Ветеран Николай Гончаров: Мне до сих пор снятся голубые терриконы
Вместе с россиянами День Победы отметили и на Донбассе. Дончане сражаются с нацистами сегодня, сражались и на фронтах Великой Отечественной войны. За мирное небо над Советским Союзом бился и простой парень из донецкой Горловки Николай Ефремович Гончаров. Корреспондент «Вечерней Москвы» встретилась с ветераном и узнала о его фронтовом пути, о сегодняшних мечтах и надеждах.
Холл подмосковного санатория с бежевыми стенами освещается лучами оранжевого предзакатного солнца. Металлические ходунки постукивают по кафельному полу. Под руку с сиделкой заходит 96-летний Николай Ефремович Гончаров. Ветеран одет аккуратно, хоть и по-домашнему: на нем серая кофта в ромбик, спортивные брюки, теплые носки и тапочки. Отставив ходунки, ветеран садится в кресло. Он поправляет очки с толстыми линзами — мол, готов к знакомству. Но чтобы поприветствовать, наклоняться приходится к самому уху, громко и четко задавая вопросы.
— Я простой донбасский парень, детство и юность провел в Горловке, — начинает рассказ Николай Ефремович. — Папа работал с химоружием, а мама занималась хозяйством. Мы не шиковали, но жили хорошо. А потом началась война. Мне было 15 лет.
У него за плечами было всего семь классов образования, больше в школу он не пошел. К 17 годам он пережил оккупацию Донбасса и личную трагедию — нацисты расстреляли его бабушку и дедушку. Тогда Николай Гончаров пообещал себе сделать все, чтобы потерь было меньше, а над Донбассом и над всей страной было мирное небо. Он отправился на фронт добровольцем. Попал в 103-й гвардейский стрелковый полк 34-й гвардейской Енакиевской дивизии. К слову, из всей дивизии на сегодняшний день он единственный до сих пор живой боец.
— Я же пацан был совсем на фронте, поэтому воспоминаний о первых днях практически не осталось, — говорит Николай Гончаров.— Отчетливо помню, что было страшно.
На волоске от смерти
На фронте Николая Гончарова назначили вторым бронебойщиком: вместе с сослуживцем носил противотанковое ружье и во время боя подавал товарищу бронебойные патроны.
— Мы работали в паре с моим земляком — мужиком из Донецка. Имени уже не назову, помню только, что замечательный человек был, шахтер. Но его серьезно ранили, в итоге он погиб. А мне пришлось занять его «должность», — рассказывает Николай Гончаров.
Осенью 1943 года советские войска шли из Донбасса на запад, в сторону Днепра. Тогда началась Мелитопольская операция. Дивизии нужно было прорваться к селу Эристовка (ныне Широкое. — «ВМ») Запорожской области и освободить его от немцев. Боевую задачу солдаты выполнили. Обозначенный участок был взят.
— Страшно было. Много наших ребят там полегло, в Эристовке. А я остался живой, представляете? — продолжает Николай Ефремович, смотрит вдаль, моргая слегка покрасневшими глазами от подступающих слез. — Помню, мы с сослуживцами сидели в противотанковом рву. Нас начали бомбить. Даже подумать не успели, что делать, как спасаться. Вижу, ветка надо мной, пытаюсь допрыгнуть. Кто-то из товарищей меня подсадить наверх успел. А я самый легкий был, шустрый. В общем, подтянулся и вскарабкался на дерево. Понимаю, что просто чудом остался жив. Когда бомбежка прекратилась, смотрю вниз... Вижу, что все ребята погибли. А нас было одиннадцать человек. И только я выжил.
Бытовые подробности фронтовой жизни со временем стерлись из памяти. Не забылись лишь вечная нехватка еды, холод, сырость и темнота. По ночам Николаю приходилось пробираться ползком по лесам, медленно, осторожно, опасаясь зацепить мину или быть замеченным фашистами.
— Мы пробирались все дальше на запад, вдоль Днепра. Где-то километрах в 12 от точки назначения нарвались на фашистов. Пришлось держать оборону. Стояли долго, перестреливались. Немцы все время бомбили с воздуха, сами бросались на нас в атаку. Но однажды ночью к нам пришел офицер, приказал собираться и прорывать в темноте немецкую оборону. Сколько наших полегло! С рассветом остатки нашей дивизии продвинулись чуть дальше. А на нас снова немцы идут! Мы тогда взяли возвышенность и наконец дали отпор фашистам проклятым. Они даже пушку свою бросили, так драпали с поля боя, — смеется ветеран. — А наши хлопцы подбежали, развернули эту пушку и как ударили по немцам! Весь их гарнизон удрал. Долго мы их гнали, до самого Днепра.
Рожденный заново
В 1944 году Николай Гончаров вместе с другими советскими бойцами прошел всю Молдавию, участвовал в освобождении румынской столицы — Бухареста.
— А в сентябре из Москвы пришел приказ: наш полк должен срочно перебираться на юго-восток, к Дунаю, и переправляться в болгарский городок Силистру, — продолжает Николай Ефремович.
Бойцы выехали к Дунаю. В машине было четверо — трое солдат и водитель. Путь лежал через лес.
— Меня тогда уже перевели в разведку, там людей не хватало, — рассказывает Николай Ефремович. — Мы с ребятами ехали в машине, все было спокойно. А потом в небе откуда ни возьмись «нарисовались» немецкие самолеты. Словно коршуны над нами кружились. Начали бросать бомбы. Мы водителю кричим: «Тормози! Тормози!» А он не реагирует. Оказалось, его немцы раньше застрелили через открытое окно. Мы сначала даже не заметили — мы ведь в кузове сидели, а он в кабине.
Тогда бойцы решили прыгать из машины. Справа от дороги был обрыв — единственный шанс на спасение.
— Двое моих товарищей выпрыгнули, а я только собрался. Ногу поднял и... дальше — тьма, будто отключился, — говорит ветеран, сдерживая слезы.
Спустя время сослуживец разведчика Гончарова Илья Сидоренко нашел покореженную взрывом машину, а рядом — тела погибших однополчан. Сидоренко направил матери Николая похоронку. В письме он сообщал: «Все находившиеся в машине погибли. Но Николая среди убитых, несмотря на длительные, тщательные поиски на склонах дамбы и в плавнях, мы не нашли. И сейчас вместе с Вами несем печаль в наших сердцах». Илья Сидоренко подумал, что от рядового Гончарова не осталось даже тела. Но, к счастью, похоронка оказалась ошибочной.
— Я очнулся на станции Бессарабская, в Молдавии. Сколько времени прошло, как я сюда попал — не знаю, — рассказывает Николай Ефремович. — Вокруг меня прямо на вокзале лежат раненые. Видимо, санитарки нас всех в округе нашли. Ко мне подошла медсестра, сказала, что меня на военно-санитарном поезде отправят в Одессу.
В одесском госпитале Николаю Гончарову диагностировали серьезное повреждение позвоночника. Ему присвоили первую группу инвалидности: ходить он теперь не мог. Прогнозы на восстановление были неутешительные. Из Одессы врачи направили солдата в глубокий тыл — лечиться.
— Меня возили по разным госпиталям. Я лежал в Семипалатинске, в Ташкенте, позже в Самарканде. В общей сложности 4,5 года, — говорит ветеран.
Пока Николай Гончаров лечился, он не терял времени даром. В госпиталях он занимался образованием, к нему специально приходили школьные учителя. Николай Гончаров читал книги, сдавал преподавателям экзамены и в итоге получил аттестат об окончании десяти классов. А еще он заново учился ходить.
— На больничной койке я встретил Победу. Помню, как по радио слушали сообщения о том, что наши ребята взяли Берлин. И газеты все только об этом писали. Сказать, что мы все были рады — ничего не сказать, — вспоминает Николай Ефремович со слезами на глазах.
Летом, после окончания войны, Гончаров решил поступать в вуз. Из-за того что он не успел толком поправиться, в приемную комиссию его доставляли на носилках. В итоге в 1949 году Николай Ефремович поступил на заочное отделение в Самаркандский государственный университет имени Алишера Навои.
Студент Гончаров учился прилежно. В промежутках между сессиями, куда его тоже доставляли на носилках, он читал рекомендованные преподавателями книги и продолжал курс реабилитации после ранения. А спустя несколько месяцев первокурсника Гончарова перевезли в казахстанский госпиталь в селе Новая Казанка (ныне Жанаказан. — «ВМ»).
— Там уже жила моя семья, они переехали туда во время войны с Донбасса. Спасались от фашистов. Об этом я узнал задолго до выезда из госпиталя, нашел родных, пока лечился, — рассказывает Николай Ефремович. — Летел я в Новую Казанку на каком-то кукурузнике. Помню, самолет сел прямо на замерзшее озеро Айдын. Я глянул в иллюминатор, навстречу бежит верблюд, санки тащит. А в них — родичи, друзья. Все встречать меня приехали.
В итоге Николая Гончарова вылечили уже в Казахстане — он снова смог ходить.
Возвращение домой
Семь месяцев Николай Гончаров прожил с семьей в Казахстане. Но его все время тянуло вернуться на родину, на Донбасс.
— Помню, гуляем как-то с отцом по Новой Казанке. И я ему говорю: «Папа, ты знаешь, мне снятся голубые терриконы». А отец мне отвечает: «Думаешь, мне что ли не снятся?» И мы собрались и поехали домой, в Горловку, — радостно продолжает Николай Ефремович.
Путь предстоял дальний. Прямых поездов в Горловку не было, поэтому пришлось ехать сначала через Саратов, потом через Харьков. Там сделали небольшую остановку — Николай Гончаров решил перевестись в Харьковский государственный университет имени А. М. Горького (ныне Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина).
— Я зашел в кабинет к проректору по заочному обучению. Вижу, у него колодочка от фронтовой награды. Свой парень! Я представился, рассказал о себе. А мне сказали, что им такие нужны, — вспоминает Николай Ефремович. — Мы условились, что вуз сам запросит мои документы из Самарканда. Я попрощался и пошел к двери. Выхожу радостный в коридор, и тут мое сердце замерло — там стояла невероятная девушка. Длинная черная густая коса спадала ниже пояса, а черные глаза завораживали глубиной. Девушку звали Сусанна. Она оказалась моей землячкой, из Горловки. Это была любовь с первого взгляда и до последних дней.
Годы студенчества стали для Николая Гончарова самыми счастливыми. Он учился на преподавателя русского языка и литературы, жил рядом с возлюбленной в Горловке.
— В итоге я получил диплом и мы с моей Сусанной поженились, — говорит ветеран. — У нас родился сын Николай.
Проснулся москвичом
Судьба Николая Гончарова сложилась так, что работать по профессии он так и не пошел. Его привлекла журналистика. Еще будучи студентом, он устроился корреспондентом в горловскую газету «Кочегарка». А после окончания вуза работал редактором в других изданиях.
— Мне нравилась моя работа. Но в начале 1970-х годов меня по решению секретариата ЦК КПСС перевели в Москву на работу в газету «Социалистическая индустрия», я возглавил отдел тяжелой индустрии. Я совсем не ожидал такого. Собрали с Сусанной сумки и поехали, — рассказывает Николай. — Получается, я проснулся, и все, теперь я москвич.
Общий стаж работы Николая Гончарова — 62 года. Кроме публицистики, он работал и над прозой, выпускал книги, в том числе и о героях Донбасса. Писал и стихи: «Мне снятся голубые терриконы…/Когда же ты приходишь наяву,/Я вижу их мерцающие склоны/И забываю в этот миг Москву…».
Из Москвы Николай Гончаров с женой регулярно ездил на родину — на Донбасс.
— Я не мог по-другому. Приезжал к голубым терриконам в Горловке. Бывал и в Славянске. Там моя мама жила и младший брат, он был председателем колхоза, — вспоминает Николай Гончаров.
В 2020 году ветерана постигло горе — умерла его любимая супруга. Пара прожила вместе почти 65 лет.
Донбасс больше никто не тронет
Голубые терриконы снятся ветерану по сей день.
— Давно я уже не ездил на родину. Очень хотел, когда еще был в состоянии путешествовать, но меня не пустили. Сами же знаете, что там творится. Нацисты эти и в Славянске, и в Краматорске... Но Горловку мою они не взяли! — с гордостью говорит Николай Ефремович.
О том, что Горловку неоднократно обстреливали в 2014 году и «угощают» снарядами по сей день, Николай Гончаров знает. Но родные стараются оберегать его от ежедневного чтения новостей — чтобы не переживал и не расстраивался.
— Надеюсь, на Донбассе все будет хорошо. И его больше никогда никто не тронет, — с грустью вздыхает ветеран, снимая очки и вытирая покрасневшие мокрые глаза ладонью.
Солнце уже давно зашло за горизонт, за окном стемнело. Николаю Ефремовичу пора ложиться спать. Наверное, ему сегодня вновь приснятся родные голубые терриконы и мирное небо над родным Донбассом, за которое он и другие советские солдаты сражались с фашистами в 1940-е годы.
ИСТОРИЯ
В начале Великой Отечественной войны захват Донбасса стал одной из приоритетных задач, поставленных Адольфом Гитлером перед вермахтом. Ожесточенные бои за эту территорию начались осенью 1941 года. Несмотря на отчаянное сопротивление советских войск, 20 октября немецкая и итальянская армии вошли в Сталино (ныне Донецк. — «ВМ»). Началась оккупация Донбасса, затянувшаяся на 700 дней. В это время Донбасс понес чудовищные материальные и человеческие потери. По неточным подсчетам, только в Донецкой области было уничтожено около 220 тысяч мирных жителей, в том числе 30 тысяч евреев, 150 тысяч военнопленных. А 252,2 тысячи человек немцы угнали в Германию как остарбайтеров (люди из Восточной Европы, которые использовались как бесплатная рабочая сила. — «ВМ»).
ДОСЬЕ
Гончаров Николай Ефремович родился 11 декабря 1925 года в слободе Томаровка Курской губернии. Родители Николая почти сразу же после появления сына на свет переехали в Горловку. Все детство и юность Николай Гончаров провел там. После войны вернулся на малую родину. После окончания университета построил блестящую карьеру в журналистике. Николай Гончаров — член Союза писателей и Союза журналистов России, заслуженный работник культуры РСФСР, почетный член Национального союза журналистов Украины. Лауреат творческих премий, в том числе «Золотое перо Донбасса», «Золотой Скиф» и многих других. Имеет четыре ордена и восемнадцать медалей, награжден почетными грамотами Президиума Верховного Совета РСФСР и Кабинета министров Украины. В 2022 году получил памятную медаль «300 лет открытию угля в Донбассе».
