"У нас в огороде упал снаряд"
"Как-то ночью к нам в офис прилетело. Приходим — а тут дырка в окне и осколок на подоконнике, — говорит Евгения Кондратюк. — Мы сейчас не гуляем — в любой момент может обстрел начаться. Только передвигаемся из одной точки в другую. И когда идешь по улице, автоматически отмечаешь: вот ближайшее безопасное место".
Евгения Кондратюк живет в Белгороде. Она создала первый в области детский хоспис и руководит общественной организацией "Святое Белогорье против детского рака". В марте 2022 года они с коллегами стали помогать беженцам с Донбасса. Это получилось случайно: тогда в область со всей страны присылали б/у одежду, чтобы помочь. С такими вещами надо уметь работать — сортировать и приводить в порядок. "Святое Белогорье" этим занимается давно — у них есть такой проект для нуждающихся людей. Поэтому их пригласили — и они стали заниматься гуманитарной и психологической помощью. Когда в июне 2023 года жителям Шебекино Белгородской области пришлось уезжать из-за обстрелов, они уже знали, к кому можно обратиться.
Евгения вспоминает: 1 июня в хосписе был запланирован детский праздник. Она пришла в офис и увидела, что во дворе стоит около сотни людей.
Людям нужны были подушки, зубные щетки, белье и средства гигиены: они "бежали без ничего в никуда". "Святое Белогорье" работает давно, поэтому у него есть запасы — достали все, что было. Назавтра во дворе было уже 200 беженцев. Начали сбор помощи, и за месяц через организацию прошло больше 10 тыс. человек.
Сейчас под опекой "Святого Белогорья" 18 пунктов временного размещения. Детский хоспис переполнен, даже в кабинетах живут люди — сюда приняли все паллиативные семьи из обстреливаемых территорий. Есть помощь продуктами и бытовой химией — для тех, кто потерял дом и вынужден снимать. Или, например, для одиноких мам, которым из-за закрытия детских садов пришлось бросить работу и сидеть с детьми.
"У нас в огороде упал снаряд, — рассказывает Наталья. — Свист, а потом взрыв. Мы не выходили из дома, потому что было опасно. Как только немножко затихло, сразу в машину прыгнули и поехали. Особо ничего не взяли с собой, схватили пару носков". Они большой семьей выехали из села Глотово, теперь живут у родных в другом населенном пункте, в частном доме: 17 человек в трех комнатах. Спят на полу. "Святое Белогорье" помогло с матрасами, одеялами и подушками, а главное — с коляской и креслом-туалетом для только что прооперированной пожилой женщины. Муж Натальи работает в аварийной газовой службе, поэтому уехать не смог — из-за прилетов постоянно аварии. Они все время созваниваются, он просит "сидеть и ждать": пока небезопасно. "Мы надеемся, что все успокоится и мы вернемся домой, — говорит Виктория, родственница Натальи. — Так должно быть".
"Пускай лучше тебе халатик принесут"
Одна многодетная мама, собираясь в панике, почему-то взяла с собой по правому ботинку на каждого ребенка. Некоторые перед отъездом сидели в подвале — и они могут быть вообще без приличной одежды, в тапочках на шерстяные носки.
"Когда приходишь в первый раз, просят очень несмело: нам, пожалуйста, зубную щетку, пасту, какое-нибудь маленькое полотенчико и трусы, — рассказывает Евгения Кондратюк. — Приносишь, оказывается, что нет еще ночной рубашки. И халат бы, раз уж помылся".
Одному дедушке привезли кроссовки и штаны. "Я себя за 87 лет ни разу таким красавцем не ощущал, аж жить захотелось, пойду бабулек клеить!" — сказал он. "Я тебе сейчас поклею!" — ответила его жена. А сначала он для себя ничего не просил, только для нее. Она говорила: "Ты чего себе футболку не попросишь?" Он отвечал: "Ой, пускай лучше тебе халатик с трусиками принесут".
Двум бабушкам привезли вещи. Каждая померила — не подошло. Посмотрели друг на друга, поменялись — и остались довольны. Другая очень хотела мягкие тапочки — резиновые ей никак не подходили.
А еще одной даме в пункте временного размещения никак не могут найти платье. Ей около 100 лет, она ходит с прической, с гребешком и в платье. Халат приняла, а когда ей предложили спортивный костюм, ответила: "Платье я могу сменить только на платье". И не любое, а похожее на то, что на ней сейчас, — строгое, темное, прямое, до колен. "Если она всю жизнь носила темное — она же имеет право не надевать поросячий розовый? — говорит Евгения. — Для меня важно подойти к каждому человеку, убедиться, что ему все подходит, цвет нравится". Потому что главная задача для них — сохранить человека, его достоинство.
"Я никогда не ходила и ничего не просила, мы работали всю жизнь. Все зарабатывали сами и, наоборот, сами помогали, — говорит Татьяна Николаевна. — Просить — для меня это очень неудобно". Ей 67, мужу 73, они оба в одном из пунктов временного размещения. 31 марта в семь утра в их частный дом попала ракета. Буквально в первые секунды обстрела, и оба были дома. "Я услышала сирену, посидела, подумала — спускаться, не спускаться. Решила — спущусь", — вспоминает она. В живых они остались чудом, а когда дом загорелся, "была такая температура, что расплавились даже радиаторы". В этом доме они прожили 20 лет.
На следующий день им позвонили из "Святого Белогорья": "Попросили прийти, чтобы они посмотрели, чем они могут помочь, что нам нужно. И это было не "нате, мы вам подаем, получите и радуйтесь", а очень от души. Это дорогого стоит". Полотенца, тапочки, белье, по два комплекта одежды. Вообще-то это минимум. "Лишнего нам брать не хочется, — говорит Татьяна Николаевна. — Потому что есть люди, которым просто необходима помощь".
"У нас будет Новый год без шариков"
Когда начинается обстрел, Евгения Кондратюк уже привычно проверяет, все ли в порядке с детьми и на работе. "Мужу звоню. И если два года назад он мог себе позволить не ответить, когда занят, сейчас сразу отвечает: все хорошо".
30 декабря 2023 года у нее был выходной, она готовила новогодний стол, слышала грохот и "на автомате" пошла читать местные паблики. "Кто-то пишет, что много жертв. Понимаешь, что много — это не один, не два, а десятки погибших, — вспоминает она. — Пытаешься понять, чем ты можешь быть полезна". В тот день, по официальным данным, погибли не менее 25 человек, пострадали более 100.
"Святое Белогорье" помогает онкобольным, поэтому у них есть контакты в больницах. Весь вечер им звонили: "Потеряли маму, потеряли папу, как их искать". Вечером волонтеры поехали разбирать завалы. Евгения с коллегой повезли им бутерброды. Новый год на следующий день отпраздновали, но даже скатерть не постелили — поставили салаты на голый стол.
Евгения благодарна властям: говорит, что все последствия атак очень быстро устраняют. Это важно: психологически было бы невозможно жить среди руин. "Но есть чувство, как будто это уже норма, что в Белгороде обстрел. Наверное, нам хочется на ручки, — говорит она. — Как ребенку, когда ушибся. А нам ранку протерли, а на ручки не взяли". Сейчас в городе, наверное, уже у каждого есть знакомый или знакомый знакомых, который пострадал или погиб. И разрушенные дома — это тоже что-то личное: "Тут тетя Маша живет, там моя соседка, а там я ходил мимо в школу. Но нам бы хотелось, чтобы мы тоже считались чьей-то соседкой".
"Святому Белогорью" помогают многие другие благотворительные фонды: кто инвалидной коляской, кто гуманитарным грузом, кто помощью с онкобольными. Евгения говорит, что в одиночку они бы с этим не справились. Знаменитые блогеры тоже поддерживают. И просто люди — ей постоянно приходят поступления: пятьсот рублей, тысяча, две, сто рублей. Саракташ, Тихвин, Анадырь, Короча, Москва, Тюмень. Евгения смеется, что так можно учить географию и что названия некоторых городов она раньше и не знала. А теперь их жители помогают белгородцам. И маленьких сумм здесь нет.
Некоторые шебекинцы живут в пунктах временного размещения уже почти год. Сколько здесь пробудут "новые" беженцы — неясно. Пока их успели одеть на весну — то есть приобрели один комплект одежды. "А все-таки лето впереди. Значит, надо будет шить сарафаны и легкие платья из ситца", — улыбается Евгения.
Кому-то возвращаться домой небезопасно, а кому-то — пока некуда.
"Прочитала недавно: "Кажется, этот обстрел без пострадавших". Мы уже радуемся этому, — говорит Евгения. — Фигня, что 10 домов разрушено… А ведь с каждым домом связана чья-то жизнь".