Популярная российская юмористка — о женщинах в стендапе и штуках про маленький член

Жанр стендапа в России фактически принадлежит мужчинам, как и вся индустрия юмора, выросшая из мужского клуба. Как следствие — в России до сих пор считают, что женщины не умеют шутить. Самодостаточных женщин-комиков практически не встретить ни на телевидении, ни в комедийных YouTube-шоу. В этом году на ТНТ запустился «Женский стендап», который, как предполагается, реабилитирует женский юмор. Однако с самого начала к проекту много вопросов — и по форме, и по содержанию. «Лента.ру» поговорила с креативным продюсером проекта Зоей Яровицыной — одной из самых ярких представительниц женского стендапа — о том, почему на российском телевидении допустимо третировать женщин, почему комикессы яростно открещиваются от феминизма, и о навязанных стереотипах, которые мешают российским женщинам жить и развиваться. А также о нелегком детстве в провинции, отношениях с коллегой по цеху и страхе постареть. «Лента.ру»: Какой твоя жизнь была до стендапа? Зоя Яровицына: Плохой. Для меня это две большие жизни: до «Comedy Баттла» и после (в 2015 году Яровицына стала победителем проекта — прим. «Ленты.ру»). Я работаю с 12 лет. Я очень хорошо училась в школе и окончила универ с красным дипломом. Пока я училась, все время подрабатывала — официанткой, бариста, кассиром в кинотеатре. Это была необходимость? Необходимость, конечно. Из желаний…. я, наверное, скорее, лишний раз полежала бы. Родители развелись, когда мне было пять. Отец — экономист, на тот момент это ему ничего не приносило. Мама — учитель английского языка, но после моего рождения она в школу не возвращалась, потому что это была уже не та профессия, которая ей нравилась. Ей очень понравилось заниматься торговлей, когда в стране появилась такая возможность. Она возила вещи из Турции, у нее было место на рынке, где я тоже проводила много времени. После дефолта эти все блузоны и платья еще долго оставались у нас дома. А также долги. Мой старший брат, когда ему было 19, организовал фирму по украшению воздушными шариками. Когда ему было 21, она уже была успешной, приносила деньги и обеспечивала нашу семью. Это то, что несколько лет нас кормило, хотя мама имела постоянную работу и я, когда могла, подрабатывала. Это ведь брат привел тебя в юмор? Да. После универа у меня случился затяжной кризис: я не понимала, что буду делать. По специальности «Экономика и управление в здравоохранении» работать не хотела. Я могла быть либо бухгалтером в больнице, или работать в страховой компании — сидеть бумажки заполнять. Я пошла на эту специальность только потому, что на бюджет поступила. Сил перебиваться мелкими подработками у меня уже не было. В результате я не видела, чем хочу заниматься, поэтому не занималась ничем. Сидела на шее у мамы, у которой и у самой денег не было. Мне было от этого очень плохо, но я ничего не могла с этим поделать. Брат играл в КВН, начиная со второго курса университета. Они выигрывали в местных лигах, но выше не проходили. В какой-то момент, как это обычно бывает, один его знакомый пробился и предложил им с напарником пописать скетчи и ситкомы. Сначала он делал это из Новосибирска, а потом перебрался в Москву. У нас довольно близкие отношения, нам не плевать друг на друга. И вот в какой-то момент ему тоже надоело, что я не работаю, он посмотрел на меня и сказал: «Ты будешь теперь делать это. У меня работы до задницы, вот бери и помогай мне. Ты моя сестра, у тебя должна быть какая-то предрасположенность к юмору». Так я и начала. Брат сам учил тебя писать шутки? Поначалу вообще не понимала, как делается шутка. Он мне объяснял, а я просто не могла понять. Но ты пробуешь вновь и вновь, и в результате что-то начинает получаться. У меня это случилось после нескольких месяцев. Он мне говорит: «Вот, у тебя получилась шутка». Пишу дальше — и ни черта не выходит, потому что я на самом деле не поняла, как предыдущая шутка у меня получилась. Но потом с опытом пришло. То есть юмору научиться все-таки можно? Все эти книжки, курсы помогают? Я убеждена, что нельзя. Если у человека нет предрасположенности, то все будет зря. Возможно, он поймет, как строится шутка, но когда начнет писать, будет несмешно. Будут видны эти схемы. Не поможет ни «Камеди Библия», ни курсы. Во время выступления все видно. Видно, что выступает бухгалтер, который поучился на курсах после работы. Я начала читать «Камеди Библию», а потом задалась вопросом: если мы все ее читаем, то что получается — мы все в результате будем одинаково писать? Я оставила книгу, и со временем у меня выработался свой стиль. Поэтому, когда меня просят научить, я отказываюсь. Мы пробовали как-то в Новосибирске учить людей юмору, набрали группу человек из десяти. И я увидела это своими глазами — учить бесполезно. Кому надо выстрелить, он и так выстрелит, без обучения. Найдет в интернете, почитает и станет смешным. Когда ты начала зарабатывать деньги юмором? Я начинала писать шутки для сериалов и ситкомов. На тот момент на канале «Пятница!» шли сериалы «Рыжие» и «Супергерои». Было море проектов, которые просто не снялись или снялись, но не пошли в эфир. Ты тратил на это время и силы, но тебе в итоге за это не платили. Не дали бюджет на съемку — и все, извините. Очень много писала в Comedy Woman, но ничего не брали. Очень сложно было написать что-то, что бы им понравилось. Но в итоге они даже взяли один мой номер — про переводчика с женского на мужской язык. Тебе не кажется, что юмор Comedy Woman дико сексистский и вообще вредный? Они укрепляют стереотипы о женщине-истеричке, блондинке, «пиле», женщине, которая только и думает, как быть красивой и выйти замуж? Стигмы, с которыми борются современные феминистки. Ну, во-первых, расскажи мне про российских феминисток, которые что-то разрушают. Их же нет, это же неправда. Ну как нет? Залина Маршенкулова хотя бы. А чем она занимается, кроме эпатажа и того, чтобы о ней два-три дня разговаривали в соцсетях? У нас в стране нет феминизма. Я абсолютно в этом убеждена. У нас нет харизматичных лидеров, нет никакой программы, где будут обозначены проблемы и план борьбы с ними на ближайшие годы. Да хотя бы на год. Ну, это ты уже о партии говоришь. Я говорю просто про сформированное движение с пониманием, к чему мы стремимся. Сейчас, на мой субъективный взгляд, у нас есть просто высказывания ради высказываний. Эпатировать, завоевать популярность, интересно покрасить волосы, что-то сказать про сидение на лице и потом называть себя феминисткой. Я это так вижу. Поэтому, даже когда я в стендапе говорю вещи с условно феминистском посылом — что женщинам сложнее живется, чем мужчинам, — я всегда перед этим отмечаю: «Я не феминистка, но я считаю…» Потому что не хочу ассоциироваться с тем, что у нас в России понимается под феминизмом. Возможно, ты имела в виду Никель-пиксель, когда говорила про накрашенные волосы. Но она ведь рассказывает тысячам девочек о том, что женщина — не просто про семью, уборку, готовку. Разве это плохо? Тогда они просто не попадают в мою аудиторию, моих ровесниц, моих подруг. Они попадают в своих 15-летних девочек. Но для меня и моего круга общения они выглядят несерьезными, по-детски, словно ничего реального там не происходит. Мне бы хотелось, чтобы у нас был феминизм, и мне жаль, что его у нас нет. С чего, по-твоему, стоит начинать? Мне кажется, в первую очередь надо сформировать само понятие. Сейчас у большинства взрослого населения резко негативное отношение к феминизму. Это еще одна причина, почему я как комик не хочу с ним ассоциироваться. Потому что ты скажешь «я феминистка» — и все, триггеры будут вести на плохие примеры. Когда я выхожу на сцену делать людям смешно, они должны быть за меня. Даже если надо рассказывать мужчинам, что они тупые, нужно рассказать это так, чтобы они сказали: «Да, блин, бывает, что мы тупим». Они должны быть на моей стороне. Если я выйду и скажу, что я феминистка, то никто не будет на моей стороне. В одном интервью ты говорила, что всегда любила шокировать. Почему бы не выйти на сцену и не сказать: я феминистка, смотрите, феминистки — такие. Я в первую очередь комик. У меня нет задачи быть лидером мнений или движений. Но комик — это лидер мнений. Хорошо, но моя главная задача — чтобы было смешно. Я наполняю выступление тем, что меня волнует. Это ведь и является отличительной чертой жанра стендап. Я не могу просто сесть и написать про ДСП. Если меня волнует то, что мой муж храпит, то я сяду и напишу про то, как он храпит. Или если меня волнует, что меня как женщину меньше ценят на работе, то я шучу и про это. Но я не буду специально делать монологи на феминистские темы, если я так не чувствую. Был у меня раза два-три такой сильный порыв, сильные чувства, сильные шутки, и это будет снято и показано. Но у меня нет цели специально этим заниматься. Когда тема меня цепляет, я об этом говорю. Я расту как комик: чем сложнее тема, тем сложнее на нее пошутить. Куда проще пошутить про голубей, ссору с мужем или уколы в лицо. Я в процессе развития сейчас. Понимаю, что могу делать монологи на более серьезные и глубокие темы. Но этот скилл еще не развит настолько, чтобы взять любую тему и по щелчку пальцев написать — например, о неравноправии в оплате труда. Нет, выйдет уныло и несмешно. Я еще «плаваю» в этом вопросе. Возвращаясь к юмору Comedy Woman. Ты ответила на вопрос, но твое неверие феминисткам не отрицает того, что вредно укреплять стереотипы о женщинах. Я не буду критиковать Comedy Woman, это некорпоративно. Во-вторых, опять же, их задача не феминистская, они не общественной деятельностью занимаются. Их задача — смешить людей. И большинство людей в нашей стране считает шаблоны, которые ты перечислила, смешными. По-твоему, делать то, что называется «пипл хавает», допустимо? Это вопрос вкуса. Надо учитывать, что передача — это всегда субъективный взгляд ее авторов. К примеру, «Женский стендап» — отражение нашего с Ирой вкуса в юморе. Мы 2,5 года готовились в закрытом режиме, вели подготовку. Мы наконец вышли в эфир, и я не могу не читать комментарии. Понимаю, когда кто-то пишет, что ему не понравилось. Но когда пишут «Я посмотрел и ни разу не улыбнулся за час», хочется сказать: «Проверь, может быть, у тебя рот сломан, может, ты буквы не знаешь». То есть человек говорит, что канал ТНТ, который занимается исключительно юмором последние 20 лет, приобрел передачу, в которой ни одна из шести девочек тебя не рассмешила. Мне кажется, ты либо врешь, либо изначально сел с настроем, что это женщины, а значит, смеяться ты не будешь. Тебе вообще нравится, как шутят о женщинах в России по телевизору? Помнишь выступление Павла Воли, который поделил женщин на феминисток и нормальных? Допустимо ли такое на федеральном канале? Стендап — это жанр, где человек излагает свое мнение, но нельзя до конца воспринимать сказанное в рамках юмористической передачи как убеждение комика, аналогичное тому, что он высказал, например, в интервью. Не нужно относиться к юмору слишком серьезно и в лоб. Павел Воля тоже имеет право на мнение. У него традиционный взгляд на женщину, хотя его жена работает не меньше его. Я не должна быть согласна с его мнением, как и он с моим. Он занимается этим 20 лет — у него огромная армия фанатов, которым он дает то, с чем они согласны. Тебя как комика любят за то, что ты в юмористической форме сообщаешь информацию, с которой согласна твоя аудитория. Ты не можешь преподносить кардинально другую идею, потому что в этом случае они просто уйдут к другому комику. Ты можешь говорить, что думаешь, но понимать, что за резкими высказываниями последует полемика. Если тебе это не нравится, шути про голубей или ковры. Это тоже твой выбор. Есть комедия наблюдений, абсолютно безопасная и уютная. Симпатия к комику заставляет ему доверять. Когда ты знаешь, что аудитория тебя любит, — ты можешь сказать все, что угодно, и она тебе поверит. Но из всего разнообразия тем ты транслируешь именно разжигание вражды. Правильно ли это? Мы ведь не гипнотизеры. У человека есть свое критическое мышление. Ему сообщают мысль, он ее обдумывает и решает, согласен или нет. У нас нет силы заставить человека верить во все, что ты сказал. Ты либо выражаешь мнение, близкое своей аудитории (например, что женщины не должны выходить замуж), и полный зал смеется. Либо выходишь, заведомо зная, что половина зала не будет с тобой согласна. Я говорю, что женщинам живется сложнее, чем мужчинам. Женщины согласны, а мужчины нет. Бывают ситуации, когда ты рискуешь столкнуться с залом, который вообще с тобой не согласен. Моя цель: взять зал и провести его через монолог так, чтобы он согласился. Но всегда есть вероятность, что даже если во время выступления человек был со мной согласен, он выйдет на улицу и осознает, что это был обман и он смеялся только под влиянием остального зала. Он выходит — и снова считает, что мужикам живется сложнее. А может, часть задумалась, почему вообще женщина должна работать, а потом еще всю работу по дому выполнять и детьми заниматься. Насколько часто ты сталкиваешься с мнением, что женский юмор — отстой? Намного чаще, чем хотелось бы. До того, как мы начали делать «Женский стендап», меня миновал этот стереотип. Ко мне другие вопросы были: что я слишком откровенно и слишком жестко шучу. Это было еще в 2014 году, в Новосибирске. Когда я начинала, я искала эту грань: иногда ты до нее не доходишь, а иногда — прямо вываливаешься за нее. И тогда люди могли сказать: «А может быть, ты так не будешь говорить? Ты же девочка». Но сейчас я не представляю, чтобы ко мне подходили с такими словами. Вообще, в моем окружении никогда не было разговоров, что девочки не умеют шутить. Когда я начала, двумя самыми смешными комиками в Новосибирске были две девочки. В юморе в принципе меньше девочек, но никакой дискриминации я не чувствовала. Но все равно с таким тотальным неверием в женский юмор, с которым я столкнулась сейчас, я раньше никогда не сталкивалась. Ты имеешь в виду нападки в сети? Негатив исходил даже от коллег по цеху. Как правило, люди, чья основная профессия — юмор, имеют менее стереотипное мышление, они открыты ко всему. У них более живой, подвижный ум, который необходим, чтобы писать. Нужно приобрести цинизм, самоиронию. И меня очень поразило, что было так много вопросов «Зачем, у вас же все равно не получится?» Зависть? В какой-то момент я поняла, насколько в общественном сознании укоренен шаблон, что женщины не могут шутить. Или же, как мне говорили, будут одинаково рассказывать. Это поражает сильнее всего, ведь у нас в шоу шесть разных девочек: одна замужем, другая разведена, у одной трое детей, другая чайлд-фри, одна казашка… И все мы будем об одном и том же рассказывать, серьезно? Почему про мужчин так не говорят? Именно такие комментарии меня задевают больше всего, а не мнение, что у меня несмешной стендап. Что за инцидент у тебя произошел с комикессой Татьяной Щукиной? Твой муж достаточно грубо ей ответил на реплику о том, что вы делаете сексистское шоу. Не хочу про Таню говорить. Жизнь ее и так достаточно побила. Это человек, с которым мы работали, к которому хорошо относились, помогали, она участвовала в «Открытом микрофоне», где получила известность. И здесь два момента: неблагодарность и банальная неправда. Она написала: «Я всю жизнь боролась со стереотипами о женщинах». Но она не боролась, это неправда. Рому повеселило, что она написала, будто своими стендапами пыталась доказать, что женщины — такие же люди. У нее в профиле закреплена ссылка на видео. Он открыл, а там шутки про то, как бабка голубей кормила. Что ты разрушала этим, расскажи, пожалуйста! Вот он и отреагировал так, плюс это был день долгожданной премьеры, мы одновременно были в приподнятом и испуганном состоянии. Мы собрались с близкими людьми, чтобы посмотреть премьеру. И вот он открывает Twitter, а там какая-то девочка, которая все, что у нее есть, получила на «Открытом микрофоне», пишет, что мы плохие, а она разрушала стереотипы. Он жестко ответил. Писал, что каким говном она была, таким и осталась… Он жестко ответил, потому что он меня любит. А еще он все эти два года видит меня либо в состоянии ужаса, либо усталости, когда я захожу домой и засыпаю в коридоре. А потом двадцатилетняя девочка пишет, что я создала продукт, который недостоин существовать… Если бы так кто-то про его работу написал, я бы хуже отреагировала. Тебе не кажется, что здравое зерно в ее рассуждениях все-таки есть? Ты признаешь, что мужчины и женщины равны. Но при этом вы сознательно отделяете мужской юмор от женского, выпуская исключительно женское шоу. Это каждый третий-пятый комментарий, который я вижу в сети. Хорошо, зачем нам тогда много журналов в России? Пусть будет один. На ТНТ есть разные шоу: есть юмористические, есть «Танцы», есть «Песни», теперь вот появился «Женский стендап». И то, что у нас одни женщины, — это просто наша фишка. В «Открытом микрофоне» — команда и наставники. В «Comedy Баттле» — сцена поднимается, и ты падаешь. Сделать еще один Stand Up мы не могли, но мы могли сделать свое оригинальное шоу. Вопрос в том, что если ты выступаешь за равноправие, не считаешь ли ты несправедливым такое разделение юмора? Логичнее ведь, чтобы была одна площадка без разграничений по половому признаку? К примеру, проект Stand Up, который котирует преимущественно комиков-мужчин. Я не понимаю. Мы же не решаем, кто в России может заниматься юмором, а кто нет. Это просто наш творческий продукт с такой вот фишкой. И она соответствует тому, что мы хотим делать. И мне, и Ире реально нравится больше работать с женщинами. Нам с ними комфортнее, мы больше в них верим. Они ответственные, больше отдаются работе, будут работать независимо от недостатка обеда или сна. При необходимости они в семь утра будут на месте. Никто из девочек не включает Playstation на работе. Не будет никакого часового перерыва на «Ведьмака» или ситуации, когда мы час едим, а потом еще час перевариваем. Со стороны запуск такого шоу смотрится как желание ТНТ хайпануть на теме феминизма (в новом сезоне на ТНТ у комикессы Юлии Ахмедовой вышло женское шоу «Нам надо серьезно поговорить» — прим. «Ленты.ру»). Если бы ТНТ на коленке решил за полгода состряпать какой-то проект, это был бы хайп. Но наше шоу не такое. Мы начали разрабатывать его в 2017 году. У нас за это время некоторые шутки устарели, их пришлось убрать. Какой хайп? Что в «Женском стендапе» делает гей Павел Залуцкий? Мы знаем его с «Открытого микрофона», подумали, что можно позвать. Тоже как фишку, никто ведь этого не ожидает. Он согласился сразу. Его участие в женском стендапе может смущать только комментаторов в Twitter, самого Пашу это не смущает. Его же позвали в основу регулярного проекта, это шанс. Люди переезжали ради участия, потому что это может полностью изменить жизнь. Паша из Минска переехал в Москву. На записи видно, что мужчины в зале крайне неоднозначно реагируют на его шутки. Часто после выхода Паши мужчины в зале сразу напрягаются. Они реагируют, словно увидели льва. Но уже к середине выступления они понимают, что они в безопасности и никто на них не нападет. Иногда после съемок они подходят и благодарят Пашу либо просто смеются и уходят. Наш режиссер все этим моменты подмечает, поэтому зритель видит, как поначалу мужчины напрягаются, а в финале — гомерически смеются вместе с остальными. Девочки и Залуцкий представляют как бы притесняемые слои в обществе и в юморе в частности — женщин и ЛГБТ. Но вы сами с удовольствием шутите над угнетаемыми группами. К примеру, над толстыми людьми. (В одном из выпусков работавшая врачом комикесса говорила, что никогда не видела тучного суицидника. «Прыгают все худые: то ли толстый не может на окно залезть, то ли он подходит, а там вафли», — подытоживала она.) Или, к примеру, насмешка Иры Мягковой над маленькими членами. Знаешь, на что это похоже? Нам не давали слова, вот мы сейчас как соберемся, как пошутим назло! Во-первых, это стеб. А во-вторых, давай обсудим лишний вес. Ты не родился таким, к этому привели твои действия. Я не понимаю, когда людей гнобят за то, чего они сами не выбирали, чего не могут изменить. Этого не скажешь про людей с лишним весом. Кроме того, это было сказано в контексте, не унижая никого конкретного. Это смешная шутка. Но только для худых. Сделать смешную передачу и никого не задеть — невозможно. Юмор создается из конфликта. Не будет конфликта — не будет юмора. Ради этой цели иногда даже преувеличиваешь свое отношение к чему-либо. Если ты выходишь и говоришь: «У меня муж хороший, мне все нравится, до свидания» — то в чем твой монолог? Ты можешь преувеличить, насколько тебе не нравятся какие-то его черты, — так и рождается юмор. Что касается шуток про маленькие члены. Я женщина, я имею право об этом говорить как пострадавшая сторона. Это часть моего жизненного опыта, почему я не могу этим делиться, когда стендап — просто созданный для этого жанр? Это мнение одного конкретного человека, сказанное в юмористической передаче. Разбирать юмор всерьез — не то, чем надо заниматься. Почему в российском юморе так мало женщин? Отчасти — потому что это ужасная и тяжелая жизнь. Она не соответствует принятой у нас традиционной женской модели: женщина как жена и мать. Если женщина работает, то не убивается. Пошла на полдня, поработала на полставки, все равно для нее дом — это главное. По моему наблюдению, у нас больше женщин-работяг, которые еще и детей вытягивают. Хорошо. Опишу тебе тогда день женщины-комика. Неважно, устроена ты или пытаешься пробиться. Ты каждый вечер выступаешь, и в лучшем случае ты будешь дома в 23:00. Ты можешь выступать где-то далеко, будешь 25-й в очереди, но дождешься, выступишь и только потом поедешь домой. Ты пришла, а тут муж, значит: «Мне нужно внимание, мне нужна еда». Плюс стендап — это нестабильная сфера, даже если ты устроена. Сейчас есть работа, завтра уже нет, ты опять никто, надо начинать сначала. Строить какие-то планы на основе занятия юмором невозможно. Большинству женщин такой образ жизни не подходит, как и людям вообще. Это постоянный стресс. Как правило, неудачных выступлений больше. Но женщины лучше справляются со стрессом. Мы с мужем постоянно находимся в стрессе, у него стресс даже больший, но он постоянно в хорошем настроении, а я регулярно запариваюсь и болею. У меня постоянно эмоции уходят в психосоматику. Чем больше ответственности, тем больше болею и тем больше проблем. Из этого делаю выводы. Кто твой муж? Как вы познакомились? Это произошло на съемках «Comedy Баттла», он был моим редактором. Начали переписываться, стали встречаться, я прилетала к нему из Новосибирска. Закончился финал, мы выиграли деньги и сели решать, что делать. Я поняла, что если сейчас уеду, то в чем тогда наши отношения, что дальше? Надо было принимать решение, причем без промедления, паузы делать было нельзя. Если ты хочешь, чтобы тебя продолжали показывать по телевизору, нужно ковать железо, пока горячо. Я поняла, что надо оставаться: пробовать со стендапом и строить отношения с человеком, чего я не могла делать из Новосибирска. Мы сняли квартиру, и все — приехала домой только через полгода. Просто купила другие вещи и жила здесь, в Москве. Был снят финал «Comedy Баттла», и через три дня я уже выступала в техничке шоу Stand Up. Это был шанс, грех было им не воспользоваться. Мне сказали: «Получится — снимешься, не получится — не снимешься». Роман с редактором мог повлиять на твою дальнейшую карьеру? Я думаю, что это могло повлиять просто на отношение окружающих ко мне. К нему очень хорошо относятся, потому что он хороший человек, и мне кажется, это накладывает отпечаток на отношение к партнеру. У нас интересная ситуация: мы работаем в одном продакшене. Если я что-то не так делаю, это будет отражаться на нем, и в обратную сторону. Отношения могли повлиять, но не на выступления. Тут критерий простой: люди либо смеются, либо не смеются. Толчок для карьеры я получила на «Comedy Баттле». На тот момент о том, что мы с Ромой вместе, никто не знал. Мы это не афишировали, потому что мы сами не знали, к чему это приведет, отношения на расстоянии очень ненадежны. Об отношениях мы объявили уже позже, когда сняли квартиру и начали жить вместе. Как на это отреагировали? Было некоторое удивление, потому что мы не так долго были знакомы. Мы начали жить вместе спустя почти полгода отношений и скоро поженились. Был вопрос в плане уверенности, потому что слишком быстро, но не в плане моей и Роминой кандидатур. Никто ничего не мог сказать. Да и я такой человек, что сама знаю, что мне надо; чужое мнение о том, с кем встречаться и чем заниматься в жизни, мне не нужно. Как ты поняла, что хочешь замуж? Это сейчас не самая популярная идея среди молодых независимых людей, предпочитающих просто встречаться. Как, наверное, и большинство девочек, я была выращена в понимании, что я стану полноценным человеком, только когда выйду замуж. Плюс я в подростковом возрасте сильно увлеклась историческими романами из большой библиотеки моей бабушки. Романтическая подоплека тоже сказалась. Но основой, я уверена, было воспитание. Мысль о муже закладывали с детства. Отчасти я пошла на этот шаг, чтобы закрыть гештальт. Если бы мы жили гражданским браком, меня бы постоянно преследовала мысль, что я не замужем, а надо бы. Второй момент: моя заниженная самооценка. До Ромы у меня был опыт только деструктивных отношений. Зачастую я гонялась за человеком, которому не нужна, все больше убеждаясь в этом, но мне нужно было много раз это понять. Меня бросали, мне изменяли, и весь мой опыт — не такой, от которого ты себя чувствуешь хорошо. Я оставляла в Новосибирске очень близких друзей, свою семью, наше стендап-движение, к которому я относилась с душой, и переезжала в неизвестность к человеку. Мне нужна была гарантия, что он меня послезавтра не выкинет на улицу. На тот момент я не зарабатывала, у меня был выигрыш, но еще не было работы. В Новосибирске меня все равно знали, как и в окрестных городах, у меня были выступления: тут пять тысяч, там пять тысяч — и какая-то денежка есть. Когда я переехала, у меня вообще не было денег. Все, на что мне нужно — на продукты, на прокладки, — я должна была у него просить. Я полностью от него зависела. Если бы завтра мне сказали уходить, куда мне идти? На вокзал. Я хотела иметь гарантию, что он берет за меня ответственность. Сейчас ты встала на ноги. Твое отношение к браку поменялось? Я понимаю, что мы могли бы так же жить, но у меня было бы ощущение, что мы неполноценные, мы не совершили свое предназначение. Настолько силен стереотип из детства? Да, я просто сделала так, как мне лучше. Но отношения бывают деструктивными и у женатых людей, а бывают замечательными у тех, кто просто встречается — это не имеет значения. Но если бы я этого не сделала, я рано или поздно своим поведением сделала бы плохо и мужу, и нашим отношениям. Мне бы не хватало брака. Сейчас я чувствую себя очень комфортно и реализована как женщина. Но я бы хотела, чтобы в детстве мне про брак ничего не говорили. Говорили бы больше о том, кем стать, о необходимости учиться, развиваться, узнавать, что мне нравится и чем я хочу заниматься. Ты бы так воспитывала своих детей? В идеале — да. Хочу, чтобы ни одной девочке изначально не давали установок в духе «ты должна, это у тебя должно быть». Кому-то это нужно, кому-то вообще не нужно. Кто-то будет счастливее, если не выйдет замуж. Тебе 31. Как ты преодолевала кризис 30-летия? Очень тяжело. Думаю, это еще один стереотип, оказавший на меня влияние. У меня не было кризиса из-за ощущения того, что я чего-то не успела. Было другое: мне 30, а это старость — и меня накрыло. В ночь на тридцатилетие я разрыдалась, чего обычно со мной не происходит. У меня появился страх старения. С момента, когда это началось, я начала писать и продолжаю писать на эту тему. Меня очень пугают возрастные изменения, пугает утрата здоровья. Но ты продолжаешь жить, люди говорят, что ты не выглядишь на тридцать. Я не напрашиваюсь, но говорят. Но это одна из проблем: общество нереально давит на женщин в плане внешности, иногда это давление просто невыносимо. Меньше всего я бы хотела сейчас быть девочкой-подростком. В наше время просто были более красивые девочки и ты, которая должна была с этим справляться. Я поняла, что должна брать чем-то другим и ударилась в развитие интеллекта и чувства юмора. Сейчас же расти среди разнообразия социальных сетей, Instagram, где все отфотошопленные, красивые и успешные, где буквально все лучше, чем ты, просто страшно. Даже при том, что я росла задолго до этого, я жутко фокусируюсь на своей внешности. Ведь все успешные вокруг — все молодые. Как только женщина начинает выглядеть на свой возраст и становится видно, что она немолода, она пропадает. Либо идет на предпоследний с конца канал, если речь о медийности, либо просто перестает существовать. Меня это пугает. Очень интересно, до каких пор меня будут люди воспринимать с признаками старения на лице. Не скажут ли в какой-то момент, что мне лучше бы уйти в продюсирование, оставив сцену молодым девушкам. Страх старения для меня — страх лишиться возможности заниматься любимым делом. У мужчин не так? К нам в обществе применяются абсолютно разные стандарты — и по весу, и по одежде, и по ухоженности. Не все стандарты навязаны нам социумом или мужской частью общества. Даже если убрать в сторону общественное давление как фактор, окажется, что русские женщины очень любят за собой ухаживать: мериться, у кого ногти лучше, ресницы, брови, волосы. Сколько раз я была в Европе, слушала людей, которое переехали, — нигде женщины так не заморачиваются по поводу внешности, как в России. Это же творчество, ты создаешь себя: берешь красивые красочки и рисуешь ими, берешь какие-то вкусно пахнущие штучки и духаришься. Что-то подобное и я делаю, потому что чувствую внутри себя, что должна. Например, в 30 лет колоть себе что-то (имеются в виду уколы красоты — прим. «Ленты.ру») — и я пошла. В своем стендапе ты говорила, что выглядишь, как непризнанный лидер лесбиянок. Тебе нравится твоя внешность сейчас? Я себя никогда сильно комфортно не чувствовала. У меня был этап, когда я одевалась так, как должна, по моему мнению, одеваться женщина. У меня были сапоги на каблуках, длинные черные волосы… Это было до появления на телевидении. В 2012-2013 годах я постепенно начала приходить к стрижке, параллельно шло понимание, что каблуки — вообще не моя тема. Платья, если как толстовка или как рубашка, — мое, если что-то розовое и с рюшками — нет. Были в моей жизни и стразики, и прозрачное, и пушапчик носила с вырезом. Это все мне совершенно не шло: смех и стыд для человека с лишним весом и со стрижкой, которая ему не идет. Ты говорила про нависающий над всеми женщинами в России стандарт — построить карьеру, создать семью, родить ребенка к 30 годам. Не переживаешь из-за того, что у тебя нет детей? В том числе и потому, что я потеряла три года, не понимая, кто я и кем хочу быть, я достаточно поздно начала строить карьеру — только в 25 лет. Слава богу, что я вообще нашла свое направление. Но сейчас, если посмотреть объективно, у меня ненормированный рабочий день. Мои варианты — это либо не рожать совсем, либо рожать, но поручить воспитание другому человеку, например, няне. Последний вариант я не рассматриваю. Но и оставить карьеру я не готова. Я сейчас четко осознаю свои приоритеты — юмор, стендап, карьера. Может быть, когда-то это ударит меня по голове. Когда вкладываешь во что-то слишком много смысла — однажды у тебя это забирают. Но дело в том, что для меня материнство — это очень ответственный шаг. Мои родители, к сожалению, так об этом не думали. Они поженились в 18 лет и не задумывались, какими родителями станут. Я стала свидетелем негативного опыта воспитания детей, из-за которого я потом не общалась с отцом. Я очень амбициозный человек, но, думаю, когда-то я должна насытиться. Тогда у меня появится ресурс думать о чем-то еще, но сейчас ничего важнее для меня нет. А рожать из-за того, что у меня яйцеклеток меньше становится, я не буду. У меня было несчастное детство, я не хочу родить человека, у которого будет такое же. А оно будет, потому что на первом месте будет не он. Если отвлечься от общественных установок: ты вообще хотела бы иметь детей? Не знаю. Сложный вопрос. У меня есть один ребенок. Сейчас он выходит по субботам на ТНТ.