«После сокращения муж стал деградировать на диване»

Можно бесконечно смотреть на подвижную волну и неподвижный горизонт. На праздно лежащего на диване мужа смотреть бесконечно нельзя. Потому что ему до горизонта далеко. Реальная история о том, как муж героини деградировал после увольнения и слияния с диваном, а также к чему это привело — в материале Passion.ru и Екатерины Наркевич.

Екатерина Наркевич, психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук, врач высшей категории

— Я должна с тобой поговорить, — начинаю бодро, но спотыкаюсь. Хотя речь отрепетирована сто раз. В девяносто девятой редакции она уже не звучала, как вопль отчаяния, декларация прав женщин на работающего мужа или ультиматум «если не прекратишь валяться на диване, я тоже все брошу, наша жизнь остановится». Должно уже прозвучать уверенное желание вернуться к нормальной жизни. В которой все работают, в свободное время отдыхают. Не делят обязанности на «один все, а другой не хочет». Жизнь не перечеркивается как неудавшаяся и опостылевшая.

Изготовители диванов даже не представляют, что делают. Диван Люкс — крепость и трибуна.

С его появлением в доме муж изменился до неузнаваемости. Семь лет брака не произвели на него такого впечатления, как продукт мебельной промышленности. Антон буквально нашел себя в мягких изгибах смоленского произведения. Спокойный и уравновешенный с тех пор, как перестал искать работу. Забросил спорт, диеты, книги. Домашние дела забыл напрочь. Они и раньше волновали его не слишком.

© passion

До «службы на диване… его сократили на работе в связи со слиянием банков. За десять лет работы он считался грамотным специалистом. В тридцать восемь лет карьера остановилась. Предложили меньшую должность с той же зарплатой. Это возмутило мужа бесконечно. Он отказался от унизительного положения и лег. Илья Муромец наоборот.

Решил перележать неприятное время непризнанности. — Конечно, не спеши, не нервничай, — поддерживала я, переполненная чувством несправедливости и солидарности. Надо же, нас сократили. Да, подумаешь. Восстановимся. Я радовалась, что работа есть хотя бы у меня. Своей роли в этой ситуации я особенно не понимала и не могла поверить, что сляжет он надолго. Антон склонен к унынию. Особенно, когда никто не аплодирует его успехам. Даже когда их нет. Человеку нужна поддержка.

— Найдешь со временем. Используй время для себя, спорта, книг, — говорила я. Такое услышать приятно каждому. Молодец не тот, у кого все хорошо. А тот, у кого все хорошо, не смотря ни на что. Антон соглашался. С моей поддержкой научился беречь себя и не тратить нервы на переживания. Всех простил. Подсобрался. Успокоился и объяснил себе, что здоровье дороже всего. Стрессов нужно избегать. В буквальном смысле. На комфортном диване. С которого удобно произносить речи о торжестве справедости и праве на «труд каждого, кому работать охота». Торжество правды воцарилось в доме. Торжественно стало и спокойно. Против правды не возразишь.

Я стала тихо скучать. Путешествовать стало не на что.

— Деньги, деньги! — возмутился муж. На диване нужна смена тренировочных штанов и маек. Носки целые нужны необязательно. — Неужели человек без денег хуже чем с деньгами, Яна? Ты никогда не была меркантильной. Если я заболею, никаких денег не хватит восстановить меня.

Не скажу, чтобы я молчала. Какие-то аргументы приводила. Пыталась проводить условные параллели между здоровьем и работой. К коронной фразе «Я должна с тобой поговорить» готовилась полгода. И тут меня осенило. Нет, я не про медитацию на диване. Полезное занятие, никто не спорит. До меня дошло, какая это тупиковая фраза. Скажи ее, я распишусь в отчаянии. Если хочешь, скажи. Что значит, должна? «Поговорить» — порассуждать, пофилософствовать, обсудить. Собранные на бесконечную нить пустые фразы, заменяющие суть.

© passion.ru

Когда абсолютно понятно, что возвращаться в дом, где валяется демагог-бездельник, невозможно. Что отношения — это уважение, помощь и желание делиться успехами. А не цитатами из ток-шоу. Какая же это дурацкая фраза «Я должна с тобой поговорить». Я не знаю, что будет дальше. Но точно знаю, что должна стать счастливой. И стану ей.

Мнение психолога

В любом случае, двигаются люди или нет, им должно быть комфортно вместе. Модель современной семьи далеко ушла от классической, где муж кормилец, а жена — обслуживающий элемент. Сегодня кто может, тот зарабатывает, кто хочет, тот тратит. Как договоришься. Очень часто люди в семье материально самостоятельны. Подписывают договоры. И в любом случае договариваются (можно без слов, по умолчанию). Но речь идет о согласии и гармонии. Когда не возникает раздражения. Люди понимают, хотя бы приблизительно, кто чем занят. Или не занят, на что каждый имеет право. Здесь же явный перегиб, который снесет всю систему, потерявшую центр тяжести. Потому что позиция «трутня» в природе встречается, но все знают, к чему она приводит. Не надо морализировать и считаться, кто кому сколько должен. Даже ребенка, которому желаешь безмятежной жизни, видеть безмятежно распластанным в хлебных крошках — сложно. Хотя ему при этом явно неплохо.

Живая материя должна двигаться, развиваться и себя обеспечивать. Иначе она деградирует. Герой истории попал в тупик. Из него нужно выбираться. С помощью или нет, другой вопрос. Помочь можно только тогда, когда о помощи просят. У героини ситуация сложнее: она отягощение чувствует. И страдает. В идеале герою нужна позитивная встряска, хороший толчок, какие бывают в хороших трагикомедиях. В реальной жизни с его сопротивлением, скорее всего, героиня не справится. И будет права, если научится жить самостоятельно.

Текст: Екатерина Наркевич