«Маятник шатается в обе стороны». Как спецоперация на Украине повлияла на архитектурные бюро в России

<p> Именитые бюро зашли на российский рынок только в прошлом десятилетии и осваивались постепенно, начиная с Москвы. Так, в 2015 году в столице открылся бизнес-центр от бюро Захи Хадид, начатый еще при Лужкове и новое здание музея «Гараж» от Рема Колхаса.</p><p> По мнению <b>главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова</b>, столь поздний приход в российскую столицу знаменитых на весь мир архитектурных бюро во многом связан с отсутствующим прежде доверием к местному рынку.</p><p> «Архитекторы идут туда, где есть шансы на признание, на яркие реализации и мощные проекты. В России нулевых они не видели таких возможностей. Справедливо. Мы знаем, сколько было начато проектов, не начато, а анонсировано, на уровне эскизов, картинок, громких заявлений. Ничего из этого не сделано. Это очень плохо для репутации», – пояснил он.</p><p> Еще одна проблема, из-за которой именитые специалисты не особенно стремились на российский рынок – отсутствие системной работы в этом направлении, отмечает Кузнецов. Хотя он уверен, что, в частности, бывший мэр Москвы Юрий Лужков хотел сделать столицу «крутым» городом.</p><p> Помимо этого, важно и отношение к архитекторам, считает <b>председатель Московского архитектурного общества Борис Уборевич-Боровский</b>.</p><p> «Может, в какой-то степени было недоверие, тем более, что у нас строительная индустрия — достаточно консервативная структура. Роль архитектора очень принижена. Когда приходят к нам звезды — это уже совсем другая атмосфера. Это уже конкурентная среда. Все начинают понимать, в том числе и застройщик, что роль архитектора — она очень важна», – отметил он.</p><p> К началу 2020-х на архитектурной карте России появились ГЭС-2 от Ренцо Пьяно, штаб-квартира «Русской медной компании» в Екатеринбурге от Нормана Фостера и Сколтех от Herzog &amp; de Meuron, набережная в Сочи от UNStudio, а также Зарядье – первый за 200 лет новый парк в центре Москвы с четырьмя климатическими зонами, сотнями растений, современным концертным залом и парящим мостом. В 2018 году журнал Time включил Зарядье в топ-100 лучших мест мира, а издание The Village назвало парк памятником путинской эпохи.</p><p> По словам Уборевича-Боровского, за последние десять лет российские архитекторы выросли: появились сильные бюро, которые готовы конкурировать с западными, хоть пока только на внутреннем рынке. Такого же мнения придерживается Кузнецов. Он отмечает, что российские архитекторы начали получать международное признание, а их главными наградами Кузнецов считает премии за парк Зарядье и Центр гимнастики имени Ирины Виннер.</p><p> Солидарен с коллегами и <b>директор Архитектурной школы МАРШ Никита Токарев</b>. За это время немало создано примечательных проектов, и особенно в сфере урбан-дизайн, говорит он.</p><p> «Дизайн общественных пространств — тема, которая за это десятилетие в России невероятно расцвела. Много было сделано и в других городах, не только в Москве. Для многих молодых архитекторов стал успешным стартом конкурс Минстроя в городах и малых поселениях», — рассказал Токарев.</p><p> Иностранные архитектурные бюро толком поработать в стране так и не успели – военная спецоперация, проводимая Россией на Украине, поставила на дальнейшей экспансии западной архитектуры в Москве и других городах жирный крест. Почти сразу после начала боевых действий о прекращении работы в стране объявила роттердамская MVRDV. Ее первым и теперь уже, кажется, единственным проектом в России стал жилой комплекс RED7 на проспекте Академика Сахарова в Москве – сейчас он находится на стадии завершения. Следом из России ушли бюро Захи Хадид, Дэвида Чиперфильда и Нормана Фостера. Прекратили работу и авторы лондонского театра Tate Modern — компания Herzog &amp; de Meuron. Они работали над проектом жилого комплекса на месте Бадаевского завода.</p><p> Уборевич-Боровский, говоря о будущем, отмечает, что архитектурные процессы развиваются долго, поэтому надо подождать и понять, насколько негативной будет тенденция в отрасли. <b>Сооснователь студии M-A SPACE Анна Будникова</b>, в свою очередь, настроена оптимистично: у ее поколения была возможность стажироваться за рубежом, и теперь они смогут использовать в России полученный опыт.</p><p> У Токарева тем временем более мрачные прогнозы. По его словам, первые последствия кризиса мы увидим уже скоро. «Пока два месяца все работают на старых запасах, что-то успели закупить, что-то есть на складах. Но запасов этих не хватит надолго. Поэтому думаю, что уже летом мы увидим и остановку строек, и невозможность их закончить, и существенные структурные изменения на рынке», – считает он.</p><p> Сергею Кузнецову тоже тяжело наблюдать за тем, как усилия по развитию сводятся на нет. Однако, как «большой оптимист и патриот», он всегда верит в лучшее. «Мы долго были на фазе подъема в архитектуре. Сейчас, по экономическим прогнозам, я ожидаю замедления, но еще раз говорю, все циклично, маятник шатается в обе стороны. Значит, если есть движение в одну сторону, будет и в другую», – полагает главный архитектор Москвы.</p><p> Борис Уборевич-Боровский, рассуждая о будущем российской архитектуры, отметил, что с уходом иностранных архитектурных бюро Россия возвращается в старые времена, когда конкуренции нет, архитектора опять могут загнобить, а строители опять будут действовать, как хотят. По его словам, это негативно отразится на отрасли и стране.</p>