Ирина Купряхина: "Сегодня мы на краю оврага, куда можем упасть"

Председатель правления Союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности РТ — о ситуации в отрасли, мертвом сезоне и госзаказе

С 1 марта в России существенно расширят перечень одежды, которая подлежит обязательной цифровой маркировке. В список внесут детскую и домашнюю одежду, нижнее белье, носки и другие изделия. Почему текстильщики из числа малых предприятий Татарстана против этого нововведения, как выживают в условиях рекордного спада рынка до 40% и за счет чего надеются возродить забуксовавший проект с выращиванием конопли в республике — в интервью "Реальному времени" рассказала председатель правления Союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности РТ, генеральный директор ООО "Швейная мастерская "Ирэн" Ирина Купряхина.

"Много что прошла, но такого еще не видела"

— Ирина Викторовна, в каких условиях сегодня оказались предприятия текстильной промышленности?

— Сегодня мы на краю оврага, куда можем упасть. Я работаю в отрасли с 1985 года, с 1997 года работаю как частный бизнес. Много что прошла, но такого еще не видела. Ни разу не было, чтобы в декабре мы сидели без работы, а в конце прошлого года случилось именно это. Декабрь для нас считается самым выгодным месяцем, когда можно ждать серьезных финансовых поступлений от заказчиков. Кроме того, в это время заказывают большое количество праздничных костюмов.

В этом же году многие просто отменили корпоративы и праздники. Спад по сравнению с декабрем 2023 года составляет около 40%. Это очень ощутимо для нас. Если в начале декабря мы еще искали швей, то в конце месяца мы уже просто сидели без работы. Сейчас много предприятий текстильной, легкой промышленности закрывается по всей России, многие в нынешней ситуации не выживают.

Мы сами разогнали инфляцию. Очень сильно подняли зарплаты, что дало свой эффект. А чтобы обеспечить большие зарплаты, нужны большие объемы. Это замкнутый круг.

— На сколько выросли средние зарплаты швей?

— Зарплата квалифицированной швеи стартует от 50 тысяч рублей, и это не предел. Дело в том, что когда была пандемия, все начали шить маски дома на обычной бытовой машинке. Люди вдруг поняли, что они что-то умеют делать руками. Потом пошли футболки, худи, то есть то, для чего не нужна высокая квалификация. Дальше эти люди превратились в предпринимателей, вышли на маркетплейсы. Но сейчас такого количества изделий не нужно, рынок затоварен. А что им делать дальше? Здесь нужно или повышать квалификацию, или закрываться.

Есть и другая сторона: такие предприятия оттянули огромное количество швей. Для того чтобы вернуть их, нужно поднимать зарплату. Но одно дело, когда швея имеет высокую квалификацию, тогда затраты оправданы. А есть швеи, которые еще пока мало что умеют, но при этом уровень оплаты труда уже выставлен, и мы не можем платить меньше.

"Очень жаль, что закрыли УПК и ПТУ"

Современная тенденция такова, что многие сегодня официально не работают, например те же эсэмэмщики или блогеры, но в то же время получают немалые деньги, не платя при этом налоги. В том числе и они разогнали нынешние зарплаты. К нам приходит молодежь, и она не готова работать за 40—50 тысяч, даже если ничего не умеет. Они говорят: "Зачем, если я могу пойти на маркетплейс и получать 120 тысяч или возить продукты и получать в месяц по 100 тысяч".

Силой и запретами тут ничего не решишь. Нельзя заставить силой бросить курить или рожать детей, тем более идти на низкооплачиваемую работу.

— Помогло ли повышение зарплат уменьшить кадровый голод?

— Сегодня на нашем предприятии не хватает как минимум 10 швей. Кроме того, нам нужны технологи, конструкторы, начальники производства. Это тот сегмент, который должен иметь высокую квалификацию. Сейчас на эти специальности обучают в Институте легкой промышленности в КХТИ, там как раз готовят технологов и дизайнеров. Но я всегда говорю о том, что такого числа дизайнеров нам не нужно — их просто огромное количество. Вуз нас услышал и стал делить дизайнеров по группам: например, графические дизайнеры, дизайнеры по керамике, по одежде, по ткани и т. д., в общем, есть разделение. Также конструкторов и технологов готовят в техникуме легкой промышленности. Недавно кафедра дизайна открылась и в Казанском институте культуры, она очень хорошо оснащена. Действует кафедра дизайна в том числе и в КФУ.

Очень жаль, что закрыли УПК (учебно-производственные комбинаты) и ПТУ (профессиональные училища). Техникум — это хорошо, но нам нужен самый простой базовый уровень. Хорошей швее не нужно высшее образование, ей нужно просто уметь качественно производить базовые операции.

В республике порядка 1 400 предприятий малого и среднего бизнеса, работающих в этом направлении. К тому же есть огромное количество самозанятых и еще больше никак не зарегистрированных, которые берут работу по пошиву на дом — таких швей очень много. Правильно было бы как-то выводить их на свет, чтобы они регистрировались и платили хоть небольшие налоги в казну.

"Мы готовы шить для СВО, а заказы отдают в Китай или Киргизию"

— Как можно улучшить положение в отрасли?

— Что бы мы ни говорили, у нас идет СВО. Мы стараемся помогать нашим бойцам, у нас работают волонтеры. Мы шьем бескаркасные носилки (купили специальное оборудование для их пошива). Кроме того, изготавливаем пятиточечники, спальники до минус 20. Однако речь не идет о госзаказах — это частные заказы или наша личная инициатива.

Нам сейчас очень нужны заказы. Снижение объемов началось в декабре и продолжается сейчас. Нужно поддержать легкую промышленность. Сделать это можно через госзаказы.

Выиграть тендер очень сложно. Сейчас госзакупки — это абсолютно не про качество. Мне говорят, что при госзакупках главная цель — сэкономить деньги бюджета. Я отвечаю, что экономить бюджетные средства — это хорошо, но если изделие придет в негодность уже через 2 месяца, то о какой экономии здесь может идти речь?

Подавляющее большинство тех, кто сегодня продает свои товары на маркетплейсах, шьет или в Китае, или в Киргизии и Узбекистане, просто потому что это дешевле. В первую очередь там есть дешевая рабочая сила, которой нет здесь. Там зарплата швей всего 200—300 долларов. Кроме того, производство здесь требует больших энергозатрат. Даже если взять электричество — это дорого. У нас в зимний период требуется отопление, которое стоит очень недешево, а зима длится практически полгода, а в тех странах тепло.

Я как раз недавно побывала в Киргизии, посетила несколько предприятий, которые шьют, например, для "Садовода" (это крупнейший центр оптово-розничной торговли в Москве) или для каких-то фирм. Понятно, что уровень изделий разный. Для "Садовода" работает один цех, для брендов — совершенно другой, лучше по оснащению и качеству.

"У изделий есть бирка "Сделано в Татарстане", а это много значит"

Хотелось бы, чтобы наши предприятия по пошиву поддерживались государством и представителями местного бизнеса. Ведь у изделий, которые шьются в республике, есть бирка "Сделано в Татарстане", а это много значит. У нас работают производители, которые изготавливают отличную спецодежду, школьную форму, спортивную одежду. Например, в Кукморе делают прекрасные горнолыжные костюмы, качеству которых позавидует и зарубежный бренд.

Татарстанские производители — прежде всего за качество. Это особенно важно, к примеру, при пошиве школьной формы. Для этого мы и добивались введения ГОСТ, который вместе с коллегами из других регионов разрабатывали в течение года. Еще год он был на подписании в Госдуме. Стандарт на школьную форму в России был принят впервые. В первую очередь он распространяется на материал, саму ткань. Здесь прописано, какой гигроскопичности, сминаемости, износостойкости и воздухопроницаемости она должна быть. Дети до 9 месяцев в году ходят в этой форме, поэтому она должна быть комфортной, об этом и ГОСТ. Каждая школа имеет право выбрать свою форму. Я за то, чтобы это был симбиоз. Мы, например, когда заходим в какую-либо школу, проводим конкурс среди детей на дизайн формы. Они сами выбирают, что нравится, потому что если мы им навязываем, то это вызывает отторжение. В прошлом году провели такой конкурс с 83-й школой, с которой давно работаем, и ребенок, который выиграл, получил весь комплект школьной формы абсолютно бесплатно — это стимул.

К слову, очень многие дети хотят быть дизайнерами. Поэтому мы проводим экскурсии для школьников по профориентации. Для кого-то это может стать очень интересным, кто-то находит в этом свое призвание.

Проект по выращиванию и переработке конопли забуксовал

— Если говорить о качестве одежды, возникает вопрос о качественных тканях. Как обстоят дела с их производством в России?

— Я работаю на турецких тканях. Прежде чем закупать, мы их тестируем, проверяем, чтобы ткань соответствовала стандартам. Есть и отечественный материал. Например, ткань для школьной формы по ГОСТ, поливискоза, производится в Чайковском. Также работает фабрика в Павловском Посаде, где делают ткани для оборонки. Большой комбинат действует в Екатеринбурге. На самом деле, производителей не так много. В Татарстане, к сожалению, нет ни одного.

Именно поэтому возникла идея выращивания и обработки конопли, мы планировали запускать комбинат в Кукморском районе, но в свете нынешних событий в мире процесс затормозился. Комитет по легкой промышленности промышленного кластера Татарстана, руководителем которого я являлась до недавнего времени, разработал дорожную карту по стратегии развития легкой промышленности до 2030 года. И одно из направлений — это как раз переработка конопли. Татарстан — аграрная республика, у нас есть поля, есть большая возможность по выращиванию, но, к сожалению, нет возможности переработки. В рамках проекта были даже разговоры о возможности выделить бывшую фабрику, которая сейчас стоит без дела, под новое производство.

Но как раз началась СВО, и приоритеты поменялись, что объяснимо. Мы это прекрасно понимаем. Сейчас нет возможности закупить дорогое зарубежное оборудование, и своего у нас нет. Если раньше для легкой промышленности делали подольские и другие отечественные машинки, сейчас ничего этого не осталось. Мы практически полностью закупаемся у китайцев, есть лишь небольшой процент европейского оборудования. К сожалению, свое машиностроение мы убили в 90-е годы. У нас когда-то была переработка того же льна. По большому счету оборудование для льна и для конопли очень похожее. Сейчас у нас нет даже комбайнов, чтобы собрать их.

— Сколько конопли высадили в Татарстане в прошлом году и что сделали с урожаем?

— Было засеяно более 60 тысяч гектаров. В прошлом году мы смогли собрать только чай, кстати, очень вкусный и полезный. Для сбора чая мы закупили специальные автоматические секаторы из Китая, которые срезают верхние листочки. На самом деле, конопля — это вообще безотходное производство. Хотелось бы использовать ее еще хотя бы на переработку шпагатов. Но для этого нужно везти сырье в Ижевск, только там находится ближайшее от нас производство. Логистика выходит очень дорогой.

— Как решаете проблему с обслуживанием импортного оборудования?

— Сейчас на нашем производстве практически все оборудование японское и есть немного итальянского. После введения санкций возникли очень большие сложности с обслуживанием машин. Запчасти приходится ждать по несколько месяцев. Они идут через обходные пути, по параллельному импорту. Мы работаем с фирмами-посредниками. Логистика стала сложнее, увеличилось время доставки. И главное — цены очень ощутимо выросли, минимум на 30—50%.

"Многие обходят закон по маркировке"

— В России расширяют перечень товаров, подлежащих обязательной маркировке. Скоро под эти требования попадет еще больше предметов одежды. Малый бизнес просит отсрочку. Это на самом деле необходимо?

— Действительно, для мелких компаний это становится большой проблемой. Понятно, что это сложно и требует дополнительных расходов. Надо купить специальную программу и нанять отдельного человека. Для небольших производств получается накладно. Но надо признать, что маркировкой мы занимаемся уже с 2020 года, она вступала поэтапно. Почему только сейчас все об этом заговорили? Получается, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Это свойство нашего народа.

У этого нововведения есть немало нюансов. Прежде чем маркировать изделие, нужно пройти сертификацию, а у многих лабораторий отнимают лицензию. Оказалось, что они выдавали сертификаты просто так, не проводя никакой экспертизы. С другой стороны, надо признать, что многие обходят закон.

И, к сожалению, пока с этим никто не может бороться. В "Туру", допустим, привозят товары из Киргизии, они поступают в цеха, где товар маркируют, шлепают бирки, упаковывают, и получается, как будто все сделано у нас. Когда один самозанятый в месяц маркирует 5 тысяч изделий — это даже отследить никто не может. Многие этого не знают.

"Мы все работаем на то, чтобы поднять боевой дух наших бойцов"

— Какие перспективы развития у предприятий текстильной промышленности?

— Экономика все больше идет на спад, нам остается только терпеть и ждать. Пока СВО не закончится, мы не можем двигаться в другую сторону, чтобы поднимать экономику. Сейчас другие приоритеты, и они нам понятны. Мы все сейчас работаем на то, чтобы поднять боевой дух наших бойцов. Мы понимаем, что вся наша экономика направлена на эти цели и оттягивать ее в другую сторону невозможно, тем более в легкую промышленность — это не на первом месте. Мы будем стараться получать госзаказы, может, и по линии военки. Будем искать другие направления, и школьную форму никто не отменял.

— Рассчитываете на меры господдержки?

— Сейчас только самое начало года, и субсидии еще не определены. В прошлом году нам удалось получить поддержку по линии фонда поддержки малого и среднего бизнеса. Мы взяли кредит под 4% и приобрели 6-головочную машинку. В нашей сегодняшней экономической ситуации это просто подарок, мы успели запрыгнуть в последний вагон. Кроме того, по этому же фонду поддержки предпринимателей можно рассчитывать на поддержку в организации выставок, когда частично покрывают затраты.

— Над какими задачами сейчас работает Союз предпринимателей текстильной и легкой промышленности РТ?

— В союзе состоят около 40 предприятий. В первую очередь наша функция заключается в том, чтобы объединять компании. Информировать о мерах поддержки, о семинарах, обучении и других мероприятиях. В целом любой предприниматель может выйти с предложениями в комитет, и стоящие всегда будут рассмотрены.

Сейчас в комитете мы готовим общую презентацию по спортивной одежде, которую делают в Татарстане, для того чтобы встретиться с представителями Министерства спорта, директорами спортшкол и обсудить возможность приобретения спортивной формы у татарстанских производителей. Такой же проект мы собираемся реализовывать отдельно по спецодежде и школьной форме. Мы хотим, чтобы предприятия смогли презентовать свою продукцию, ведь многие о них просто не знают — кто и что в Татарстане может делать.

Я считаю, что каждому бизнесмену, прежде чем заказывать одежду, нужно прийти на предприятие и посмотреть своими глазами, где она отшивается, из каких материалов и на каком оборудовании. Это нужно, чтобы не попадать на фейковые компании, которые громко заявляют о том, что могут отшить одежду сами, а на самом деле просто заказывают ее на Ближнем Востоке неизвестно из какого материала и неизвестно какого качества.