"Живые картины блокады" показали на сцене Эрмитажного театра

На сцене Эрмитажного театра впервые показали совместный проект, подготовленный театром “Балтийский дом” совместно с Государственным Эрмитажем. Спектакль приурочен к 80-ю снятия блокады Ленинграда.

Постановка стала данью памяти сотрудникам Эрмитажа, которые смогли сберечь произведения искусства в трудные годы блокады. В основу спектакля легли документальные свидетельства работников музея - воспоминания, письма и дневники.

Режиссер и сценарист постановки Игорь Коняев не впервые воссоздает историю военных лет Ленинграда. Документальная часть была взята из книги “Эрмитаж. 1941-1945”, которую составила заместитель заведующего Отделом рукописей и документального фонда Государственного Эрмитажа Елена Соломаха - она же стала и научным консультантом спектакля.

Сцена из спектакля "Живые картины блокады" Фото: Пресс-служба Балтийского театра

Специфика такой работы заключается всегда в одном - это конкретные люди, которых мы по-настоящему не знаем. О чем-то мы можем судить по фотографиям, по тексту, но наблюдать по-настоящему - нет. Есть понятие документальный театр - он всегда связан с современностью, с живыми персонажами. Сложность в том, чтобы сохранить грань: не играть человека, но быть им, передавая его мысли и чувства. Легче всего перевоплощаться в вымышленного героя, в отличие от реального документального, - делится Игорь Коняев.

В ходе спектакля зрители узнают личные судьбы египтолога Ревекки Рубинштейн, Ариадны Шмидт, филолога-арабиста Анны Беловой, сотрудницы Отдела Востока Глафиры Балашовой, художницы Веры Милютиной и других свидетелей тех лет.

На сцене одно за другим сменяются воспоминания разных сотрудников музея, образуя единую хронологию. На фоне военной хроники идет рассказ личных судеб работников Эрмитажа. Зрителю показывают, как они узнают о начале войны 22 июня 1941 года, как проживают первую ночь воздушной тревоги, как эвакуируют картины, прощаются с детьми и сталкиваются с блокадой.

Так вот оно! Настало! То, что давно уже мучило тревогой, предчувствие грядущей катастрофы, неизбежной беды. Война! Война! И с этого момента у меня чувство, что все пропало, все рухнуло куда-то! И вся жизнь разлетелась вдребезги. С первого момента я понимаю весь ужас, всю чудовищную опасность случившегося, - звучат со сцены воспоминания Ариадны Шмидт.

Один из героев - директор Эрмитажа Иосиф Орбели. Он руководил эвакуацией картин через Вологду, Киров и Пермь в Свердловск. И именно благодаря нему произведения коллекции музея были вывезены в более безопасное место в рекордно короткие сроки. Орбели смог подготовиться к войне заранее: уже с 1938 года в Эрмитаже секретно шла подготовка к возможной эвакуации. Были заготовлены ящики и упаковочные материалы.

В день объявления войны он собрал всех сотрудников и сообщил, что вместо выходных начинается подготовка картин к эвакуации. Уже 23 июня в упаковке экспонатов для отправки участвовали все 150 сотрудников музея, 250 членов их семей, а также добровольцы, солдаты и курсанты ленинградских училищ.

Работа по упаковке вещей велась круглосуточно, с небольшим перерывом на 2-3 часа только ночью. Белые ленинградские ночи давали возможность для ночной работы. Спали по очереди, в залах, где шла упаковка, на стульях или на свернутых коврах, - доносится со сцены отрывок из личных записей Глафиры Балашовой.

Уже 1 июля, через неделю после начала войны, в сопровождении 16 сотрудников музея в Свердловск отправился первый эшелон. В нем было 500 тыс. экспонатов. Второй эшелон ушел 20 июля. Был заготовлен и третий, но его отправить не успели - город осадили фашисты.

От эвакуированных экспонатов в залах остаются только рамы. Благодаря такому решению, после окончания блокады и возвращения картин в музей, экспозицию удалось восстановить за 18 дней. Все произведения искусства, которые вывезти не удалось, работники Эрмитажа охраняли в подвалах музея.

6 июля Эрмитаж отправил в эвакуацию своих детей.

Стоим у вагона, где наши малыши. Вите через четыре месяца - 10 лет, Ире четыре года, а Леке еще нет и трех. Кругом шум, детский крик, слезы. Даем Вите последние напутствия - смотри за маленькими, ты старший. Наконец поезд двигается. Долго идем за ним, машем руками. Исчезает последний вагон - и что-то обрывается в сердце. Но ведь это не надолго, не может быть долгой такая война - утешаем друг друга и самих себя, - произносятся на сцене слова Ревекки Рубинштейн.

Фото: Пресс-служба Балтийского театра

Дальше нужно было спасать здания и залы. С 8 сентября начались регулярные обстрелы. Из дворов работники вынесли все, что могло гореть, в залы принесли песок и специальные материалы для тушения зажигалок.

В январе 1941 года было принято решение о подготовке подвалов для бомбоубежищ. По документам в них жили порядка 900 человек. По воспоминаниям Бориса Пиотровского - около 2 тысяч. Это были не только сотрудники Эрмитажа, но и члены союзов художников и архитекторов. В подвалах люди продолжали вести свою научную жизнь, их работы были опубликованы уже после войны.

По решению Орбели в блокадном Эрмитаже прошли 2 заседания. Одно - посвященное юбилею азербайджанского поэта Низами. А второе - тюркскому поэту Алишеру Навои.

Помимо личных записей из книги, режиссер включил в постановку и другие воспоминания, например, пианиста Александра Каменского, который выступал для ленинградцев в осажденном городе сотню раз. Музыкант работал в отделе нотных рукописей Эрмитажа.

Среди персонажей есть и советский археолог, востоковед Борис Пиотровский. С 1964 по 1990 год он был директором Государственного Эрмитажа. Свою научную работу о культуре и истории древнего государства Урарту Пиотровский писал при свете коптилки после ночных дежурств.

Наверное, я проплакала весь спектакль. Это воспоминания, связанные с тем, что пережили родственники. Потрясающе, что на премьере присутствовал Борис Пиотровский. Мне показалось, что это часть этого большого спектакля, потому что один из персонажей - его отец, - делится свежими впечатлениями петербурженка Мария.

Сцена из спектакля "Живые картины блокады" Фото: Пресс-служба Балтийского театра

Воплотили очевидцев блокады Ленинграда актеры театра “Балтийский дом” - заслуженная артистка России Валентина Виноградова, Виктория Жилина, Дмитрий Ладыгин, Егор Лесников, Мария Рубина, Елена Сохацкая, Александр Чередник, Герман Чернов и Иван Чигасов.

Несмотря на то, что тема спектакля довольно тяжёлая и сложная, постановка сделана так, что в конце мы, наоборот, ощущаем легкость и радость. Во время подготовки мы ходили в Эрмитаж, Елена Соломаха проводила нам экскурсию. Мы читали книги, смотрели фильмы. Я петербурженка, мои прадедушка и прабабушка были на войне, они дети блокадного Ленинграда. Связь семьи с этой историей колоссальная, - делится актриса постановки Елена Сохацкая.

В начале постановки художник по костюмам и сценографист Дарья Здитовецкая полностью одевает артистов в белое - это символизирует мир. И сами лица персонажей радостные, голоса звонкие, а движения бодрые - “ведь у них нет войны!”.

С наступлением 22 июня 1941 года на плечи героев ложится черными накидками тень войны. Когда оборвалась последняя нить, связывающая город со внешним миром, они целиком закутываются в чёрные пальто и надевают ушанки.

Сценография тоже минималистичная, но выразительная и контрастная. На передвижных вертикальных панелях появляются полотна Рембрандта, Леонардо да Винчи, Яна Вермеера. Герои не могут оторвать глаз от предметов искусства и с придыханием, но чётко рассказывают, какие приемы использовал художник, что они значат. Позже эти шедевры сменятся на перечеркнутые бумажной лентой с клеем окна.

В финале постановки актёры, освобожденные от чёрных накидок, символизирующих войну, выстраиваются рядами и поют гимн Эрмитажа. Зал поднимается встает вместе с директором музея Михаилом Пиотровским.

Эрмитаж вновь заработал до окончания войны - двери для посетителей открылись 8 ноября 1944 года. Людям показывали временную выставку картин, оставшихся в период блокады в Ленинграде. Ровно через год, когда закончилась война, музей полностью открылся.