Алла Кудрявцева: «Раньше я не понимала, почему ЛГБТ так важно право на брак и усыновление, что без него они ущемлены»

«До того, как я начала путешествовать, я была ребенком своей культуры. В России нас не знакомят с прогрессивными идеями, Россия не очень либеральная страна. Церковь имеет большое влияние, многое остается старомодным. Нет того уровня толерантности, который есть на Западе. Я всегда была довольно открытой, так что никогда не оскорбляла геев, но у меня все равно были определенные взгляды на брак и секс. Начав подниматься в рейтинге, я познакомилась с Луиз Племинг – бывшей теннисисткой, которая тогда работала комментатором. Она стала для меня наставником, учила отвечать на вопросы, строить образ в медиа. Еще она стала для меня подругой, но у меня ушло 6-7 лет, чтобы осознать, что она живет с женщиной. Почему-то эта тема никогда не обсуждалась. Когда я поняла, что она гомосексуальна, я начала спрашивать про брак и усыновление. Мне было легко, потому что я очень хорошо ее знала, а потом познакомилась и с ее партнершей Гейл. Тогда я поняла, что они, конечно, будут хорошими родителями, которые будут любить ребенка больше всего на свете. Я по-новому посмотрела на мир. Возможно, обо мне плохо говорит то, что я приняла идею ЛГБТ, только подружившись с представителем сообщества. Но некоторым это необходимо, и теперь я прекрасно понимаю, почему так важны права на брак и усыновление, что Луис и Гейл были ущемлены, потому что их не имели. Раньше я считала брак религиозной церемонией и не думала о правах, которые он дает паре. В 23 года мой мир перевернулся, я увидела многие стороны жизни, на которые раньше не обращала внимания, потому что сама с ними не сталкивалась. В начале карьеры в раздевалке, наверное, чаще встречалась бытовая гомофобия. За 15 лет многое изменилось, мы стали толерантнее. Помню критику, которой подвергся игрок за слова, что он боится отдавать дочь в теннис, потому что она может стать лесбиянкой. Его все осудили, и это как будто нас объединило. Странно, но такие неприемлемые слова могут заставить людей переосмыслить собственные предрассудки, изменить взгляды. А взгляды все еще нужно менять – особенно сейчас, когда речь идет о расе и расизме. Раньше я не считала расизм системной проблемой, которой он является в США – особенно в крупных и развитых городах вроде Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Я поняла это, только начав работать и путешествовать с афроамериканским тренером, когда нас постоянно останавливала полиция. Один раз его даже заставили раздеться для обыска. Я была иностранкой, приехавшей в его страну, но с подозрением относились к нему. Тогда я поняла, что нахожусь в привилегированном положении, тогда я захотела говорить о том, что жизни черных имеют значение. Если ничего не делать и просто наблюдать за ситуацией, она никогда не изменится к лучшему. Я жертвовала деньги организациям, которые борются за то, что для меня важно. Но я хочу привлекать к проблемам больше внимания, потому что иначе перемен не будет. В прошлом я боялась кого-то обидеть, но сейчас этого уже нельзя бояться. Права человека важнее». «Нам надо трахаться так, чтобы кто-то мог спокойно спать?» Навратилова о геях, коммунистах и макияже на корте