Московский квартал «Баухауса»: чем примечателен район Шаболовки
NEWS.ru открыл новую рубрику путешествий по уголкам непарадной и непривычной Москвы. В наших обзорах мы будем ходить по подворотням, дворам и гаражным массивам, заходить в подъезды и перелазить через заборы, копаться в старых картах и исторических хрониках, чтобы узнать о городском пространстве всё то, что скрывают его парадные фасады. Очередной материал — о жилмассиве, построенном в конце 1920-х годов по проектам советских и германских архитекторов, где в тишине дворов-лабиринтов оживают полотна художников-авангардистов.
Ответ конструктивистам
Когда речь идёт о Шаболовке, у многих эта московская улица и её окрестности ассоциируются со знаменитой телевышкой инженера Владимира Шухова, или, как её называли изначально, радиобашней Коминтерна. Гигантское металлическое сооружение 1922 года хорошо просматривается из многих точек южной части центра Москвы. Это не только ориентир, но и важный объект мирового искусства. Даже есть версия, что роман «Гиперболоид инженера Гарина» был написан Алексеем Толстым под впечатлением от возведения этой умопомрачительной для первой трети XX века постройки. Но несмотря на статус башни как объекта культурного наследия, состояние её сегодня оставляет желать лучшего.
Однако сейчас речь пойдёт о «другой стороне» Шаболовской слободки, которая после 1917-го преобразилась из обычной пролетарской окраины в своеобразную архитектурную лабораторию под открытым небом. Именно здесь во второй половине 1920-х рационалисты из объединения «Ассоциация новых архитекторов» (АСНОВА) при поддержке коллег из германской школы «Баухаус» реализовали один из самых первых в СССР рабочих посёлков с заделом под типизацию, выполненных в духе своего времени. Речь идёт о Хавско-Шаболовском массиве из полутора десятка зданий.
Этот микрорайон располагается юго-восточнее станции метро «Шаболовская» и северо-западнее «Тульской», внутри большого квартала между улицами Шаболовка, Лестева, Хавская и Серпуховский Вал. Но чтобы изучить эту местность в деталях, периметром её ограничиваться никак нельзя, потому что всё главное — внутри. Это дома, похожие на ожившие супрематические полотна Казимира Малевича или футуристические фотографии Александра Родченко. Они расположены под углом примерно 45 градусов к широтам и долготам обрамляющих жилмассив улиц.
Планировка Хавско-Шаболовского массива удачно решает вопросы инсоляции — в разное время солнце попадает в окна квартир, выходящие на все фасады. А к тому же, как объясняет историк архитектуры и руководитель расположенного в самом сердце массива культурного Центра авангарда на Шаболовке Александра Селиванова, это «придало динамику пространственной организации района»:
По мере движения вдоль улиц у прохожих создавалось ощущение, будто высокие угловые части домов разворачиваются. А во-вторых, дома удалось ориентировать по сторонам света таким образом, чтобы жилые комнаты выходили на восток и юг, а служебные помещения — на север и запад.
К тому же планировка Хавско-Шаболовского массива была своеобразным ответом архитекторов-рационалистов господствовавшим в 1920-е коллегам-конструктивистам. Последние часто (но отнюдь не догматически) практиковали так называемую строчную застройку, при которой дома возводились параллельно друг другу — «рядами» и «лентами», как правило, вдоль основных магистралей. Она сохранилась в авангардистских рабочих посёлках 1920–1930-х годов в разных городах России. В первую очередь стоит отметить соцгородки в Магнитогорске, Нижнем Новгороде и чудом уцелевший в Великую Отечественную войну жилой массив тракторного завода на севере Волгограда. Строчную концепцию поддерживал и основатель соприродного советскому авангарду «Баухауса» Вальтер Гропиус, однако германские модернисты времён Веймарской республики не зацикливались исключительно на этом методе и, как было сказано выше, оказались причастны к появлению рабочего посёлка на Шаболовке. Речь идёт о представителе «Баухауса» Хиннерке Шепере, который, правда, разрабатывал не планировку застройки, а лишь архитектурное решение самих домов. А вот общую пространственную концепцию создавал архитектор Николай Травин — ученик одного из основателей объединения АСНОВА и предводителя рационалистов Николая Ладовского.
Изначально проект, реализованный в 1927–1930 годах, должен был состоять из 24 зданий, но на практике удалось построить только 15. Однако в 1960-е, когда в СССР после двух десятилетий господства классической архитектуры вновь возник интерес к модернизму и авангарду, а также в более поздние годы на месте не реализованных изначально домов появились бетонные многоэтажки. Из-за своего лаконичного решения они не сильно диссонируют с исторической застройкой.
Буйство красок
Очень важным и оригинальным решением была не только планировка, но и колористика района. Как писал в книге «Архитектура советского авангарда» известный искусствовед Селим Хан-Магомедов, в 1920-е в советских городах, лишённых яркой рекламы прошлого, стал ощущаться цветовой голод. Поэтому когда в Москве началось строительство новых жилых комплексов, «выявилась монотонность бездекоративной и лишённой цвета архитектуры». В итоге в 1927 году Моссовет, зная, что «в области художественной формы архитектуры экспериментируют сторонники АСНОВА», обратился к этому объединению с предложением спроектировать комплекс на Шаболовке. Ответом стал проект Николая Травина, дорабатывавшийся затем коллективно. Как объясняет Александра Селиванова, «каждая линия домов с треугольными дворами имела свою цветовую композицию фасада, в которой сочетались красная кирпичная кладка и белая и серая штукатурка». Судя по чёрно-белой аэрофотосъёмке конца 1920-х, каждый дом представлял собой «супрематическую композицию из длинных балконов, тёмных больших квадратов на фасадах, где было сгруппировано несколько окон, и вертикальных башен».
Сохранились оригиналы проектов, на которых чётко прослеживаются приёмы цветового решения фасадов. Виден принципиально иной подход к использованию цвета в отличие от традиционной архитектуры — это не столько выделение цветом ярусов, фланкирующих частей или мелкомасштабных элементов (балконов), сколько «игра» крупными цветовыми плоскостями на картинной плоскости фасада. Причём в ряде случаев средствами цвета создаётся совершенно новая композиция фасада, не существовавшая в его самой тектонической структуре. То есть в этом случае цвет не просто «проявлял» и усиливал архитектонику фасада (как в архитектуре XVII–XIX веков), а вопреки этой архитектонике создавал на фасаде новую композицию, — писал Хан-Магомедов.
По его словам, когда комплекс построили, не все предложения авторов удалось осуществить в натуре, а цветовое решение домов со временем было утрачено — их фасады заштукатурили и окрасили в единый светло-бежевый цвет (а также здания надстроили, интегрировали в подъезды лифты и частично убрали балконы). Но, как подчёркивал Хан-Магомедов, «сам по себе этот опыт заслуживает внимания как один из первых примеров комплексного решения полихромии жилого квартала».
К счастью, недавно столичные власти решили возвратить буйство красок на Шаболовку. В конце 2021 года нескольким домам жилмассива вернули исторические цвета в соответствии с проектом Николая Травина. По словам Александры Селивановой, речь идёт не только о традиционном красно-кирпичном цвете, но и об оттенках штукатурки.
Последние шесть лет мы пытаемся пробить возвращение зданиям аутентичных цветов по проекту Николая Травина. Только этим летом нам удалось договориться, чтобы наши разработки были пущены в дело, — отмечала Селиванова.
Возвращение исторических цветов стало частью капремонта, который проводится в домах жилого массива. Находясь здесь сегодня, можно оказаться словно в ярком лабиринте уютных дворов, где нет традиционного многолюдья центральных столичных улиц. Хотя витающий тут повсеместно дух авангарда то и дело напоминает об эпохе индустриализации с её шумом работающих станков и пылесосами заводских проходных, каждое утро вдыхающих в себя тысячи идущих на смену рабочих.
И конечно же, культурный центр с галереей «На Шаболовке» — это та точка опоры, которая находится абсолютно на своём месте, дополняя и усиливая значение этого пространства. Ведь помимо Шуховской башни и Хавско-Шаболовского жилмассива поблизости есть ещё очень много памятников русского архитектурного авангарда, про которые надо говорить отдельно.