, предположительно — музей российской истории, самая разнообразная инфраструктура и даже улица бутиков, а еще апартаменты для более-менее постоянного проживания — не исключено, что под гостиничным управлением, такого формата в Калининграде сейчас нет. Основную часть огромной территории, которая сегодня используется как парковка, предлагается превратить в парк, сквер, общественное пространство, наверное, по примеру московского «Зарядья», а парковочную часть сохранить именно как часть, не более. За Домом советов в советское время предполагалось создать фонтаны и каскады; тема воды в нынешней концепции остается, но самое главное — сделать безветренную зону с каскадом лестниц, где люди будут спокойно гулять или сидеть читать книжки, потому что Королевская гора — по определению возвышенность с ощутимыми ветрами. В итоге, согласно предложенной концепции, застройка получается довольно высокой и при этом довольно плотной, какая и была присуща историческому Кенигсбергу. Но ее объем не давит, а визуально при этом выглядит очень привлекательно. В каком статусе сейчас существует проект?
Андрей Толмачев:
Уже прошло несколько встреч с губернатором Калининградской области Антоном Алихановым, мы показывали мастер-план профессиональному сообществу — там были высказаны отдельные замечания. Потом проект с некоторыми правками был вынесен на Градостроительный совет — по моему мнению, никакого особого негатива не было: все архитекторы говорят, что есть концептуальность, сформированность пространства. Но встают вопросы, объективно к этой территории не относящиеся: например, транспортной доступности с учетом объема новой застройки около 120 тысяч квадратных метров. Но это уже другая работа и другие проекты, ими будет заниматься не «Студия 44». А в отношении мастер-плана Королевской горы — наверное, он будет презентован еще раз, затем мы ждем положительного решения Градостроительного совета, и с учетом, что это центр города, здесь крайне важно получить не только официальное положительное решение, но и поддержку профессионального сообщества и самих калининградцев. Но то, что центральная площадь города не должна быть парковкой, пустырем, адресом прописки недостроя, пусть даже такого знакового, признают абсолютно все. А что касается финансовой составляющей столь масштабной работы?
Андрей Толмачев:
Тут все понятно. По оценкам маркетологов, стоимость участка с учетом имеющихся активов составляет около 800 млн рублей. Конечно, уже на начальном этапе мы хотели бы получить «инвестиционный результат», который мы видим в масштабах не менее 1 млрд рублей. Инвестору мы предлагаем застройку территории, а нам в будущем Доме правительства — отдать соответствующие площади. В целом проект сегодня оценивается в коридоре от 14 млрд до 18 млрд рублей — с учетом того, что здесь в любом случае предстоит проводить историко-археологические работы, а это вещь достаточно трудо- и финансовоемкая, а также с учетом демонтажа здания Дома советов и всех фонтанов и каскадов, которые здесь находятся. Сейчас у нас уже идет плотная работа с потенциальным инвестором, мы, что называется, «вычищаем» инвестиционное соглашение. Но я считаю, что инвестор определен только тогда, когда не просто пожали руки, но и подписали документы. Поэтому да, есть инвестор из Калининграда, который активно ведет переговоры, но это совсем не значит, что он одинок в своих намерениях по реализации этого проекта.