Андрей Максимов: 7 июля исполнилось 85 лет со дня рождения Елены Образцовой
7 июля исполнилось 85 лет со дня рождения великой оперной певицы Елены Образцовой.
Как и со многими другими великими, с Еленой Васильевной Образцовой я познакомился, когда она пришла ко мне на программу "Ночной полет". Пришла не одна, а с двумя маленькими собачками. Как оказалось, это были мама и дочка. Более того: великая Образцова принимала у собаки роды. Дело происходило на даче, ветеринар не ехал, и - вот пришлось. Ночь, загород, великая певица и рожающий пес... Выхода не было.
Честно говоря, я не знаю, как принимают роды у собак и надо ли это делать, в принципе... Поразило меня, что говорила об этом Елена Васильевна абсолютно спокойно. Но с гораздо большим, надо признаться, интересом, чем, скажем, о том, как ей вручали какие-нибудь премии.
Она была женщиной невероятной красоты, но при этом я никогда не чувствовал в ней никакого пафоса. У меня было ощущение, что пафос она не просто ненавидела, но боялась его. Боялась быть неестественной и высокомерной.
Пафос она не просто ненавидела, но боялась его. Боялась быть неестественной и высокомерной
Один раз в Питере я видел, как она работала со своей ученицей. Это не было мягко-сентиментально: сю-сю-сю, ты - гений, молодец! Ни в коей мере! Довольно жестко, иногда даже с раздражением. Но очень по делу и доброжелательно. Даже я, профессионально не разбирающийся в классическом пении человек, видел, что замечания Елены Васильевны абсолютно конкретны. Она не принадлежала к тем педагогам, которые возвышаются за счет учеников. Она искренно хотела помочь. И ученица это чувствовала. Этот урок вовсе не был похож на традиционный, когда с кафедры о чем-то вещает гений. Ни в коей мере! Это был разговор двух профессионалов, один из которых просто более опытен, нежели другой.
Когда у человека всерьез и по-настоящему развито чувство собственного достоинства, он его не выпячивает. Ровно как по-настоящему умный человек никогда не умничает. Необходимость демонстрировать свои достоинства испытывают лишь неуверенные в себе люди. Мне казалось, что Образцова была уверена в себе. В ней каким-то поразительным образом сочетались жесткость и доброта. Жесткость была заметней. Однако, пообщавшись с ней несколько раз, ты понимал, что ведет ее по жизни все-таки доброта.
Совсем маленькой девочкой она пережила ленинградскую блокаду. Поэтому очень хорошо знала цену жизни и понимала, что в ней важно, что нет.
Как-то раз, рассказывая о самом счастливом моменте своей жизни, она говорила не о выступлениях на самых главных оперных площадках мира, не о наградах, а про то, как однажды встречала своего мужа, выдающегося дирижера Альгиса Жюрайтиса. Он приехал из Питера на "Красной стреле", не зная, что его будет встречать любимая женщина. И Елена Васильевна вспоминала, как он шел по перрону в распахнутом пальто - красивый, летящий. И вдруг увидел ее. И как изменилось его лицо, словно осветилось. Вот - счастье.
У меня воевал отец, а совсем юная мама работала в тылу. И я, что называется из первых уст, слышал немало рассказов о Великой Отечественной войне. Я на них вырос. Но то, что рассказала Образцова, врезалось в память навсегда.
Блокада. Холод. Голод. Какой-то знакомый принес огромную жирную рыбу - то ли мама ее приготовила, то ли рыба была готова уже, не суть. Ее отложили на праздник, по-моему, на Новый год. Вечно голодная Елена, которой не исполнилось еще четырех лет, и ее маленькая сестра не выдержали и за один присест не только съели рыбу, но и выпили бутылку самогонки, которую принес тот же знакомый.
Мама нашла спящих детей, все поняла и повела обеих к врачу. Врач сказал: "Благодарите Бога, что они выпили самогонку. Если бы после стольких месяцев голодания дети бы не выпили, у них бы случился заворот кишок и они бы не выжили скорее всего". Поразительная история о жестокости и бессмысленности войны.
Конечно, Образцова обладала совершенно уникальным голосом: сильным и нежным одновременно. Но Елена Васильевна была еще и невероятно артистична. Неслучайно Роман Виктюк предлагал ей роли в драматических спектаклях. У нее был невероятный актерский темперамент, который, как мне кажется, помогал побороть волнение. Да, великая, знаменитая, мировая звезда... и так далее, и так далее... волновалась, выходя на драматическую сцену.
Господь дал ей все, чтобы стать великой певицей: поразительной силы и чистоты голос, красоту, стать, актерский темперамент.
Она была не только Елена Образцова, но еще и образцовая певица. Именно такой должна быть оперная дива
В 23 года она получила первую премию на конкурсе вокалистов имени Глинки. В 25 - впервые выступила на сцене Ла Скала и ее заметили. В 27 лет ее уже приглашали в "Метрополитен-опера".
Она могла растранжирить свой талант. Могла, что называется, "зазвездиться". Она пронесла свой талант по жизни, оставшись теплым, нормальным человеком.
В эти юбилейные дни музыковеды пишут о том новом и невероятном, что внесла Елена Образцова в оперное искусство. Пишут профессионально и справедливо.
А кем же она была для нас, слушателей? Она была не только Елена Образцова, но еще и образцовая певица. Именно такой должна быть оперная дива: очень красивой, очень талантливой, и от всего этого - немножечко неземной, как бы нездешней.
Сегодня как-то принято звезд опускать на землю. Но ведь звезда - это та, что в небе, та, что должна быть далеко.
Такой была Елена Васильевна Образцова. Не высокомерная, а высокая; не надменная, а другая.
Такой она и остается. И останется навсегда. Потому даже, если звезда гаснет, свет ее летит к нам еще много-много лет.
