Премьера «Невольниц» в Театре Сатиры
Герою — богатому предпринимателю Стырову (Андрей Анкудинов) - за пятьдесят. В позапрошлом веке это считалось глубокой старостью, не смейтесь. Жена его Евлалия (Любовь Козий) на двадцать лет моложе. И конечно, у нее несколько иные интересы, вне поля зрения мужа.Она влюблена (или думает, что влюблена) в подчиненного мужа, молодого красавца Мулина (Артем Минин), который не так прост, как кажется. Муж уезжает, как бы сейчас сказали, в деловую командировку, неосторожно поручая помощнику опекать жену. Чему тот совсем не рад — в отличие от нее. Вот такой треугольник с острыми углами нарисовал великий драматург... - Мой герой — человек обстоятельный, — говорит Андрей Анкудинов. Он бизнесмен. Знает, как сделать так, чтобы сделка выгорела. И свой брак Стыров рассматривает как еще одну удачную инвестицию, пытаясь просчитать каждый свой шаг по отношению к жене.. В патриархальной России поэтому драма Отелло невозможна. А вот драма купца, который дорого заплатил за товар, но тот уходит у него из рук — пожалуйста. Но случай тут не совсем типичный. Стыров терпит семейное банкротство, но проходит его с редким достоинством, не давая волю чувствам. Его неожиданное благородство в финале — он дает свободу жене — вызывает невольное уважение. Тут уж поистине «дельфин и русалка не пара». Русалку Евлалию Любовь Козий играет темпераментно, ярко, сочными мазками. Обольщая изменщика Мулина, она в пускает вход весь дамский арсенал — от томных взоров до откровенных поз в фольговой перине... Правда, ее переход от влюбленного ангела к разочарованной фурии несколько неожиданен. Как от поэзии к прозе. В финале Евлалия выдает свою правду о муже: - Он купил меня, как невольницу, он оскорбляет меня недоверием, поручает пьяному лакею надзор за мной! Жалеть его было бы притворством с моей стороны. - Мы часто придумываем свою любовь и наделяем наш объект несуществующими достоинствами, - говорит Любовь Козий. - В результате наслаждаемся и упиваемся этим вымышленным чувством и ждем, чтобы наш герой соответствовал этой фантазии. То есть любим не человека, а нашу любовь к нему. Но жизнь всегда богаче любых фантазий, а столкновение с реальностью порой невероятно драматично. Наш спектакль о потере ложных иллюзий. И с моей точки зрения хорошо, что получается рассказать об этом смешно, не называя трагедеией то, что ею не является... Сценография (художник-постановщик и художник по костюмам Евгения Шутина) более чем аскетичная — помост, стулья, столик... Вокруг - облака сверкающей фольги и нарядные подарочные коробки с бантами — символы презентов любимой жене от любящего мужа.. .Все очень условно. Как и костюмы героев — они одеты вполне современно и в то же время с колоритом позапрошлого века... Такое деликатное осовременивание. Кстати, о прошлом. Когда-то в 1883 году в Малом театре Евлалию играла сама Мария Ермолова. Через пять лет в Александринском театре — Мария Савина. В 1972 году в московском Театре им. А.С.Пушкина — Вера Алентова. Но это было совсем другое прочтение пьесы, более трагикомическое. А спектакль в Сатире — чистая комедия, условное действо, смесь фарса с комедией дель арте. Спектакль притом тонкий, ироничный, многоголосный. Здесь все обманывают всех, коварство и интриги правят бал, логика и совесть забыты начисто, в почете манипуляции и война полов... И балаган этот уморительно смешной — настолько отточены мизансцены, жесты и даже взгляды героев... В этом, кстати, большая заслуга и композитора Алексея Айги, чья музыка в спектакле просто завораживает, и хореографа Сергея Землянского, поставившего отточенные танцы (особенно тут впечатляет вальс героя со ...стулом). Вся пьеса построена на противостоянии мужского и женского , - говорит худрук театра сатиры Сергей Газаров. - В процессе работы открывается много неожиданного: любовь и благосклонность оказываются капризами и желанием обладать, преданность превращается в спекуляцию и выдается за служение во благо. И с каждой минутой все это становится все более абсурдным, все более фарсовым. Режиссер Михаил Мокеев считает эту пьесу Островского «невероятно интересной и современной». Приступая к работе, он хотел разобрать ее «буквально на атомы». И это ему удалось - со всей контрастностью и фантасмагоричностью комедии дель арте. Актерские атомы кружатся в этом спектакле с невероятной энергией, складываясь, как снежинки, в красивую, стремительную, хотя и немного пугающую молекулу со слоганом «Охота пуще неволи». Во все времена.
