Истории вещей. Рассматриваем сервиз матери Сергея Эфрона

Музейные экспонаты хранят воспоминания не только о своих бывших владельцах — по ним при желании можно изучать историю. Например, фаянсовый сервиз, принадлежавший Елизавете Эфрон (Дурново), а позже — ее сыну Сергею Эфрону и его жене Марине Цветаевой, может рассказать не только о счастливых и печальных событиях жизни двух семей, но и об общественно-политической жизни в России на рубеже веков, а также об одном очень известном старинном фарфоровом заводе.

Увидеть сервиз можно в Доме-музее Марины Цветаевой на выставке «От Гагаринского до Трехпрудного», которая продлится до 1 сентября 2022 года. Для посещения музея нужен QR-код.

Фамильный сервиз

Красивый бело-голубой фаянсовый сервиз, изготовленный на фарфоровом заводе Ф.Я. Гарднера, остался у Сергея Эфрона на память о любимой матери, которую он потерял в 16 лет. Сервиз сохранился не полностью, уцелевшая его часть сегодня находится в Доме-музее Марины Цветаевой.

Тарелки имеют слегка волнистые края, по борту располагается голубая кайма с обводкой золотом по внешнему краю и ажурным геометрическим орнаментом в виде равнобедренных треугольников по внутреннему. В набор также входит аналогично декорированный соусник с двумя ручками и съемной крышкой. На изделия нанесена золотом монограмма — инициалы «Е.Д.» (Елизавета Дурново) готическим шрифтом с розово-золотой короной над ними.

Марина Цветаева, с которой Сергей Эфрон обвенчался в 1912 году, очень любила этот сервиз. После свадьбы супруги привезли с собой в общий дом многие вещи из родных домов. Сервиз занял свое почетное место в доме в Борисоглебском переулке, куда семья переехала в 1914 году, и бережно хранился долгие годы. Фамильная фаянсовая посуда вошла в число вещей, которые взяла с собой Марина Цветаева, уезжая из России в 1922-м (половину сервиза она оставила сестре мужа, Елизавете Эфрон). Возможно, разглядывая ажурные узоры, Цветаева вспоминала чудесное лето 1911 года, когда познакомилась с Эфроном в Коктебеле.

Юная Марина приехала туда, как и Сергей, по приглашению хозяина дома Максимилиана Волошина. Тот, известный поэт, критик, художник, был дружен с семьей политэмигрантов Эфронов в годы своей жизни в Париже. А с Цветаевой, тогда гимназисткой, познакомился после выхода ее дебютного сборника «Вечерний альбом», который тепло приветствовал в печати. С этого отзыва началось знакомство, выросшее в дружбу на всю жизнь. Первый сборник Цветаевой к тому времени снискал расположение многих литераторов, в том числе Николая Гумилева и Валерия Брюсова.

Однажды, беседуя с Волошиным, девушка загадала, что свяжет свою жизнь только с тем, кто угадает ее любимый камень из всех самоцветов, которыми было богато коктебельское побережье. Влюбленный Эфрон не просто угадал: он нашел и подарил ей бусину из сердолика, которая стала одной из самых любимых вещиц поэтессы.

От встречи до разлуки. Гид по двум новым выставкам Дома-музея Марины Цветаевой

Мать Сергея Эфрона

Елизавета Петровна Эфрон, урожденная Дурново, окончила в 1870-х годах Высшие женские курсы Герье (сейчас — Московский государственный педагогический университет). Заинтересовавшись революционным движением, примкнула к народническому обществу «Чайковцы», позже стала членом анархо-народнической организации «Черный передел». Единомышленникам она старалась помогать по мере возможности, в том числе и материально. В 1880 году ее арестовали при перевозке нелегальной литературы из Москвы в Петербург и отправили в Петропавловскую крепость. Освободившись под залог, внесенный отцом, Дурново уехала за границу, куда за ней последовал Яков Эфрон, — молодые люди познакомилась еще в Москве на одном из конспиративных собраний. Он принял лютеранство, и после рождения детей они обвенчались в Марселе в 1885 году.

Яков Константинович со временем потерял интерес к политике, поставив во главу угла семью. Елизавета Петровна же, вырастив старших детей (в семье родились девять детей, но выжили шестеро сыновей и дочерей, среди которых Сергей Эфрон был пятым), начала сотрудничать с партией социалистов-революционеров, или эсеров. В доме в Гагаринском переулке, где жила семья, хранилась запрещенная литература. В 1906 году она была повторно арестована и отправлена в Бутырскую тюрьму. После освобождения под залог уехала за границу, во Францию, вместе с младшим сыном Константином, которого в семье называли Котиком.

В 1909 году скончался от болезни отец семейства, в 1910-м случилась двойная трагедия ― самоубийство Котика и матери. Сергей Эфрон, которому тогда было 16 лет, болел туберкулезом, усилившимся от потрясений. Отогреть его от горя потери родителей и брата и спасти от болезни решили Волошины и пригласили Сергея летом 1911 года, вместе со старшими сестрами Лилей и Верой. Но настоящим исцелением там для Сергея стала встреча с любовью всей его жизни — Мариной Цветаевой.

Старинные клейма

Сервиз, принадлежавший Сергею Эфрону, был выпущен на фарфоровом заводе Гарднера предположительно в 1870‒1880-х годах. На оборотной стороне тарелок и соусника сохранилось клеймо: красная марка в виде двуглавого орла и овала с изображением Георгия Победоносца и надписью «Фабрик. Гарднеръ: въ Москвѣ. № I. ОПАКЪ». Опак — это грубый сорт фаянса. Рядом с клеймом есть заводские знаки, вдавленные в массу: изображение Георгия Победоносца, надпись «Ф.Б. Гарднер», звездочка и число «50».

Завод был основан в 1766 году в небольшом селе Вербилки Московской губернии. Открыл его обрусевший купец из Шотландии Франц Гарднер, который до этого занимался лесной промышленностью и сахарным производством. Место для завода — отдаленное и глухое — Гарднер выбрал не случайно: так было легче держать в тайне от конкурентов все, что касается производства. Одним из его секретов была особенная глина для изготовления фарфора, на поиски которой он потратил много времени и сил. Работники, в том числе художники и лепщики, выбирались из тех, кто жил неподалеку, но некоторые мастера были выписаны из Саксонии.

Очень скоро завод Гарднера завоевал признание, заказы поступали даже от императорского двора. Предприятие стало образцовым, на него равнялись, его продукцию неоднократно отмечали на различных выставках, в том числе международных. В 1833 году здесь стали производить также предметы из фаянса — более грубый, чем фарфор, он был проще в производстве и стоил дешевле.

В 1856 году завод стал поставщиком двора Его Императорского Величества, и на фарфоровых изделиях появился московский герб. Это случилось уже при потомках Франца Гарднера, которые продолжили развивать его дело. Хотя основной упор делался все же на чайную посуду, здесь создавали люстры, предметы декора и многое другое.

В 1892-м завод продали промышленнику Матвею Кузнецову, который сохранил производство и даже ставил прежние клейма. После революции предприятие национализировали, оно стало известно как Дмитровский фарфоровый завод.