Мать сыновей Высоцкого дала роковую клятву на могиле самоубийцы
Недавно вторая жена Владимира Высоцкого - 81-летняя актриса Людмила Абрамова в очередной раз стала прабабушкой. Их с Владимиром Семеновичем внучка Наталья (после замужества на ортодоксальном еврее сменила имя на Наама Теплицкая и живет с семьей в американском Питтсбурге) родила седьмого ребенка. Между тем некоторые страницы биографии самой Абрамовой остаются загадочными. Попытаемся восстановить их по свидетельствам очевидцев и ее собственным воспоминаниям.
После смерти Владимира Семеновича в кругу людей, регулярно собирающихся на его могиле на Ваганьковском кладбище, ходила машинописная рукопись некоего Казарова-Абычева. В повести «Кольцо» автор описал некоторые моменты из биографии Абрамовой и Высоцкого. Это произведение Людмила Владимировна прочла. По ее словам, «настоящего вранья и подлога там нет», и довольно точно описаны интимные истории из ее жизни. Но разрешения на тиражирование не дала. Хотя текст все равно уплыл в народ через друзей автора. А сам сочинитель считает, что к документальной прозе его повесть отношения не имеет: общаясь с Абрамовой, магнитофонную запись он не вел и все написал по памяти.
Название повести не случайно. Бабушка Люси со словами напутствия «на трезвость и хладнокровие» подарила ей на совершеннолетие семейную реликвию - кольцо с аметистом.
Раздражающие выдумки
Оказывается, до брака с Высоцким Абрамова побывала замужем. Людмила рассказывала, что, учась в десятом классе, из-за своей, как она считает, «ненужной принципиальности», приняла решение уйти из дома. Перешла учиться в школу рабочей молодежи и поступила лаборанткой во МХАТ. И начала с осторожностью присматриваться к мужчинам. Ее избранником якобы стал сын хозяйки, у которой она сняла комнату. Расписались, когда Людмиле исполнилось 18. К тому времени она стала невероятной красавицей. Абрамова подчеркивала, что это не была какая-то «безумная любовь с обеих сторон», но будто бы избранник на браке очень настаивал.
- Меня увлекло не его личное обаяние, - вспоминала актриса, - ужасно нравилась богемная обстановка литературно-художественной среды, в которую он меня ввел. Я была романтичной девицей и от слов «поэт», «художник», «режиссер» тогда сразу начинала чувствовать себя присутствующей при сотворении мира.
Мы разыскали этого человека. Им оказался 83-летний писатель Игорь Дуэль.
- С Люсей мы познакомились, когда были совсем юными, ей - 17, мне - 19, - вспоминает Игорь Ильич. - В только что созданном журнале «Юность» открыли литературное объединение для молодых. Там мы с Абрамовой и подружились. В такую девушку нельзя было не влюбиться. Настоящая русская красавица! Мужики шеи сворачивали. Люся очаровывала окружающих непосредственностью и каким-то несовременным восприятием мира. Все время куда-то рвалась, увлекалась поэзией Серебряного века, наизусть читала стихи Гумилева, Хлебникова. Короче, натурой была романтической.
По словам Дуэля, их совместных фотографий с Людмилой, даже свадебной, не сохранилось.
- Профессионально нас никто не снимал. А техника, сами понимаете, какая тогда была, - продолжает он. - В то время нас окружали талантливые творческие люди. Вспоминаю, как приходил Фазиль Искандер и завораживающим голосом читал свои первые рассказы. Хорошо помню строгого писателя Анатолия Гладилина, удивительного поэта Валентина Берестова. Помню, как другой поэт Саша Аронов, который был в Люсю влюблен, завидев нас, сидящих в обнимку в тесной компании друзей, напевал: «Пришли Дуэли и все поели!» В наше время было такое странное сочетание выпивки и закуски: водки много, а бутерброд один на всех.
В юношеские годы Дуэль заболел морем. Ему снились пираты и парусники:
- Начал даже сочинять морские баллады. Позже уехал на Курилы. Ходил с рыбаками на путину. Собирал материал для статей и книги. Документальной прозы у меня много, есть роман... А возвращаясь к Абрамовой, следует сказать, что детали истории нашего знакомства из ее уст мне знакомы. Ей почему-то захотелось, чтобы я превратился в сына хозяйки квартиры, у которой она будто бы снимала комнату. Вся эта литературщина, приукрашенные выдумки сильно раздражают! На момент нашего знакомства Люся жила со своими родителями, я - со своей матерью. Помню, как помогал семье Абрамовой перевозить вещи на новое место жительства. Всем семейством они жили тогда в одной большой комнате, поделенной тряпичными перегородками. В Староконюшенном переулке, кажется.
Споры до хрипоты
- С Абрамовой мы разошлись через два года после моего возвращения из поездки по Дальнему Востоку, - говорит Игорь Дуэль. - Но ее новые отношения не были связаны с нашим расставанием. Мы бы и без того развелись. Юношеский брак трещал по швам. Официально мы расписались в 1957-м, а расстались в 1962 году.
С Высоцким я ни разу не встречался. И никаких вопросов и претензий к нему не возникало. Что сказать - гениальный человек! Из его окружения я был близок лишь с поэтом Игорем Кохановским. Помните посвящение у Высоцкого: «Мой друг уехал в Магадан!»?
С Люсей давно не общаемся. Нас ничего не связывает. Мою фамилию она никогда не озвучивала в прессе. Возможно, боялась разрушить миф о Высоцком. Я тоже о ней не говорил. Почему? Не хотел, чтоб подумали, будто примазываюсь к чужой славе. У меня свой вполне достойный путь. Четвертая жена, двое сыновей…
На первом курсе Института кинематографии у Абрамовой начался новый роман - с многообещающим студентом вгиковцем из Новочеркасска Владимиром Китайским. Удивительным, ни на кого не похожим человеком. Носил шарфики, одевался элегантно. Писал чудесные стихи. Был очень чувствительным и ранимым. Многие во ВГИКе думали, что он японец.
На курсе Михаила Ромма, где учились Шукшин, Тарковский, Митта, Китайский считался самым интересным студентом. По сценарию Геннадия Шпаликова, который учился там же на сценарном факультете, Володя готовился снять дипломный фильм «Причал». На титульном листе которого рукой автора была сделана надпись: «Этот сценарий написан для Светланы Светличной в главной роли Кати». Но картина так и не была снята.
Хотя Светличная в те годы была больше занята амурными делами с Владимиром Ивашовым, она хорошо помнит споры до хрипоты в прокуренных комнатах вгиковцев о добре и зле, о Христе и Иуде... Среди спорящих заметной фигурой был Володя Китайский. Он все время рвался обсуждать смерть Иуды Искариота. А потом сам свел счеты с жизнью.
Вспоминать о том периоде Абрамова не любит. Возможно, потому, что чувствует и свою вину в самоубийстве потерявшего от нее голову 25-летнего парня. Отстраненно, не называя имен, она так рассказывала об этом:
- У него была безумная любовь, к несчастью, кончившаяся трагически. Но на третьем курсе я поняла, что роман не состоялся. Чувства к нему у меня не было вообще. Приняла за любовь что-то другое, нечто вроде жалости пополам с интересом к его стихам. Я решила положить конец его ухаживаниям и, презирая себя за неспособность любить, решила всерьез заняться учебой. Он тяжело переживал мой отказ встречаться, и к тому же у него как раз в то время начались трудности с дипломом и устройством на работу. И незадолго до своего дня рождения он объявил друзьям, что если я на его день рождения не приду, то ровно через месяц он покончит с собой.
Пропавшая жена
Однажды утром Абрамова увидела в вестибюле института фотографию в траурной рамке и некролог.
- Некоторое время я была не в состоянии что-либо делать, с кем-то разговаривать, о чем-нибудь другом думать, - вспоминала она. - Я понимала, что всему виной были его неустойчивый характер и редкая слабость воли. Но сознание того, что он умер из-за меня, не давало мне жить… Родителей погибшего в живых уже не было. В Москву приехала бабушка-якутка, которая его очень любила, и стала добиваться, чтобы я и руководитель диплома были наказаны. Она была убеждена, что в смерти внука кто-то виноват.
Людмила попала под следствие. В качестве свидетеля ее вызывали в отделение милиции подмосковного Загорска, рядом с которым в лесу обнаружили тело Володи Китайского.
- Попросила следователя отвести меня на кладбище, на котором его похоронили, - говорила Абрамова. - Вид пустого молчаливого холмика довел меня чуть не до истерики, и я тут же дала себе и следователю клятву выйти замуж за первого, кто сделает мне предложение, невзирая ни на что, быть ему верной по гроб женой. И свое слово я сдержала.
Чтобы отвлечь Абрамову от мрачных мыслей, старшие товарищи решили ей помочь. Александр Румнев - известный балетмейстер, преподававший на их курсе пантомиму, предложил Людмиле встретиться с Анной Давыдовной Тубеншляк. Она подбирала актеров для нового фильма «713-й просит посадку», который начинал снимать в Ленинграде режиссер Григорий Никулин. И в начале августа 1961 года молодая актриса примчалась на съемки в Питер.
Там и произошла ее судьбоносная встреча с Высоцким у гостиницы «Выборгская», в которой жила вся съемочная группа. Результатом стало предложение Владимира выйти за него замуж. И помня о клятве, данной на могиле, Абрамова согласилась.
Когда она ждала их с Владимиром первенца Аркадия, официально числилась еще женой Дуэля. Он спокойно дал согласие на развод. А вот тогдашняя жена Высоцкого Изольда, уехавшая в 1960 году из Москвы, неожиданно пропала. Перестала общаться с коллегами, не выходила на связь. Такое поведение казалось для Владимира немыслимым.
Абрамова вспоминала:
- В 1965-м после рождения Никиты (их второго сына. - Б. К.) Володя подал на всесоюзный розыск и, обнаружив Изу в Нижнем Тагиле, вызвал в Москву и оформил развод. Мы сразу расписались, но двух своих детей ему пришлось усыновлять…
Кстати От Абрамовой Высоцкий ушел к последней жене - Марине Влади. А Людмила вышла замуж за инженера Юрия Овчаренко. И в апреле 1973 года родила от него дочь Серафиму. Высоцкому дочка бывшей супруги нравилась. Он говорил, что Сима - единственный человек, кто любит его не за имя и звездный статус, а просто так.