Пчелошеринг: как айтишники из Санкт-Петербурга переехали на Кубань, чтобы "майнить" мед

— Все фигня, кроме пчел! — смеется Артем Жаров, стоя по пояс в снегу.

В этом году в Краснодарском крае выпали аномальные осадки, снежный покров достиг невиданных высот — более метра! И если основные дороги коммунальщики почистили, то здесь, в глухом лесу в районе города Абинска (примерно час езды от Кранснодара), пробивать тропинки приходится самим. Сделать это необходимо — за 6 км от основной трассы стоят засыпанные снегом пчелиные ульи.

— Если ульи от снега не почистить, пчелы задохнуться могут. А у моего партнера по бизнесу, Михаила, лопаты, чтобы снег чистить, нет. Так что идем в лес выручать и пчел, и Мишу, — объясняет Артем.

Артему 31 год, он по-джентельменски идет впереди, пробивая мне путь. Несмотря на то что его основная работа — веб-дизайн и большую часть времени он проводит в офисе за компьютером, он словно и не устает, успевая по пути восхититься пролетающей птицей или сосулькой забавной формы. А еще рассказывает удивительную историю о том, как ему пришла идея "майнить" мед.

Из Северной столицы — в лес!

— Своим родным городом я считаю Санкт-Петербург, хотя жил и в Череповце, и в Воронеже, и в Бологом. Школу терпеть не мог, зато обожал компьютер, который мне подарили родители. Причем мне было интересно не просто в игрушки играть, а понимать, как там все устроено. Лет в 15 я очень увлекся веб-дизайном, а с 16 уже устроился на работу по этому направлению, — рассказывает Артем.

Дальше все "как у людей" — влюбился, женился, родился первый ребенок. Жена была из Воронежа, Артем переехал к ней. Вместе с женой поняли — растить сына в городе совсем не хочется. Другое дело — жить за городом, а еще лучше — в лесу!

— Жена нашла объявление о продаже дома в экопоселении под Абинском. Домик был недостроенный, зато с собственным гектаром земли. Вокруг — ни души, соседи — скульпторы, художники, словом, люди богемы и очень интеллигентные. Мы даже дверь на замок не закрывали — знали: чужие здесь не ходят. А свои ничего не возьмут, — вспоминает Артем.

В лесу Артем научился многому — строить дом, возделывать огород и даже… принимать роды у жены, которая отказалась ехать в больницу и рожала второго сына дома. А еще здесь он познакомился с Михаилом Клецким — тоже айтишником из Санкт-Петербурга, купившим землю под Абинском.

— Когда мы познакомились, Миша увлекся разведением пчел. Ему, кстати, это очень идет, он ведь и сам как медведь — живет в лесу, добрый малый, любит сладкое, — улыбается Артем.

Сам Жаров к тому времени уже переехал из леса в близлежащую станицу — вместе с женой они решили все же быть поближе к цивилизации. Но с Михаилом Артем продолжал дружить. И часто просил у него мед — для себя и детей.

— У нас ведь здесь уникальный лес — разнотравье, весной груши цветут, машин нет. А главное — нет сельхозугодий с пестицидами и удобрениями, которые могли бы попасть в мед и пыльцу. Поэтому и мед получается душистым, вкусным, каждая баночка — как отдельное произведение искусства, со своим неповторимым вкусом. И тогда я предложил Мише — давай расширять пасеку. Ты будешь меня обучать пчеловодству, держать пчеловодческие дела на контроле, так как живешь в 50 м от пасеки. А я займусь созданием медового бренда, сайтом, продажами, — объясняет Артем.

Михаил согласился. Так Артем Жаров стал первым человеком, который начал "майнить" мед.

Миша из леса

Артем рассказывает и бодро шагает вперед по горной тропке, утопая в снегу. Мне не так весело: снег мокрый, налипает на штаны и куртку. Я мгновенно промокаю насквозь, идти становится тяжело. Хорошо хоть замерзнуть не получается — ходьба по пояс в снегу требует таких усилий, что, наоборот, быстро становится жарко. Километр, два, три, шесть… и вот наконец вдали появляется, словно в сказке, деревянный двухэтажный терем — это дом предпринимателя и, как он сам себя называет, экопомещика Михаила.

Мужчина вышел встретить нас во двор. Он и впрямь больше похож на доброго волшебника из сказки. Вместе с ним в лесу живут две собаки, а в доме — кот и кошка. Когда мы заходим внутрь, звери уютно греются на дровяной расписной печке. Здесь же закипает вода — водопровода в доме нет, летом Михаил пьет воду из родника, но в такую погоду до него не добраться, поэтому в ход идут дождевая вода и талый снег.

Михаил угощает нас чаем, к которому обязательно полагается баночка меда. Пробую, и… кажется, все мои рецепторы запели от счастья — чай с медом после такого приключения — лучше и не придумаешь!

В ответ на мои похвалы Клецкий довольно улыбается.

— У меня раньше своя сеть магазинов была, еще занимался компьютерным администрированием. Но несколько лет назад я уехал жить в лес. Пчеловодством заинтересовался случайно — один приятель однажды подарил мне улей. Пустой. Улей так и стоял без дела, но спустя некоторое время другой знакомый подарил к нему рой пчел. Я, конечно, ничего об уходе за пчелами не знал — пришлось засесть за книги.

Единственное благо цивилизации, от которого Михаил отказаться не смог, — это интернет. Специальное оборудование позволяет обеспечить связь даже в глухом лесу, где почти не ловит обычный мобильный телефон. Первое время Михаил целые дни проводил на форумах, знакомился с пчеловодами, выпытывал секреты.

— Конечно, при уходе за пчелами нужно многое узнать. Рой — это удивительный организм с единым сознанием. Многие вещи подмечаешь со временем. Например, если поставить пчелкам водичку, им не придется летать за ней далеко, свои силы они будут тратить на сбор нектара и пыльцы. Было такое, что пчелки у меня погибали. Но методом проб и ошибок я все же уловил суть: главное — не пытаться управлять ими, а только помогать, тогда всегда будет много меда и все будут довольны, — считает Михаил.

Как развивается бизнес

Поначалу ребята продавали сладкое лакомство, но потом поняли — это долго, неприбыльно, а главное — неинтересно. Тогда в голове Артема и родился проект "Пчелошеринг".

— Суть майнинга в том, что компьютеры, находящиеся в самых разных местах по всему миру, проводят вычисления и таким образом генерируют новые блоки блокчейна. Я подумал — а почему вместо компьютеров нельзя использовать ульи? Поэтому наш продукт не мед, наш продукт — пасека, — объясняет Артем.

Ребята вспоминают: им хотелось, чтобы это был не просто съеденный или подаренный мед, а целое приключение.

— Во-первых, улей физически принадлежит больше не нам, а нашим клиентам. При желании его можно забрать к себе на дачу, хотя мы и не рекомендуем. С покупкой улья идет именной сертификат, где указан номер улья на пасеке, координаты пасеки и код для доступа к сайту улья, откуда можно контролировать процесс. Во-вторых, мы обещаем постоянно держать владельца улья в курсе событий, транслировать все, что происходит с пчелами, с природой вокруг пасеки и с тем, как мы помогаем пчелам и заботимся о них. В-третьих, мы даем полную свободу — предлагаем выбрать, как использовать мед: сделать свои этикетки и продавать его у себя в магазине, дарить друзьям или клиентам своего бизнеса или просто радоваться долгожданному урожаю со своей семьей, — объясняет Артем суть задумки.

Идея появилась летом, в декабре ребята запустили сайт "Пчелошеринг.рф", и примерно за месяц у них набралось несколько десятков клиентов.

— Мы придумываем новые опции — например, в личном кабинете можно выбрать размер и формат банок, цвет крышек, дизайн этикеток. Этикетки могут быть полностью кастомными или на основе готовых шаблонов, но с вашим именем, названием пасеки или логотипом бизнеса, — поясняет Артем.

Ульи продают как целиком, так и "половинками" и "восьмушками". С одного целого улья его владелец может получить до 23 кг меда в год.

— Конечно, мы подумали о том, что может быть "неурожай" — слишком холодный, дождливый год, гибель пчел. Поэтому ульев у нас больше, чем клиентов, — чтобы в любом случае обеспечить медом с пасеки каждого, — рассказывает Артем.

Ульи в NFT, или Свободу пчелам

Пасека расположена на небольшой поляне в лесу Кавказского предгорья, на северном склоне 250-метрового холма, вдали от трасс и городов. Это буквально "домашняя" пасека — дом Михаила находится в 50 м от ульев, пчелы всегда под присмотром.

— То есть это история не про бизнес с пластиковыми ульями и взятыми напрокат пчелами, на прицепе посреди протравленных пестицидами полей, — рассказывает Миша, сбрасывая снег с крышек ульев.

Крошечные пчелиные домики действительно замело, но, даже отчистив их, пчел мы все равно не увидим: в это время года они сидят дома — совсем как люди во время ненастья. Если домик открыть, это может им навредить.

— Весной, когда все зацветет и пчелки выберутся наружу, мы приглашаем наших клиентов на пасеку — пожить на природе и понаблюдать вживую за своими подопечными. Так заодно думаем и туризм развивать. Возможно, построим небольшой домик, где гости могли бы остановиться. А пока к услугам наших посетителей — палаточный кемпинг, — говорит Михаил.

У Артема планы еще более далекоидущие — ульи он хочет перевести в формат NFT.

— Переводя с айтишного на русский — это невзаимозаменяемый токен, единица учета, с помощью которой создается цифровой слепок для любого уникального предмета. Среди них могут быть картины, фотографии, видео, музыка, гифки — словом, любой контент, претендующий на хоть какую-то уникальность. Они являются большой ценностью среди коллекционеров, геймеров и любителей искусства, а покупают и продают их через аукционы. NFT-токен — это способ перевести уникальные предметы из реального мира в блокчейн. Каждый из этих токенов неповторим, неразделим и существует в единственном числе. Такими токенами, по задумке Артема, и станут ульи с их пасеки.

— Еще мы хотим сделать расписные ульи — они будут такими прикольными, мои питерские друзья-художники обещали помочь. Мы распишем десяток ульев в самых неожиданных стилях, установим их на пасеке, заселим пчел и выставим на продажу на NFT-маркетплейс как функциональный арт-объект. А один улей хотим оставить как арт-объект в Северной столице — чтобы все желающие могли узнать побольше о жизни пчел и о нашем проекте. Идея сделать улей с дополненной реальностью, чтобы, наведя телефон, можно было смотреть, что внутри него и как там живут пчелы (хотя сам улей будет без пчел — в населенных пунктах не особо одобряют пчеловодство).

Когда спустя несколько часов мы с Артемом, мокрые от снега и уставшие, выбрались из леса, его телефон начал буквально разрываться от уведомлений. Сообщения сыпались одно за другим.

— Жена потеряла? — волнуюсь я.

— Нет, это клиенты. Кто-то хочет улей купить, кто-то уже ждет баночки с медом, — успокаивает меня Артем. А потом признается:

— Знаешь, во всем этом бизнесе меня волнует только одно.

— Прибыль? Охваты? Возможность развиваться?

— Нет, боюсь, не получилось ли так, что я взял пчел в рабство, — вздыхает Жаров.

Валентина Брыкалина

Пока текст готовился к публикации, Михаила не стало в результате несчастного случая. В память о нем семья Михаила и его друзья решили сохранить его дом, участок и бизнес. Редакция ТАСС приносит искренние соболезнования родным и близким.