Человек, которого взяли в будущее. Илья Кабаков глазами Зельфиры Трегуловой
Любовь к книгам и русскому искусству
Сегодня для всех, кто понимает, кто такой Илья Кабаков, один из самых печальных дней. 30 сентября ему должно было исполниться 90 лет. И мы все надеялись, что он еще побудет с нами.
Последние несколько лет он занимался живописью, писал большие полотна. И то, что он это делал ежедневно в своей мастерской с 6 утра до 12 дня, я уверена — это продлило ему жизнь.
Пусть простят меня все остальные русские художники, в какой бы точке земного шара они не находились, Илья Кабаков был действительно самой значительной фигурой в русском искусстве конца XX-начала XXI века. Накануне, поздно вечером, пришло сообщение о его смерти, и мы до глубокой ночи переписывались с моими коллегами. Все разделяют мою печаль.
Это невероятный масштаб личности. Это художник-философ, создавший свой совершенно особенный, неповторимый мир. Он определил какие-то важнейшие тренды, направления и концепции современного искусства в мире. В частности, концепцию тотальной инсталляции — это то, что принесено в историю мирового и отечественного искусства Ильей Кабаковым.
Я, будучи поклонником искусства Ильи Кабакова, долго мечтала познакомиться с ним, но до определенного момента он был для меня недосягаемой звездой. Нас представили друг другу в 2004 году на выставке "Москва-Берлин. 1950-2000", но тогда Илья Иосифович лишь скользнул взглядом, в этот момент он разговаривал с совершенно другими людьми.
В 2016 году, когда мы вместе с Эрмитажем и галереей Tate Modern начали готовить выставку "В будущее возьмут не всех", которая с большим успехом прошла во всех трех местах, но особенно успешна была в Третьяковской галерее, я имела возможность долгих разговоров с Кабаковым. Тогда я поняла, насколько он потрясающая личность, потрясающий человек невероятного ума и эрудиции. Его библиотека — это большая комната, где все три стены, кроме той, где окно, были сверху донизу заставлены полками, на которых стояли книги. Я вытаскивала эти книги и видела, что там всюду были пометки. С ним можно было разговаривать на любую тему о русском искусстве, о русских художниках. Он блестяще знал мировое искусство, с ним можно было говорить о Караваджо, о барокко.
И несмотря на то, что с 1989 года вместе со своей второй женой Эмилией он жил в Америке, он продолжал оставаться абсолютно русским человеком. Он очень радовался, что его выставка идет параллельно выставке Ларионова — его любимого художника из числа авангардистов.
Выставка Кабакова, после которой все плакали
На выставку "В будущее возьмут не всех", проходившую в Третьяковской галерее, пришло 120 тыс. человек — это самая высокая посещаемость проекта, связанного с современным искусством. Это была действительно сложносочиненная выставка, которая представляя мир Кабакова, еще и показывала невероятный эмоциональный посыл его произведений.
У него было несколько инсталляций, посвященных его матери, которая пожертвовала всем ради того, чтобы ее единственный ребенок учился в Московской художественной школе. Она работала там уборщицей, мыла туалеты и в этом же туалете ночевала, потому что ей негде было жить в Москве. И у него много инсталляций, посвященных матери. Мы показали самую масштабную — "Лабиринт". Посетители заходили в серый, как были выкрашены коридоры в огромных коммунальных квартирах, узкий лабиринт. Они шли вперед по этим коридорам, на стенах висели оформленные паспарту странички из воспоминаний его матери, какие-то фотографии того времени. Проходя, ты слышишь, как сам Илья поет те песни, которые пела его мама, когда он еще был мальчиком. Потом ты доходишь до точки, откуда раздается звук, а это чулан со швабрами и с ведрами. Далее ты снова долго идешь по коридору и попадаешь в зал "Как встретить ангела". Трагедия сменялась катарсисом.
Наши зрители выходили со слезами на глазах. Я сидела на музейной лавочке напротив выхода и видела, как у серьезных мужчин наворачивались слезы. Эти два зала: "Лабиринт" и "Как встретить ангела" — послание, которое было доступно всем и которое заставляло всех покидать эту очень непростую выставку с ощущением веры и надежды.
Параллельно мы работали над созданием Музея московского концептуализма в мемориальной мастерской Кабакова. И я очень рада, что нам удалось еще до начала пандемии сделать проект этого музея, обсудить его с Ильей Иосифовичем. Он, выслушав все, сделал только одно замечание: чтобы лампочки были в виде патронов и без современного металлического цоколя. Все остальное он принял с благодарностью. Мы это делали в зуме, и я видела, что у него слезы наворачиваются. Третьяковская галерея сейчас серьезно работает над реконструкцией, над реставрацией предметов, есть концепция, есть полный расклад по экспозиции. Я очень надеюсь на то, что это будет реализовано.
