Сария Сабурская: "Мы должны создавать условия, чтобы женщина хотела родить ребенка"

Татарстанский омбудсмен — о гуманитарной миссии службы и проблемах семьи

"Реальное время" публикует вторую часть эксклюзивного интервью с Уполномоченным по правам человека в Республике Татарстан Сарией Сабурской. В нем она рассказывает о том, какую помощь ее служба оказывает заключенным, какие проблемы возникают в Казани у иностранных студентов и как она относится к всколыхнувшей недавно российское общество теме абортов.

"Наша задача — снять их с наркологического учета"

— Сария Харисовна, вы говорили про гуманитарную миссию уполномоченного — в чем она заключается?

— Одна из ее составляющих — работа с ФСИН. Конечно, мы ежемесячно проводим прием в режиме ВКС по субботам, потому что люди работают, чтобы отбывающие наказание могли попасть на прием. Но мы уже 5 лет совместно с Министерством здравоохранения, наркодиспансером и НКО "Роза ветров" ведем очень хороший проект — по реабилитации лиц, страдающих наркоманией и алкоголизмом. Они в спецотряде, для них специально выделили отдельное помещение, где в течение полугода проходит реабилитация.

— Говорят, бывших наркоманов и алкоголиков не бывает. Что можно считать мерилом успеха в этой работе?

— Сегодня на базе 19-й колонии 40 человек проходят реабилитацию. Есть и те, кто ее завершил, но проживают и работают в этой команде. А в апреле уже в Казани, в реабилитационном центре "Роза ветров" у нас была встреча с ребятами, которые освободились, потому что наша задача — еще и снять их с наркологического учета. Это — один из важнейших моментов, потому что из-за этого человека на работу могут не принять. У тех, кто был на встрече, стойкая ремиссия. Некоторые пришли со своими семьями, с ребятишками, и настолько приятно было с ними общаться! Да, это люди, которые совершили серьезные преступления из-за наркозависимости, но сегодня у них другая жизнь. Они смотрят на себя другими глазами и мыслят другими критериями. Чтобы выбраться из этой ямы, нужна огромная сила воли, некоторые не выдерживают, бросают занятия, такие тоже есть. Но есть и те, кто справляется с зависимостью. Сейчас мы планируем начать такую работу и в новом следственном изоляторе.

— Такая работа ведется в других российских регионах?

— Нет, такого проекта пока больше нет ни у кого. В других регионах к заключенным приходят, раз в месяц, собирают их в зале, рассказывают, что наркозависимость — это плохо. А у нас с ними с утра до вечера работают психологи, наркологи, те, кто ранее были наркозависимыми. Некоторые мои коллеги уже приезжали в Казань, чтобы познакомиться с нашим опытом, взять его за образец у себя в регионах.

— Но, как я понимаю, ваша работа с заключенными этим не ограничивается?

— Мы оказываем им юридическую помощь. За прошлый год записали десяток видеороликов со специалистами — адвокатом, нотариусом, замминистра труда, со мной — их показывают там по внутреннему кабельному телевидению, чтобы люди понимали, как они могут решить свои проблемы.

"Мы каждый год стараемся вводить новые направления работы"

— Как выстраиваете работу с вузами республики?

— Последние два года мы оказываем правовую помощь студентам из других государств. У нас более 16 тысяч таких студентов в вузах. Мы рассказываем им о том, что они должны знать о нашей стране. Чтобы не получалось так: я приехала в колонию №2. А там студент из Египта, сидит за распространение наркотиков и говорит, что хочет в России остаться. Потому что ему сидеть здесь 8 лет, а потом в своей стране столько же, за то, что он родину так опозорил. И я объясняю, что остаться невозможно — такой у нас закон. Мы рассказываем иностранным студентам, о нормативных актах, как и в какие сроки надо встать на учет, какую медицинскую помощь он может получить. Сейчас мы подготовили эти материалы для Министерства образования, чтобы они могли их транслировать. А вообще мы каждый год стараемся вводить новые направления работы.

К примеру, было у нас такое направление — семьеведение, когда его еще в школах не было. С подачи руководителя Татарстанского регионального отделения НОК "Российская семья" Лидии Карцевой, предложившей совместный проект. Она разработала программу, учебный план, и по субботам к нам приходили семейные пары по подсказке Управления ЗАГС. Мы приглашали специалистов, например, гинеколог рассказывал, как меняется организм женщины при беременности, психолог — о том, как строить семью людям с разными традициями и укладом. Ведь на самом деле это непросто: русский и татарка или русская и татарин — как назвать ребенка, как найти общее? Вот история из жизни: русская жена с тещей тайком от мужа-татарина крестили ребенка и семья развалилась. Потому что это было нечестно. А когда такие занятия проводили в школе, ребята говорили, что вообще не представляли, какой должна быть семья!

"Я не могу дистанцироваться"

— Как у вас хватает силы и энергии на все это?

— Знаете, иногда я прихожу домой и плачу. Прием веду и плачу: жалко людей. Когда это все на тебя обрушивается — это, наверное, самая тяжелая часть работы. Потому что человек рассказал, поделился и разгрузился. А я с этим домой прихожу. Дочка, внучки спрашивают, что случилось, а ничего не случилось! Начинаю рассказывать им, что сегодня было, и дочь говорит, что надо немножко как-то дистанцироваться. А я не могу дистанцироваться. Это невозможно. Говорю, тогда и работать не надо. Мы живем чужой жизнью, переживаем из-за чужих проблем, особенно если они связаны с СВО.

— Вы родились, выросли, учились и работали в другом обществе, при ином социальном строе, были и на комсомольской и на партийной работе. Вам помог этот опыт?

— Конечно! Я вообще всегда была очень большой общественницей. Мы с ребятами первыми приходили в школу и последними уходили. Я была и пионервожатой, и в младшие классы ходила. Помогала отстающим. Когда заканчивала 10-й класс, у меня было два отстающих ученика, моих одноклассника, мальчик и девочка. Я вместе с ними готовилась к экзамену. Я ходила в хор, в драмкружок, очень много читала — в семье это было принято. И вот эта общественная работа потом мне, конечно же, во многом помогла, потому что выработалось отношение к жизни, отношение к людям. И родители мои нас, детей, учили, особенно мама — что надо видеть людей, надо помогать им, никогда не надо ставить себя выше других и самой надо всегда учиться.

— Вы работали учителем истории — это очень важный предмет, в том числе и потому, что знание истории определяет не только отношение к своей стране, но и взгляды на жизнь. Что вы думаете про современные уроки истории?

— Я помню, как вела уроки, посвященные Великой Отечественной войне. Они шли целую четверть в десятом классе. Ребята готовили к ним специальные проекты, рассказы, стихи и песни. И это детям было интересно, нравилось. Сегодня, когда я вижу учебный план по истории Великой Отечественной, я впадаю в ужас: мы-то изучали все этапы, все важные события — когда начался перелом, битву за Москву, Курскую битву, войну в тылу, партизанскую войну, трудовые подвиги. И сегодня надо так делать!

"Мы не должны отговаривать от аборта"

— Сейчас в обществе активно обсуждают проблемы рождаемости, мы слышим предложения поощрять, в том числе материально, раннее рождение детей и пропагандировать отказ от абортов. Как вы считаете, это правильная тактика борьбы за прирост населения?

— Я знаю реальные примеры из того времени, когда аборты были запрещены, и женщины погибали или оставались в тяжелейшем состоянии после подпольного аборта. Погибало очень большое количество женщин. Никогда еще запрет не приводил к положительным результатам. Мы с вами прошли это. Запрет алкоголя был — сколько было трагедий, отравлений суррогатами? Был запрет на аборты — сколько женщин шли к повитухам и погибали? Поэтому мы не должны отговаривать от аборта — мы должны создать условия для того, чтобы работали программы, национальные проекты, направленные на улучшение демографической ситуации, на охрану здоровья матери и ребенка.

Мы должны обеспечить улучшение качества жизни семей, создавать условия для того, чтобы человек мог иметь хорошее жилье. Чтобы он не с квартиры на квартиру перебирался и платил сумасшедшие деньги, а чтобы у него было собственное жилье. Мы должны дать людям работу, которая достойно оплачивается. Мы должны дать им возможность выбора трудовой деятельности, чтобы она не просто им нравилась, но и достойно оплачивалась. Мы должны создавать условия для того, чтобы женщина могла пройти обследование и понимать, что у нее родится здоровый ребёнок. Сегодня появляются программы для молодых семей, студентов, жилищные сертификаты и так далее. Мы должны создавать условия, чтобы женщина хотела родить и нормально вырастить своего ребенка.

— А еще одна инициатива — поощрять рождение детей чуть ли не на выходе из школы? Когда девочка еще не имеет ни специального образования, ни профессии?

— Если она хочет учиться, получить профессию, но вышла замуж, мы что, должны ей сказать: "Не рожай, сначала закончи институт?" — Нет, мы должны создать ей условия, поддержать молодую семью в моменте ее становления, в том числе и финансово, и дать определенные преференции, чтобы молодая женщина могла не просто родить, а и воспитывать. Я рано вышла замуж, родила, когда училась в вузе, и мама мне привозила дочку в институт, чтобы я ее накормила. Было сложно, зато она у меня сегодня уже такая взрослая! А я, бабушка, не могла ей так помочь — бабушки сегодня работают. Поэтому прийти на помощь семье должно государство. Это мое личное мнение.

"Не всегда есть понимание самого заявителя"

— Юристы часто говорят, что закон и справедливость — разные вещи. К вам чаще приходят за законом или за справедливостью? Были ситуации, когда одно противоречило другому? Как вы находили выход?

— Бывают у нас вопросы сложного характера, и не всегда есть понимание самого заявителя — он хочет, он должен, ему надо. Но есть же нормы, законодательство. И мы же не можем пойти им наперекор. Мы пытаемся объяснить человеку, что нельзя, невозможно. Нет, говорит он, сделайте. Такая ситуация, например, сейчас с одним семейным делом — родители против общения детей с бабушкой и дедом. Есть решение суда в пользу бабушки, но ребенка же не заставишь! Такие ситуации, к сожалению, бывают. Есть судебные вопросы, жилищные проблемы. К примеру, если человек не стоит в очереди на улучшение жилищных условий, то невозможно решить этот вопрос. Или такой момент — в квартиру идут запахи из другой квартиры, работники Роспотребнадзора должны прийти и сделать замеры, а собственник пахучей квартиры никого не пускает. И все — что тут можно сделать? Есть достаточно много вопросов, проблем, которые в принципе не решаемы.

— А когда вы видите системную проблему, которую невозможно решить?

— Мы докладываем раису республики о нашей деятельности, о тех проблемных вопросах, с которыми мы сталкиваемся. И он всегда нас поддерживает. Я всегда чувствую и вижу поддержку с его стороны. И на тех совещаниях, которые еженедельно проводит Рустам Нургалиевич, в том числе по реализации национальных проектов, республиканских проектов, мы видим, какова ситуация, как меняются подходы. И это очень важно: когда ты ведешь прием граждан, ты уже знаешь, о чем говорить, чем апеллировать, или, увы, можешь сказать, что, к сожалению, это невозможно по таким-то причинам.