Генрих Гейне. "Барабанщик я сам неплохой". Переводы Дмитрия Овчинникова.

Все стихи Гейне для меня в равной степени близки и дороги, и особо какие-либо из них выделить довольно непросто. Некоторым особняком стоит разве что, пожалуй, самое знаменитое стихотворение Гейне (ну, возможно, наряду с "На Севере диком стоит одиноко…") "Лорелея". Необычайно красивое, образное, эмоциональное, оно основано на одной старинной немецкой легенде о девушке Лоре, дочери рыбака, жившей на берегу Рейна. Естественно, как и все стихи Гейне, "Лорелея" также уже многократно переведена на русский язык. Есть, например, чудный перевод Александра Блока, ритмически в точности соответствующий оригиналу, а вот лексических расхождений там гораздо больше. Мне тоже давно хотелось сделать перевод этого великого произведения, и, можно сказать, что-то в этом плане даже получилось. По крайней мере, хочется в это верить. Сосна На диком Севере, пустынном и холодном, Стоит сосна в уединенье нерушимом. И в покрывало, словно бархат, облачённой, Ей одиноко на заснеженной вершине. И снится пальма ей, что где-то далеко, По ней тоскует на скале под солнцем Юга. Но в этом мире существам двум нелегко Столь долгий путь преодолеть друг ради друга. Азра Каждый вечер дочь султана В одиночестве бродила У прекрасного фонтана, Где вода струёю била. Там невольник молодой На посту стоял бессменно, И, пленённый красотой, Становился всё бледней он. Там, где тихо плещут воды, Раз она его спросила: "Знать хочу я твоё имя И откуда будешь родом". Раб ответил: "Магометом прозываюсь, Край родной мой - это Йемен. Род мой – Азры – тем известен, Что от страсти умирают". * * * Когда я вам вверял души моей терзанья, То вы внимали им с холодным безразличьем. Тогда в стихах вам то же самое сказал я И обнаружил в вас лукавое двуличье. Я удостоился восторженных похвал, И восхищение своё вы мне явили. Смущённый лестью, перед вами я стоял, И понимал, что никогда вы не любили. Что изначально был порочным наш союз, В котором не было единства двух сердец. Мы разойдёмся, сбросив плен ненужных уз, И счастье встретим, обретя любви венец. * * * Я стоял в блаженном забытьи, Глядя на прекрасный, светлый лик. Ожили снова сокровенные мечты, И образ прошлого пред взором вновь возник. Давно уже угасли злые страсти Средь нерушимой тишины гранитных плит. Но душу делит мне по-прежнему на части След не забытых, не отпущенных обид. Хоть за былое я простил тебя, но всё же Жива по-прежнему в груди немая боль. И на щеках моих опять скупые слёзы О том, что вместе нам вовек не быть с тобой. * * * Во мраке жизненном когда-то Я в одиночестве блуждал. И всё, что в этой жизни свято, С насмешкой дерзкой отвергал. Своей стезёй идя особой, Я верил истово в сей путь. И с сердцем, полным горькой злобой, Судьбу пытался обмануть. Но день пришёл, когда узнал я: Дорога ложной та была. Погибли юные мечтанья, И вера в счастье умерла. И только ты, небес посланье, Меня сумела оживить: В крови зажечь огонь желанья, Любовью душу исцелить. Доктрина Бей в барабан и не бойся, Целуй маркитантку сильней. Лишь в этом житейская мудрость Науки секрет в этом всей. Буди тех, кто спит сном беспробудным, Своим жаром души молодой. Лишь вперёд ты иди неизменно – В этом смысл мирозданья простой. И вершины науки, и Гегель – Съединились в доктрине одной; Её я усвоил отлично, Барабанщик я сам неплохой. * * * Из моих слёз произрастает Море бескрайнее цветов, И мои вздохи скоро станут Волшебной трелью соловьёв. Цветы твоими эти будут, Когда полюбишь ты меня, И сквозь окно тебя разбудит Звонкая песня соловья. * * * Холодной полночью я по лесу бродил Среди деревьев, что торжественно молчали, Но ото сна я их нечаянно пробудил, И головами они грустно покачали. * * * Я день и ночь себя сомненьями терзал, Мысли и чувства мне покоя не давали, Пока однажды не взглянул в твои глаза, И не нашёл в них утоленье всех печалей. Я остаюсь, порабощённый их сияньем, И твоим взглядом, что так нежен и глубок. Что полюблю кого-то я с таким отчаяньем, Я никогда вообразить себе не мог. * * * У тебя есть алмазы и жемчуг, Все сокровища мира твои, Но в глазах твоих грусть я замечу По какой-то нездешней любви. Этих глаз красоту неземную В своих звучных стихах я воспел, Но судьбу ты избрала иную, Свой презрев Богом данный удел. По тебе лишь одной моё сердце Будет с болью глухой тосковать. Никогда уж ему не согреться – Что ещё ты могла бы желать? * * * Мои стихи полны задумчивой печали. Какими ж более, скажи, теперь им быть, Когда сумела ты своим смертельным жалом Меня навек неисцелимо отравить. С этой печалью предстоит мне жить отныне, И чашу слёз на сердце мой удел носить Но мои чувства все останутся твоими, И лишь тебя мне суждено всю жизнь любить. * * * Я покинул тебя в июле, А вернулся назад в январе. Уж остыли твои поцелуи По холодной унылой поре. Вновь уеду и вновь вернусь я, Но не тронет приезд мой тебя. Не дождусь твоего поцелуя, И умру я, всё так же любя. * * * Ежели станешь ты супругою моей, Вся твоя жизнь в один момент преобразится, И в череде однообразно милых дней Счастливой долей своей сможешь насладиться. Твои причуды все снесу я, раб смиренный, И не позволю себе дерзости роптать, Н коль стихи не пробудят твой пыл сердечный, Тебя придётся мне забвению предать. * * * На тихой улице, в безмолвии пустынном, Тот дом стоит, в котором некогда жила Моя любовь. Но уж покинула она сей дом старинный, Его ж судьба от бурь житейских сберегла. И человек пред ним стоит с печальным взглядом И с мукой в сердце, сжавший руки за спиной. Безмерно страшно оказаться мне с ним рядом – Мои черты озарены бледной луной. То мой двойник. Теперь, сей лунной ночью, Мои страдания ко мне вернулись вспять, И до тех пор, пока свой путь земной не кончу, Я обречён их вновь и вновь переживать. * * * Любил я и буду любить. Пусть в руины весь мир обратится, Пламя страсти моей до тебя долетит Как из пепла восставшая птица. Лорелея Полонит моё сердце тоскою Одна сказка из древних времён. Я не знаю, что сталось со мною, Почему вижу я этот сон. Холоден воздух, темнеет, Тихо воды несёт свои Рейн. Вершина горы пламенеет В ярком блеске закатных лучей. Там дева сидит молодая, Сверкая своей красотой. Коса у неё золотая, И гребень в руках золотой. Чешет косу она этим гребнем, И волшебную песню поёт. Этим сладостным, чувственным пеньем Она жизни чужие крадёт. Гребец на судёнышке малом Объят непомерной печалью. Смотрит вверх он. Прибрежные ж скалы Не видит он перед собой. Я знаю: река, свирепея, Сомкнётся навеки над ним. И это она, Лорелея, Свершила всё пеньем своим. * * * Я знаю, ты несчастна. И смог я всё простить. Обречены с тобой мы оба на страданья. Пока горит ещё огонь в моей груди Готов делить с тобой я груз существованья. И пусть насмешку вижу на твоих устах, А взгляд сверкает твой презрительно и зло, Но знаю: счастлива ты разве что в мечтах, Несчастье вместе нас с тобой навек свело. Огонь в глазах твоих погасится слезой, Улыбка сменится унынием опять, Сладкий нектар вновь станет горькою росой – Обоим нам, любовь моя, судьба страдать.